Амулет

Хёкдже снова по-крупному не везло. Он стоял на промёрзшем белом песке и смотрел вдаль, на мост, под которым Донхэ оставил свою машину. Небо было странного цвета – бледно-голубое, как талый лёд. Облака безрадостные и сероватые. Хёкдже вертел в пальцах незатейливый амулет и чувствовал его непонятную тяжесть – не столько физическую, сколько… Хёкдже не понимал толком. Этот амулет Донхэ подарил ему на удачу, но, кажется, с того момента всё в его жизни пошло наперекосяк. Амулет не работал или работал наоборот, неправильно, неудачи чередовались с провалами, и только одно оставалось прежним – Донхэ был рядом, понимающе улыбался и похлопывал по плечу, вырабатывал в Хёкдже рефлекс – приходить к нему каждый раз, когда совсем плохо, приходить за улыбкой, за пониманием, за теплом от физического контакта. Хёкдже просто устал. Всего пару часов назад он сжимал амулет, спрятанный глубоко в кармане, и задерживал дыхание, пока Донхэ его обнимал. Было мучительно больно и так же сладко – осознавать зависимость и потребность в близости. Было горько от того, что снова позволил Донхэ стать свидетелем мимолетной слабости. Это всё амулет. Хёкдже казалось, он действовал на него: давил, выворачивал мозги и заставлял сдвинуться – на Донхэ, от Донхэ, Хёкдже уже запутался. А если избавиться от амулета, что изменится? Перестанет он тянуться к Донхэ, как привороженный? Станет ему легче, если он прекратит ждать, когда же придет обещанная удача? Хёкдже подергал цепочку, выпутал из неё пальцы. Желание отделаться от амулета стало в разы сильнее. Хёкдже замахнулся, глубоко вдохнул и на выдохе швырнул амулет куда-то вперёд, в сторону моста, не думая. Амулет взлетел в воздух, сверкнул на свету и грохнулся где-то далеко от песка. Хёкдже услышал, как он ударился о корку льда и тут же пожалел о том, что сделал. Это ведь подарок Донхэ. Простой амулет, который должен был поднять ему настроение. – Чёрт... Хёкдже вдруг почувствовал себя крайне глупо. И крайне пусто без амулета. Оглянулся посмотреть, где Донхэ. Видел ли он это? Конечно, видел. Донхэ стоял на невысоком холме поблизости и курил, прикрывая сигарету от ветра. Хёкдже вздохнул. Нужно вернуть эту штуку. Донхэ ведь сделал ему подарок от всего сердца. – Эй, там же озеро! Ты провалишься, – прокричал Донхэ. Хёкдже быстрым шагом пошёл вперёд. Амулет поблескивал вдалеке. – Перестань, вода ледяная. Голос Донхэ только подгонял Хёкдже. – Всё равно. Я не должен был. Он ответил скорее самому себе, а потом остановился, когда под ногой тревожно скрипнул лёд. Времени было мало. Подстёгиваемый страхом, Хёкдже скинул куртку и начал стягивать свитер, не до конца понимая, зачем. Вероятно, подействовали слова Донхэ: «Ты провалишься». Он остался в одной футболке и, немного подумав, стянул часы. Аккуратно сложил одежду у берега. Где-то здесь, наверное, начиналось озеро. Хёкдже снова посмотрел вверх, на небо странного цвета и замер — полуголый, безумный, в лучах холодного солнца. – Не смей, Хёкдже. Но ради Донхэ, ради себя самого Хёкдже пошёл вперед. Быстро и без оглядки. Амулет лежал уже близко, он мог бы успеть подобрать его, пока Донхэ не спустился с холма и не оттащил его обратно к берегу. Только вода чуть дальше, оказалось, была покрыта не коркой льда, а тончайшей мембраной. Хёкдже понял это, только пробив её. Он услышал негромкий треск, увидел взметнувшиеся вверх осколки, а потом провалился в немыслимый, невероятный холод. На бесконечно долгое мгновение у него перехватило дыхание. Ему показалось, что он умрёт, если сейчас же не выберется на поверхность. А потом он вспомнил Донхэ, вспомнил про амулет, и, охваченный животной паникой, забил руками, задергался и вынырнул, вторично пробившись сквозь лёд. Сознание выскользнуло из его тела, и откуда-то сверху он увидел, как беспомощно барахтается в кусках льда, откалывающихся повсюду, как пытается двигаться к берегу, и как амулет лежит совсем рядом – протяни руку и возьми. Хёкдже приказал себе успокоиться. Его легкие превратились в два стиснутых кулака. В воздухе сверкали алмазные кусочки льда. Хёкдже сделал рывок и поплыл в сторону берега, совсем скоро коснулся ногами дна и с облегчением выдохнул. От ровной корки льда ничего не осталось, он разломал всё вокруг. Донхэ вбежал в воду, чтобы помочь ему выбраться. У него сбилось дыхание – от быстрого бега, от паники. Хёкдже ничего не соображал, но отчетливо запомнил, как мокрые джинсы облепили его стройные ноги, как вода залилась в ботинки. Ему понадобилось какое-то время, чтобы осознать, что Донхэ во всё горло кричит на него. – Придурок! — в ужасе вопил он, и его губы были совсем близко от уха Хёкдже. – Совсем рехнулся! О чём ты думал? Хёкдже не мог ответить – был слишком занят своим дыханием. Донхэ оттащил его от воды и начал орать ещё громче, срывая голос. Донхэ, который чаще других совершал глупости. Хёкдже только стоял на песке и, хватая ртом воздух, слушал. Он дрожал так, что стучали зубы. Донхэ закашлялся, оборвал себя на полуслове, а потом стянул с себя пальто, набросил на Хёкдже и побежал за его одеждой. Вернувшись, швырнул её под ноги Хёкдже. – Одевайся! Сейчас же! В его голосе звучало неподдельное осуждение. Гнев немного утих, но не прошел полностью. Хёкдже повиновался. С трудом натянул свитер и куртку и, пытаясь справиться с дрожью в пальцах, протянул Донхэ его пальто. Донхэ только покачал головой, подошёл ближе и закутал Хёкдже в пальто, как в одеяло. – Не надо, – сказал Хёкдже. – У тебя самого джинсы мокрые. – Заткнись, – ответил Донхэ, заключая его в объятия, и Хёкдже пришлось заткнуться. Он уткнулся лбом в плечо Донхэ и, закрыв глаза, прислушался к себе. Ничего не изменилось. Он по-прежнему чувствовал щемящую боль и радость от того, что Донхэ был рядом, от того, что он проявлял участие. – Идём в машину, – позвал Донхэ, мазнув губами по виску Хёкдже. Хёкдже кивнул и, спрятав замёрзшие руки в карманы пальто Донхэ, покорно пошёл за ним следом. Правый карман был ледяным и мокрым. Хёкдже привычно намотал цепочку на пальцы и улыбнулся, погладив краешек амулета. Пару минут назад он понял, что Донхэ стал самой большой удачей в его жизни, но с амулетом всё-таки было спокойнее.