Тропинка к сердцу

      Народная мудрость гласит, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Савва не верил — уж он-то с его талантом и любовью к кулинарии мог бы проложить не одну широкополосную дорогу, но пока даже тропинки не протоптал, да и, честно говоря, не особо стремился. До поры до времени…       Андрей пришёл в их отдел после новогодних праздников и сразу завоевал всеобщую любовь. Нет, Савва совсем не завидовал — давно отучил себя от этого бесполезного чувства. Ну ладно, завидовал, но самую малость. А ещё Савва постоянно наблюдал за новым коллегой исподволь, стараясь не выдавать своего нездорового интереса.       Андрей был красив — это признавали все, совсем не чета невзрачному Савве. Они во всём были разными: Андрей — весёлый и общительный, Савва — молчаливый и хмурый; Андрей — стройный, с подтянутой фигурой, Савва — полный бородач; Андрей — кажется, искренне получающий удовольствие от своей работы, Савва — ненавидящий её всем сердцем. Различий было столько, что Савва их коллекционировал, видимо, для того, чтобы лишний раз убедиться в том, что они не пара. Но помечтать-то было можно, уж в этом ему никто не мог помешать. И он мечтал…       Андрей быстро и незаметно стал душой их небольшого отдела и так же быстро и незаметно похитил страдающую и истосковавшуюся по любви Саввину душу. Да что там, Савва готов был сам преподнести её ему на блюдечке с голубой каёмочкой, только не был уверен, что она окажется востребованной. В конце концов, Андрей его ничем не выделял среди остальных, даже более того — мужчине казалось, что его намеренно избегали. От этого было больно и обидно — чем он других хуже?       — Чем-чем, — грустно шептал Савва, рассматривая себя в зеркале. — Рожей не вышел…       Ближе к концу февраля Андрей начал агитировать всех заняться спортом.       — Спорт — это жизнь! — радостно возвещал он, а все так же радостно кивали в знак согласия. — Встретим весну во всеоружии! Правда, девочки? — И девочки почти визжали в ответ от восторга, Савве даже показалось, что в этом хоре слышались и мужские повизгивания.       Андрей, добившись почти единогласного одобрения — на Савву внимания никто не обратил и его мнением не интересовался, — убежал делиться своей идеей с начальством, а в том, что он его убедит без труда, сомнений не было.       Савва спорт не любил. Даже больше — он его ненавидел. Но против приказа не попрёшь, шеф в письменном виде непрозрачно дал понять, что тех, кто будет отлынивать от занятий в тренажёрном зале, безжалостно лишит премии. Пришлось подчиниться.       На первое, ознакомительное, занятие Андрей повёл их в воскресенье. Савва всё так же не горел желанием совершенствовать своё тело, да и времени было жаль, потому вид его был ещё угрюмее, чем обычно. А уж когда их встретил стройный улыбающийся тренер, и вовсе захотелось развернуться и сбежать.       Андрей поздоровался с мужчиной как со старым знакомым, и Савва сник окончательно — даже если у него и были какие-то призрачные шансы обратить на себя внимание, то сейчас они усохли окончательно.       Тренер, представившийся Сергеем, водил их по залу, как Моисей свой народ по пустыне, объясняя где, что и для чего. Девчонки ахали, попутно кокетливо стреляя глазами в сторону занимавшихся в зале парней, мужская часть коллектива одобрительно гудела, глядя на тех же парней с завистью, и только Савва не прислушивался и выискивал угол потемнее, где бы он мог спокойно и без особого напряга пережидать в несветлом будущем два часа пыток.       Надо отдать должное — занятия в зале всем пошли на пользу. Всем, кроме Саввы. Только по нему и не было ничего заметно, а учитывая, что остальные здорово похудели и подтянули фигуры, казалось, что его разнесло ещё больше. Но Савва-то знал, что он каким был, таким и остался — весы врать не станут, да и костюмы тоже. И вот тут Андрей обратил на него внимание, но радости это не принесло.       Он вдруг начал крутиться возле Саввиного укромного уголка, поглядывая с подозрением: занимается ли Савва в полную силу, не отлынивает ли. Занимался. До седьмого пота и мысленных матов — произносить их вслух не позволяло воспитание. Андрей, решив, видимо, что контроль за нерадивым и неподдающимся коллегой требуется усилить, тоже перебрался в Саввино убежище, превратив его в уголок страданий одного отдельно взятого бородача.       