Невидимая

Кара крепко держит стаканы с кофе, отчаянно пытаясь контролировать силу, чтобы с громким всплеском не раздавить хрупкие бумажные сосуды. Мужчина, лежащий посреди вороха одеял, ухмыляется, рассматривая её. Дэнверс, словно окаменевшая, по-прежнему стоит у дверей спальни, стараясь сосредоточиться на звуке льющейся воды, который доносится из душа. Возможно, им с Кэт стоит, наконец, обговорить обязанности Кары, потому что едва ли ассистентка Кэт Грант думала, что ей придётся нестись из офиса почти на другой конец города со стаканами кофе, потому что Кэт опаздывала. В конце концов, должны существовать какие-то границы. Но, когда Кэт появляется в комнате в одном полотенце, с мокрыми волосами, потемневшими от влаги, Кара уже не уверена, что способна что-то обсуждать. И если бы Кэт попросила привезти ей что угодно, например, на другую планету, то Кара, не задумываясь, преодолела бы любые барьеры и напрочь забыла о любых правилах субординации. — Кира, отомри, — с насмешкой бросает девушке Кэт, подходя ближе и забирая кофе у неё из рук, — что, никогда не видела обнажённых мужчин? Кара с трудом проглатывает ком в горле и хмурится. — Ну, хорошо, — Грант закатывает глаза, — прикройся, — говорит она мужчине, и тот, хмыкнув, подтягивает одеяло. Кэт ставит рядом с ним второй стакан, свой возвращает Каре и сбрасывает полотенце, ни на кого не обращая внимания. — Ну, и что у нас сегодня в тренде? — смеётся она, исчезая в гардеробной. Кара обходит широкую постель, не глядя в сторону гардероба, где слышится возня Кэт, молча вручает мужчине стакан Кэт и спешно покидает дом начальницы. Иначе она просто раскрыла бы свою геройскую личность, испепелив этот дом вместе с чёртовой Кэт Грант, не замечающей Кару настолько, что позволяет себе раздеваться в её присутствии, обнажать постель. Чёрт, у Кары ведь есть чувства, среди которых чувство постоянно страдающего достоинства, потому что её угораздило влюбиться в самую безжалостную и жестокую женщину в мире. В офисе Кэт ведёт себя так, будто у них не было очень странного утра. Она то и дело обращается к Каре по разным мелочам вроде тех, где надо принести скобы для степлера или найти бумагу, не такую белую, и вообще, хорошо бы она была кремового цвета, ведь на кремовый цвет смотреть приятно. А потом закусывает дужку очков, несколько раз ударяя по кончику языком, и Кара видит, как тот блестит от слюны. И в этот момент ей хочется ударить её, потому что это слишком даже для Кэт. Потому что тогда Дэнверс вспоминает полотенце, сброшенное на пол, и спину Кэт с аккуратно выступающими позвонками, лопатками, выпирающими под кожей. Могла ли Кэт ожидать, что Кара поднимает полотенце? Это было бы полным сумасшествием, потому что даже теперь Кара не может не представлять, как ощущала бы его на своих руках — мокрое и сильно пахнущее гелем для душа. — У тебя сегодня день камня? — только теперь Кара понимает, что Кэт всё ещё обращается к ней. Она сидит напротив неё за столом Кары. Когда она успела взять стул? Кэт опирается локтями на поверхность стола и с интересом разглядывает Кару, в то время как за её спиной мелькает обеспокоенный Уинн, на чьём стуле и сидит Грант. — Простите, мисс Грант, — произносит Кара на вдохе, откладывая треснувший карандаш, — что вы говорили? — О, теперь тебе интересно? — Кэт улыбается почти зло и всё ещё разглядывает озадаченное лицо ассистентки. Встаёт и уходит. — Прекрати уже выпадать из реальности, Кара, — бросает Кэт через плечо, собственноручно выталкивая Кару вновь. Она сказала «Кара». К концу рабочего дня Дэнверс чувствует себя измотанной, не физически, конечно, хотя и успела надрать пару злодейских задниц ещё до четырёх. Но и это не отнимает у неё столько сил, как Кэт Грант и мысли о ней. Видит Рао, эта бредовая, вероломная женщина — последнее, о чём Кара хотела бы думать, но по-другому не выходит, потому что она разучилась не любить её, несмотря на всю губительность. Да и едва ли у Кары был хоть какой-то шанс миновать этой беды. Кэт Грант достаточно было просто существовать, чтобы Кара нашла её и полюбила. Но пришло время признать, что всё это становится невыносимым. Кэт захватывает жизнь Кары, врывается в неё и сеет разруху. Сгибает свои запястья в попытке размять и снять усталость, а Кара видит, как тонкие и нежные складки кожи собираются над ладонью, и Кара теряет по кирпичику от своей обороны. Кэт без конца разбрасывает салфетки, которыми протирает стёкла очков, и Кара, чуть не рассыпавшись грудой камней у её ног, ходит за ней следом, собирая измятые салфетки и гоня прочь мысли о том, что ей чудится тепло пальцев Кэт на комках. А потом Кэт бросает полотенце на пол, обнажая себя, как свою постель перед этим. Ведь, честное слово, Кара пережила бы, если бы не знала, с кем Кэт делит постель, чтобы стоять там, в ее спальне, со сбитым дыханием и колотящимся сердцем, как дура. — В чем твои проблемы, Кара? — Кэт стоит над ней, сердито глядя сверху вниз, но Кара, вынырнувшая из своих размышлений, видит усмешку в глазах Кэт. Вечером они ещё зеленее. — Я уже второй раз прошу вызвать мне машину. — Простите, мисс Грант, — суетливо заходится Дэнверс, хватаясь за телефон. — Это я уже слышала, — отзывается Кэт, продевая пальцами несколько прядей волос, чтобы поправить причёску, — так в чём проблема? — переспрашивает Кэт, когда Кара заканчивает разговор с водителем и откладывает телефон. «Да в тебе, в тебе! Чертова женщина!» — вспыхивает внутри. Кара поправляет очки и говорит: — Я просто устала после бессонной ночи, — лжёт почти хорошо, почти, потому что Кэт щурит глаза, склоняя голову на бок. — Ты с какой планеты? — С этой! — немедленно отзывается Кара, вставая, потому что больше не может выносить этого испытывающего взгляда сверху. — Ну, хорошо, — с замешательством в голосе говорит Кэт, — в следующий раз постарайся, чтобы твоя ложь звучала убедительно. Надеюсь, сегодня ты отдохнешь, — усмешка ложится на ее губы, и Кара облизывает свои. — Съешь сладкого, — договаривает Кэт, а потом кладёт на стол ассистентки плитку шоколада, — кажется, ты любишь этот? Кара только кивает, наблюдая за удаляющейся женщиной. А внутри вскипает стальное сердце. