Улыбается

Луффи улыбается. Она улыбается и улыбается, и улыбается. На её лице эту улыбку можно увидеть постоянно, и Трафальгар не уверен, причина в том, что она действительно настолько бестолковая, или же в том, что-то за этой улыбкой прячется. Ло очень хочется её стереть. Потому что она улыбается, когда счастлива, она улыбается, когда в её голову приходит очередной дурацкий план, она улыбается, даже когда находится в шаге от смерти — Трафальгар помнит эту её совершенно растерянную улыбку. Будто сигнал с мозгом потерян, и Монки Ди не в состоянии сделать что-либо, чтобы вернуть себе контроль над своими же мыслями и телом. Он смотрит на неё, а Луффи продолжает тянуть губы в чёртовой улыбке. Ему очень хочется сделать что-нибудь, что заставит её перестать давить из себя счастливое выражение, но он не уверен, что сможет переплюнуть то, что уже случилось. Он видел её избитую и забинтованную, он оперировал её лично — точно знает, насколько серьёзные были повреждения, но Монки Ди, казалось, они совершенно не заботили, хотя должны были приносить невероятную боль. И вот она стоит перед ним и — опять — улыбается, а Ло понимает, что эта её улыбка — просто последствие шока, который сейчас стремительно захватывает все её мысли. Трафальгар знает, каково это — терять близких людей. Луффи улыбается, но её брови неуверенно сводятся к переносице. Ло ведёт отсчёт до начала истерики. Да, на его счету тоже бывают смерти, несмотря на опыт и качество работы. Такое случается. Кто-то умирает каждый день. Трафальгар не раз сталкивался с людьми, только-только узнавшими о своей утрате. Его сердце, казалось бы, давно уже должно окаменеть. Вот только он знает Монки Ди Луффи — девчонку, что вечно носит свою излюбленную соломенную шляпу — уже больше двух лет. Он помнит, как она лезла к нему со своей дружбой, как пыталась вписать его в компанию своих сумасшедших друзей, как знакомила его со своими братьями, которые первым делом окинули Ло недоверчивыми взглядами, потому что он казался слишком нормальным для друга, а значит — вполне мог претендовать на роль парня, и первому попавшемуся это место заботливые братья отдавать уж никак не собирались. У него с ней слишком много связанного и, по-хорошему, он не должен был пытаться провести эту операцию. Потому что теперь он сам на себя вешает клеймо вины и добровольно кладёт огромный груз на сердце. Потому что он не справился. Десять секунд проходят в молчании. Луффи всё ещё улыбается, но уголки её губ уже начинают подрагивать. — Мне очень жаль, — Ло произносит тихо, и это, наверное, единственный случай за всю его практику, когда ему действительно жаль. — Нам не удалось их спасти. Ему не удалось их спасти. — Значит, никто бы не смог, — она говорит неуверенно и вяло, явно не желая понимать, что Ло пытается до неё донести. Отказываясь верить в это. — Ты ведь лучший, правда? Никто бы не смог сделать твою работу лучше тебя. Ло от этих слов может разве что поджать губы. Сложно понять, какие именно эмоции разрывают его в этот момент, потому что он буквально чувствует, как растоптал её последнюю надежду. Улыбка окончательно испаряется, и по этажу разносится вопль отчаяния — такой привычный для этих коридоров и настолько сильно разрывающий его, Трафальгара, сердце. Луффи зажимает руками рот, но это нисколько не помогает. Она вся трясётся и захлёбывается рыданиями, а всё, что может делать Трафальгар — прижимать её к себе и гладить по голове, будучи не хладнокровным хирургом, а кем-то близким, потому что иначе она тут же сойдёт с ума. Она только что потеряла братьев — самых родных для неё людей. Ей всего девятнадцать, она никогда не знала свою мать, отец бросил её ещё в младенчестве, дед слишком скуп на эмоции и занят работой, а дорогие братья, буквально вырастившие Монки Ди, больше никогда не будут ждать её возвращения домой и наигранно-недовольно её отчитывать. Её безграничный мир резко сузился до одной-единственной болезненной точки. Трафальгар не верит ни в богов, ни в демонов, но Боже, забери его грешную душу и верни этой девушке её беззаботную улыбку.