Савва готов был уже сдаться — плевать на премию! — и категорически отказаться от выматывающих и физически, и морально занятий, когда Андрей пристал к нему с расспросами.       — Ты здоров? У тебя нет никаких хронических заболеваний?       — А не поздно ли ты поинтересовался? — съехидничал Савва. Надо же, доктор выискался!       — Ничего не понимаю, — не отставал Андрей. — Что с тобой не так?       — Всё со мной нормально, — отмахнулся Савва. — Просто спорт абсолютно не моё.       — Нет, — Андрей шёл рядом, не отставая ни на шаг, — так не бывает. Хоть немного, но ты должен был скинуть.       Почему-то стало обидно — ну вот такой он: пухлый, бородатый, несуразный, и что? Что, всем надо быть стройными кипарисами и блистать неземной красотой? Так тогда красоты той никто и не заметит!       — Может, дело в удовольствии? — буркнул Савва и ускорил шаг, чтобы Андрей от него отстал. Не тут-то было!       — Не понял? — парень встал перед ним, пришлось остановиться и Савве.       — Что тебе не понятно? — Савва прямо смотрел ему в глаза, надо же, а они, оказывается, серые, а ещё Андрей с ним одного роста. — Не нравится мне это, — он махнул рукой себе за спину, в сторону зала, — не моё.       — А что твоё?       Издевается? Точно — издевается! Полгода не обращал никакого внимания, кроме здравствуй-до свидания и парой слов не перекинулись, а тут такой интерес. А может, сказать ему правду? Ну посмеётся, Савве к насмешкам не привыкать, зато потом отстанет.       — Я поесть люблю, — сказал он, с усмешкой глядя, как у Андрея вытягивается лицо.       — То есть ты хочешь сказать, — быстро пришёл тот в себя, — что после занятий идёшь и обжираешься?       — Нет, — всё с той же усмешкой, — сначала готовлю, а потом ем медленно и с удовольствием.       Жаль, под рукой не оказалось камеры — Савва бы хотел запечатлеть это выражение на Андреевом лице, чтобы любоваться им по вечерам. Целая гамма чувств, от сердитости до неверия. Савва на мгновение почувствовал себя отмщённым, но у Андрея, видимо, была прекрасная реакция, потому что он уже через несколько секунд почти восторженно спросил:       — Ты умеешь готовить?!       — Умею, — подтвердил Савва.       — Вкусно?       — Мне нравится, — Савва не стал уточнять, что и тем, кто пробовал приготовленное им, понравилось тоже.       — Не верю! — воскликнул Андрей и упрямо поджал губы. Станиславский, блин. — Докажи!       — Зачем? — пожал плечами Савва. — Можешь и дальше не верить.       Что за детские игры? Савва никому ничего доказывать не собирался, в конце концов, это только его дело.       — И сегодня готовить будешь? — не отставал Андрей.       — Буду.       — Тогда я иду к тебе!       Савва удивлённо смотрел на быстро удалявшуюся спину напросившегося гостя и не понимал — радоваться ему или сразу удавиться.       Нет, он не обманул, и доказать это сумеет. Только зачем? И потом, его дом — его крепость, только там он мог немного успокоиться, помечтать, да мало ли что ещё. И теперь Андрей, уже давно занявший место у него и в голове, и в сердце, покушается на святая святых!       — Надо просто перетерпеть, — шептал Савва, одеваясь, — а страдать потом буду.       — Ну! Ты долго ещё? — требовательно спросили за спиной, и Савва чуть не подпрыгнул от испуга. Андрей же, словно и не заметив ничего, продолжил: — Я тут подумал, пока ты приготовишь, пока я попробую — там уже и ночь. Останусь я, пожалуй, у тебя. Найдёшь местечко для меня?       — Тётенька, дайте попить, а то я так проголодался, что переночевать негде, — произнёс Савва, восхищённый подобной наглостью и непосредственностью.       — Ага, — согласился Андрей и улыбнулся. — Заодно поговорим. А то работаем вместе уже несколько месяцев, а толком и не познакомились.       Савва считал, что того знакомства, что у них сейчас есть, вполне достаточно — всё равно потом Андрей вновь не будет обращать на него внимания, — но не стал возражать. Для Андрея, скорее всего, всё это ничего не значит, а ему будет о чём потом вспомнить. А о чём, кстати? О том, как он кормил своё наваждение? Хотя бы об этом, да.       