Золотой Шар

Они расположились совсем недалеко от «комариной плеши». Название было не слишком «сказочное», но разве что-то сказочное осталось в этом мире? Сложно придумать для всего, что происходило, милые каламбурные названия. Разве что «ведьмин студень» имел в своём названии отголосок прежних времён, но с ним лучше было не сталкиваться. С остальными аномалиями тоже, но обычно они не приближались друг к другу, а «плешь» хотя бы относительно статична, и даже если их расположения периодически менялись, при наблюдателях они никогда не двигались с места, а значит и их "плешь" не застигнет их врасплох. Почему? А кто их знает, приходилось привыкать к правилам их старого доброго, но такого изменившегося мира. И говорить о «Долго и Счастливо» здесь уже слишком странно, разве что в качестве горькой шутки. Ни «плешь», ни «студень», ни «мясорубка», ни любая другая из аномалий не оставляли после себя шанса на чудесное исцеление поцелуем Истинной Любви. Попадёшь в них – и умрёшь. На самом деле. Навсегда. Конец сказочки, и точно не самый счастливый. Пророчества имеют одну неприятную особенность: чем сильнее пытаешься избежать предначертанного, тем больше шансов, что всё сбудется. Наследники сами пророчили, что отступничество приведёт к краху волшебного мира и всеми силами старались этого избежать. Уже толком и не вспомнить, или просто никто не хотел вспоминать, что именно стало той последней каплей, но заигрывание с тёмными силами для того, чтобы «заменить» злодеев, не могло пройти даром. Прежние распри казались теперь такими далёкими и маловажными, столько народу погибло в тщетных попытках исправить хоть что-нибудь, но их мир продолжал превращаться в сплошную «Зону», как её теперь называли, а другие миры, боясь такого же и для себя, давно оставили бывший Эвер Афтер за магическим барьером. Но, кажется, Стране Чудес это не слишком помогало: то тут, то там, у них появлялись первые признаки буянящей магии, не как у них привычно, а настоящего ожившего кошмара из выломанных костей от пока ещё слабых «мясорубок» и смятых безжалостной гравитацией «плешей» огромных грибов. Их осталось не так много, Рейвен ещё пыталась ограждать их от действия аномалий и мутировавших обитателей, но и её магия работала на последнем издыхании, способная теперь лишь предупреждать о ближайших аномалиях. О виноватом в происходящем, предпочитали не говорить, и даже если кто-то точно знал, кто именно открыл в их мир путь буйной магии, не стремились поднимать эту тему. Раньше обвиняли, конечно, друг друга, но это уже ничего не значило. Сейчас имело значение лишь выживание. И призрачная надежда вернуть прежний мир. Легенды гласили о таинственном Золотом Шаре, находящемся где-то в самом сердце Зоны, Шаре, который мог исполнить самое заветное желание. А какое желание могло быть более заветным, чем вернуть прежние жизней? Чем оказаться в прошлом, чтобы исправить те роковые ошибки? Но Шар был далеко, и Шар был легендой. И пусть в сказочном мире легенды имели особый вес, но сохранилось ли это правило сейчас? Никто не знал. Но другой надежды у них не было, а что у них осталось кроме той самой надежды?