Утраченная надежда

— Состояние критическое. Ему осталось немного. — молоденькая медсестра соболезнующе положила нежную ручку на дрожащее плечо Рина. — Если хотите его увидеть… — Хочу! — неожиданно даже для себя воскликнул юноша. Звонкий, но дрожащий от страха голос глухим эхом отразился от белоснежных стен больницы, оглушая всех присутствующих в коридоре.       Каждый человек без исключения обернулся на удивлённого демона и шокированную медсестру. Уже через пару минут обеспокоенный состоянием младшего брата Рин и медсестра шли по ослепляющим белым коридорам к неблизкой палате Юкио.       Белизна стен катастрофически надоела, она бесила до безумия. Хотелось развернуться, убежать отсюда, но потерять Юкио Рин боялся больше, чем слететь с катушек. Юноша прекрасно понимал, что если умрёт Юкио — безумие Окумуре-старшему обеспечено.       Тошнотворный запах лекарств медленно сменялся свежим зимним воздухом, проникающим в помещение через приоткрытые окна в палатах. Вот, наконец, в конце коридора стала видна пластмассовая белая дверь со стеклянной вставкой. Рин узнал её сразу, ведь каждое утро он пытался пройти сквозь неё. За этой дверью была палата Юкио. Демон буквально залетел внутрь, подбегая к кровати брата. Рин взял в руки холодную, бледную ладонь. Казалось, она вот-вот рассыпется от малейшего прикосновения, расколется на маленькие кусочки. Веки Юкио, подобно крыльям бабочки, судорожно трепетали.       Окумура-младший приоткрыл глаза, тихо кашлянув, и посмотрел на брата. Заметив на себе взгляд, Рин сильнее сжал ладонь младшего брата. Холодная, точно свежий лёд, рука потянулась к щеке демона, ложась на неё и обжигая холодом. — Юкио… — тихо шепчет Рин, а по щекам уже стекают редкие слёзы.       Рин плачет. Еле слышно — он может ещё себя держать в руках. На душе парня так горько, так больно от одной мысли, что, будучи сыном могущественного существа, он не может совершенно ничем помочь и лишь наблюдает. Наблюдает, как умирает его семья. Сердце Рина разрывалось от воспоминаний. Сейчас он бы всё сделал, чтобы услышать любимый голос.       Ладонь на щеке Рина начала сползать, медленно опускаясь на кровать. Веки Юкио стали закрываться, пряча от Рина голубые глаза. Дыхание становилось тяжелым и шумным. — Бра...т... — шепотом, почти одними губами, прохрипел Юкио.       Рин подскочил, нависая над младшим братом. Синие, словно сапфиры на снегу, глаза со страхом смотрели на Юкио, встречая пустой взгляд из-под приоткрывшихся век. В нем ничего не отражалось: никакой боли, никаких эмоций. В нем не отражались даже блики ламп, которые должны были быть в глазах юноши. Юкио лежал на кровати безвольной куклой, и лишь губы экзорциста еле двигались. — Р… и… н… — второй, но в последний раз прохрипел младший из братьев, уже навсегда закрывая глаза.