✦✦✦
Абрахим лежал в светлой огромной спальне на своей кровати из дорогого черного дерева. Шелковый балдахин, воздушный, словно облако, отделял его от всего остального мира, включая вечерние уличные огоньки, мерцавшие за окном. Сейчас он дремал, укрывшись теплым одеялом, как и положено больному. Бывший бургомистр, конечно же, предупредил, чтобы никого, кроме целителя и прислуги, к нему не пускали, особенно бывших коллег и надоевших богатеев, но далеко не все послушали сей приказ. На этот раз первый помощник зашел без стука и бесшумно, подобно тени. Он прикрыл за собой скрипнувшую дверь, сразу же окинул комнату ледяным взглядом, выискивая врагов, как учили, и лишь потом направился к своему другу. — Верзек… — протянул мужчина тихим голосом, отбившись от дремы, — дай сдохнуть спокойно. Подручный остановился у ложа и одернул балдахин в сторону: — Абрахим, что это ты выкинул сегодня в Совете? — гость говорил вкрадчиво и бесцветно, вглядываясь в сонное лицо Вердшейла-старшего. — Я просто сложил… сложил полномочия и на прощание сказал правду каждому лизоблюду, которого терпел многие годы. — Они в ярости. Говорят, что от болезни ты потерял рассудок. — О да. Как же было забавно… разглядывать их пылающие рожи. Я буду вспоминать этот день перед самой кончиной, — бывший бургомистр злорадно улыбнулся и пару мгновений в тусклом свете магических ламп походил на дьявола. — Умереть в Орене от болезни? Как может состоятельный человек умереть в королевстве, где сотни лет используют магию жизни? Существует масса способов спасти твое сердце… — Да… Их три… или даже четыре… способов этих. Все дорогие, и за каждый, помимо денег, нужно расплатиться еще одной человеческой жизнью. — Просто скажи параметры нужного объекта, и я его достану, — Верзек отвечал четко и хладнокровно. — Я так и знал, что ты это скажешь, — мужчина усмехнулся и немного выбрался из укрытия. Теперь он, окончательно проснувшийся, сидел в кровати и пристально, даже сурово смотрел прямо в ледяные глаза. — Только я не хочу. Я не вижу смысла… Для меня нет смысла. Не осталось… — Странно слышать подобное от самого целеустремленного человека из всех, которых я встречал. — Но это так, — Вердшейл-старший отвел взгляд, — я столько лет шел по головам ради еще большей власти, больших денег… и на что я тратил все это? На попойки и оргии, которые все равно почти стерлись из памяти? Жена сбежала с любовником, бросив меня. И правильно сделала, я считаю. Я причинил ей много боли своими бесконечными интрижками. А еще я почти не видел сына, пытаясь забраться выше, выгрызть пост получше… Он рос без меня, как ты знаешь, и в один день стал конченым мерзавцем… Он стал мной. Тем мной, каким я был в его возрасте. Безжалостным, эгоистом, прожигающим жизнь в примитивных удовольствиях, способным уничтожить любого ради достижения цели. Даже… даже брата. Даже отца, — мужчина затих, делая небольшую паузу в своеобразной исповеди. Верзек молча слушал откровения и лишь иногда на его бесстрастном лице мелькала едва уловимая тень тревоги, а глаза наполнились печалью, на мгновение. — Помню, — Абрахим грустно улыбнулся, — я так обрадовался, узнав, что у меня есть второй сын. Да еще и невероятно трудолюбивый, добрый… Забавно, я ту интрижку с поварихой и не вспоминал потом, пока она внезапно не прислала мне письмо… практически перед самой своей смертью… — обнял лицо руками, и на одеяло упали крупные слезы. — Я уничтожил все… все хорошее, что было в моей жизни. Лернаса воспитал чудовищем… не успел спасти мать родного сына, я даже не помню, как ее звали… и… я загубил Шелдана. Скажи мне… разве могу я после всего этого забрать хоть одну жизнь ради спасения? — Да, проблем много, но Абрахим, которого я знал, не стал бы трусливо от них сбегать на тот свет. Он бы боролся до конца, и за это я его безмерно уважал. — Ответ помощника почему-то звучал словно приговор. — Я устал… бороться. Я… больше не вижу в этом смысла. И я не заслуживаю второго шанса после всех преступлений и ошибок… Я решил прожить столько, сколько отпущено богами. Мужчина буквально опустил руки, уронив их на свое роскошное одеяло. И сейчас, в тусклом свете, он выглядел потерянным и сломленным. Настолько сломленным, что по спине Верзека пробежал холодок, и он невольно взглянул на десяток склянок с пилюлями, ютившимися на прикроватном столике. — Присмотришь за сыном? Это моя единственная просьба, — обратился Абрахим к старому другу через пару молчаливых и неловких минут тишины. — За которым? — За Лернасом, конечно же. Шелдан… Я люблю Шелдана, но лучше ему никогда не узнать правды и никогда не становиться Вердшейлом… Так у него больше шансов на счастливое будущее… без интриг, без ненависти, зависти и разочарования. К тому же, за ним есть кому присматривать… — Я обещаю, что сделаю для Лернаса все, что в моих силах. Абрахим ненадолго поднял уставшие глаза, светившиеся искренней человеческой благодарностью, и не спеша забрался под одеяло, закутавшись почти до горла. — Само собой, я не забыл про тебя в завещании… — Да, я не самый хороший человек в Орене, но не настолько, чтобы исполнять последнюю волю лучшего друга за деньги. Вычеркни мое имя. Мне ничего не нужно.✦✦✦
Столица Орена оживала именно ближе к вечеру, когда улицы заполнялись гостями из других королевств, жаждущих представлений, музыкой и яркими огнями. На рыночных площадях торговля шла даже более оживленно, нежели при свете солнца, да и крылатых искусителей, коим не нашлось места в борделе, тоже становилось в разы больше. И они, не стыдясь, то и дело предлагали свои тела любому, у кого водились деньги по их мнению. Ночная жизнь кипела и жужжала, переливалась разными голосами, криками и смехом сквозь бездарные аккорды и талантливые песни, ослепляя вседозволенностью, раскованными шлюхами обоих полов и огромным количеством магических светильников, которые создавали ощущение безумного праздника. Грид ненавидел ночную вакханалию до кончиков щупов, но отправиться в город он мог либо после заката, либо очень-очень пасмурным днем, чтобы яркий свет не смог обжечь чувствительные глаза. А вытащить Шелдана из дома, взглянуть на его удивленное и радостное личико в разноцветных бликах, съесть с ним оренийских крендельков с тройной глазурью было просто жизненно необходимо! Ну, хотя бы пройтись с ним до городской площади и купить те самые крендельки. Среди прочих прохожих юноша с русыми волосами и в зеленом, слегка потертом плаще совсем ничем не выделялся. Он не шарахался от людей, когда они его задевали, случайно и жадно, как ребенок, впитывал новые впечатления, напоминая чем-то гостя из других земель, впервые попавшего в Орен. Его восхищало сейчас все, даже маленькие светильнички, развешанные вдоль дороги, словно он их и не видел до этого никогда… Он был живым и счастливым. Арига плавно двигался рядом, перебирая отростками по мостовой, кутаясь в свою мешковатую мантию и внимательно наблюдая за реакцией паренька, стараясь не слишком его раздражать излишним беспокойством. — Ну, вот и лавка с крендельками, — облегченно выдохнул монстр, — покупаем парочку и домой. Или еще хочешь погулять? — А… что? — Шел, заглядевшийся на уличных музыкантов, встрепенулся и робко схватил Грида за руку, отчего по темно-зеленой коже пронеслась волна радостных мурашек. — Знаешь, я до сегодняшнего вечера и не замечал, какой же у нас красивый и яркий город, хотя столько раз возвращался домой за полночь по этой самой улице! — он широко и искренне улыбнулся. — Это потому что ты давно в четырех стенах, как в гробике, сидел. Вообще, по Орену гулять лучше компанией, а то обворуют и одежонку снимут. И лучше, чтобы этой компанией был я. — И притянул к себе любимого, на что он даже удивиться не успел. — Грид, мы же на ули… — Последняя фраза потонула в жадном и горячем поцелуе, от которого мостовая чуть не ушла из-под ног паренька, но все-таки он смог отстраниться, упираясь в грудь ладошками. — На нас же… смотрят. — Кроля, это Орен! Здесь все пороки в порядках нормы. Вон, там у всех на виду вообще оргия с крылатиками, и никому дела нет. — Кивнул в сторону весьма горячего действа, разыгравшегося за одной из лавок, но затем быстренько поймал покрасневшего юношу за подбородок и мягко заставил отвернуться. — А тебе нельзя на такое глядеть: маленький еще. — Да я и… не… — Монстра в данную минуту поглощали огромные ореховые и бесконечно-счастливые глаза, правда, растерянные, совсем чуть-чуть. — Красавчик, — констатировал Грид тихим, зачарованным голосом и убрал несколько русых прядей с лица Шелдана, чем смутил его еще больше. — А знаешь, неподалеку есть одна забавная лавка. Тебе понравится… Арига, не принимая никаких протестов, потянул юношу за собой к самым оживленным торговым рядам. Шел даже рассматривать не успевал разноцветные и диковинные товары, выставленные на прилавках, пока быстро-быстро семенил за своим спутником, боясь наступить на его щупальца. Собственно, пару раз он случайно-таки наступил на них, но Грид и ухом не повел. — Пришли, — обрадовал арига, показывая запыхавшемуся пареньку небольшой, но добротный домик, с наглухо зашторенными окнами. И если бы ни приветливый красный светильник, робко мерцавший при входе, то можно было бы решить, что лавка закрыта. Шелдан настороженно рассмотрел выцветшую вывеску с блеклыми сердечками и лентами и замер, не решаясь подняться на широкую ступеньку. — Что? «Товары для любви»? Ты серьезно? — А тебя что-то смущает? — Грид вздернул бровку и повел ошалевшего юнца под руку. — Нам все равно отовариться же здесь надо. Так что не боись. — И что ты там собрался покупать? — Увидишь… Вопреки опасениям, которые вгрызались в сердце Шелдана, когда он открыл скрипучую дверь, помещение оказалось вполне приятным, уютным, и разные мерзкие приспособления не висели здесь вдоль стен. Наоборот, вообще ничего пошлого замечено не было… А еще, если зайти в это тихое и таинственное место, не прочитав вывески, то вполне можно его принять за лекарственную лавку из-за множества баночек, мазей и эликсиров, стоявших на прилавке. К слову, на том же самом прилавке лежали и ароматические свечи, различных форм и размеров. — Здравствуй, Грид, мой любимый постоянный клиент. — Хозяин лавки вынырнул из-за черного занавеса, потревожив музыку ветра. Это был мужчина средних лет с понимающими и зоркими глазами, облаченный в заурядный наряд. Он напоминал самого обыкновенного купца, коих на рынке не счесть. — Здарова, Гейб, — приветствие монстра прозвучало весьма панибратски. — Постоянный? — шепотом переспросил Шел, уколов Грида неодобрительным взглядом. — Ну, да… Раньше… надо было кое-что прикупать для «дополнительной работы», но это в прошлом, — монстр тихо и впопыхах постарался объясниться, а потом приблизился к продавцу: — У нас тут намечается весьма пикантная ночь… От последнего заявления паренек окончательно смутился, покраснев как помидорка. А вот ушлый торговец лишь кротко улыбнулся, будто смиренный монах: — Я искренне рад это слышать. И для начала хотел бы предложить свечу с ароматом жасмина, она усмирит тревоги и сделает вечер намного более приятным… — О боги, Гейб! Сколько отовариваюсь, и ты все пытаешься втюхать очередную бесполезную хрень! Не надоело? — голос арига на повышенных тонах звучал устрашающе, в сочетании с горящими голубыми глазами в полумраке — особенно. — Я надеюсь, что однажды ты пересмотришь свою точку зрения, Грид. К тому же, я обращался не к тебе, — пояснил мужчина, пристально посмотрев на Шелдана, — у твоего друга настроение сейчас точно не романтическое. — Я впервые в подобном месте… немного необычно, — юноша не торопясь подошел к прилавку и принялся разглядывать снадобья и свечи с неподдельным любопытством. С любопытством, смешанным с огромным смущением, от которого бегали мурашки по спине. — Могу предложить свечи с ароматом цветка апельсинового дерева или цветка вишни. Они придадут вечеру яркие приятные нотки. — А… нет… я здесь за компанию, просто смотрю. — Понимаю, — Гейб кивнул, — но тем не менее, мои товары в большей степени нужны вам. Ведь в паре с нечеловеком всегда больше внимания следует уделить именно представителю первой расы. — Ну да, и втюхать ему побольше ненужного, — усмехнулся монстр, сложив руки на груди. — Короче, мы берем смазку и сваливаем. А свою лапшу оставь для простофиль! — Да, Грид, я помню, какое масло ты обычно покупаешь, и откладываю его специально для тебя, — все так же учтиво и смиренно ответил торговец, уже доставая из-под прилавка небольшие баночки из темного стекла. Вот только увидев их, арига практически почернел от шока. — Не-е-ет! — выкрикнул он и в ужасе сдвинул