К удивлению Саввы, Андрей оказался не так уж и бесполезен на кухне, по крайней мере, с ножом обходился вполне уверенно.       — Ну я уже большой мальчик, — ответил он на Саввин удивлённый взгляд. — Давно живу один и приготовить могу не только магазинные полуфабрикаты.       — А что ещё? — заинтересованно спросил Савва, вдруг Андрей поделится интересным рецептом для его коллекции.       — Мой омлет ещё никого не оставил равнодушным!       — А-а-а, — разочарованно протянул Савва.       — Что «а», что «а»?! — Андрей возмущённо упёр руки в бока, до смешного напоминая взбешённую домохозяйку. — Ты пробовал? Нет! Вот и не надо мне тут! Завтра утром сделаю — язык проглотишь! — то ли пообещал, то ли пригрозил он.       — А мы что, всухую это всё есть будем? — спросил Андрей, усаживаясь за стол.       — Ты же спортсмен, — усмехнулся Савва.       — Немного не помешает, — отмахнулся Андрей, и Савва достал из холодильника две банки пива.       Сам он пил редко — алкоголь действовал на него странно, сбивая с ног буквально после пары глотков, — но запас держал, и сейчас очень порадовался этому обстоятельству.       Через час абсолютно трезвый Андрей — что ему какая-то баночка пива? — с улыбкой смотрел на разморённого и довольного жизнью Савву и слушал его признания. Наконец-то! Мог бы, конечно, уже давно и сам признаться, что Савва ему нравится, но считал, что тот сам должен сделать первый шаг. Почему? Да потому что был уверен, что ему не поверят, — Савва отчего-то считал себя непривлекательным и только и делал, что кидал на Андрея тоскливые взгляды и избегал его как мог.       Андрей чувствовал себя цирковой обезьянкой — из кожи вон лез, чтобы расшевелить мужчину и заставить начать действовать. И с девушками демонстративно был суперлюбезен, чтобы вызвать хоть немного ревности. И в клуб к другу потащил весь отдел, в надежде, что Савва сдастся, увидев его не в костюме. Но всё напрасно. Савва будто в панцирь облачился и глухо держал оборону. Вернее, делал вид, что Андрей ему неинтересен, не понимая, что выдаёт себя чуть ли не ежеминутно. Нет, остальные ничего не замечали, для Андрея же это не было тайной.       Сначала было весело наблюдать, как он краснел и отводил глаза, стоило им встретиться взглядами, потом приятно, а в последнее время просто необходимо. Андрей понял, что всё — пропал, и что надо подтолкнуть Савву, иначе до седых волос будет дожидаться, пока этот стеснительный медведь созреет для откровенного разговора.       Саввино признание, что он любит готовить, пришлось Андрею на руку — вот оно, почувствовал он, и поспешил воспользоваться случаем. И, похоже, всё складывалось как нельзя лучше. Ну что же, пора переходить к активным действиям.       Утро бывает добрым, но недолго. Ровно до того момента, когда ты понимаешь, что с вечера натворил непоправимых глупостей. Савва хоть и был оглушён алкоголем, но прекрасно помнил всё, что вчера наговорил Андрею. Где ты, беспамятство, когда так необходимо?!       Было ли страшно? Нет, как ни странно. Было горько, что в ответ Андрей не сказал ничего, только улыбался, как Мона Лиза, и смотрел на Савву непонятным взглядом. Хотелось определённости. Хотя о чём он? Всё и так предельно ясно — будет отлично, если Андрей не ославит его на всю фирму. Надо вставать и идти извиняться, может, получится всё списать на пьяный бред.       — Даже не надейся! — развеял все его надежды Андрей, едва Савва зашёл на кухню. — Садись, буду тебя кормить обещанным омлетом. Мне, конечно, до тебя далеко, но омлет умею делать божественный! — И почему, интересно, Савве показалось, что Андрей сейчас намекал на что-то другое?       — Действительно божественный, — согласился Савва чуть позже, в кровати, обнимая Андрея.       Нет ничьей вины в том, что омлет немного подгорел, потому что Савве вдруг захотелось поцеловать Андрея, чтобы убедиться, что всё понял правильно, а тот охотно ответил, и они слегка увлеклись, забыв про плиту. Зато потом Андрей очень убедительно извинялся и обещал, что следующий завтрак будет ещё лучше.       Говорят, путь к сердцу мужчины лежит через желудок, но Савва не думал, что прокладывать его будут к его сердцу. И он готов каждый день есть горелый омлет, если Андрей будет рядом. Ну и если отстанет от него со своим спортзалом — не его это, не его!