стекляшки подальше от своего любимого, чуть не уронив их на дощатый пол. — Что угодно… но не эту. Если одно слово, вырвавшееся случайно во время невинной игры сбросило Шелдана в пучину безумия, то страшно представить, что с ним сделает смазка, которую Грид применил в ту роковую ночь… Ее вкус и запах могут полностью уничтожить несчастного. А ведь его душа, собранная из осколков, сейчас неимоверно хрупка. — И чем же лучшее масло в королевстве разочаровало, Грид? Раньше от тебя я не слышал никаких нареканий, — поинтересовался торговец, уже раскладывая товар на замену. — Аллергия, — буркнул. — Понимаю. В таком случае я могу предложить несколько иных масел с совершенно другим ароматом. Монстр потянулся к новому товару, но был пойман пухленькой ладошкой хозяина лавки за кисть. — Тебе не нужно, Грид, оно для твоего друга. Юноша все вглядывался в ту самую отвергнутую баночку, судорожно хватаясь за разбежавшиеся мысли, а затем поднял серьезный взгляд на своего спутника: — Та самая. В смысле, это из-за нее тогда… сладко было? — его голос звучал пугающе серьезно. — Та самая, — арига утвердительно кивнул, чувствуя, как щупальца похолодели, да и вообще, ощущения были такие, словно их прибили к полу длинными гвоздями. Шелдан, поколебавшись, робко указал на злополучную темную склянку: — Эту, пожалуйста. Две… — А когда монстр дернулся с места, готовясь обрушить просто лавину негодования, добавил: — Я не хочу больше бояться. Ни слов, ни прикосновений, ничего… Я решил не бояться. — Глупый Кролик! Ты не понимаешь… — почти прошипел в ответ монстр. — Я буду бороться, так же неукротимо, как борешься ты. Торговец предпочел не вмешиваться в странный и явно личный разговор, пока заворачивал товар и складывал его в холщовый небольшой мешочек, совершенно неприметный и заурядный. А как только в лавке воцарилась тишина, сразу же оживился: — Не желаете ли еще и свечу с ароматом лаванды взять? Необязательно для романтического приключения. Она прекрасно подойдет и для единения с собой или с любимой книгой. — Гейб! Ты специально, да, именно сейчас лезешь со своими свечами?! — Понимаю, моя навязчивость иногда раздражает. Но все же… я бы посоветовал молодому человеку лучше подготовиться к вашему совместному и насыщенному вечеру. С его проблемой… — Проблемой? Это… заметно? — вполголоса, озираясь, спросил Шелдан, инстинктивно вцепившись в ладонь своего монстра, будто искал защиты. — Я невольно подслушал ваш недавний диалог. Надеюсь, что я ошибаюсь, но мне кажется, вас, молодой человек, одолевает страх, сомнения и иные неприятные чувства. Я часто наблюдаю подобное в межрасовых парах, — без колебаний ответил Гейб. — Но еще я вижу, как вы близки, как трепетно относитесь друг к другу, и это действительно прекрасно. — Слушай ты, у нас нет никаких проблем! И… — яростный монолог Грида оборвали, сжав его ладонь, отчего арига тотчас запнулся. — Да… иногда мне очень страшно. Я знаю, что Грид один из самых лучших людей в моей жизни, пусть он и нечеловек… Но этот страх, он… он не хочет уходить. Я обещал себе вырвать его с корнем из себя. Решил больше не поддаваться ему… — Понимаю, — мужчина на секунду наклонился, шурша под прилавком, и достал тонкий кожаный ошейник с аккуратной стальной цепочкой. — Лично от меня подарок для нашего темно-зеленого друга. Позволит вам почувствовать себя хозяином положения, управлять им. А еще откроет вам новые терпкие грани удовольствия. Юноша несколько секунд с изумлением разглядывал вещицу, затем обернулся к Гриду. В его ореховых глазах так и светилась озадаченность, которую он все не решался озвучить. — Ну надо же, Гейб сегодня сама щедрость, — с иронией констатировал арига, после чего шустро убрал подарок в мешочек вместе с остальными покупками и достал деньги. — Вы прекрасная пара и заслуживаете немного щедрости. А еще вы всегда можете купить у меня цепи, ошейники и ремни, если новые грани удовольствия вас порадуют. Доброго вам вечера и гармоничных отношений. Обязательно заходите — я смогу вас приятно удивить, — обратился торговец, дружелюбно улыбаясь вслед покупателям, и быстро спрятал честно заработанные монетки в свой кошелек. — И ты не болей, барыга. — До свидания. И… спасибо.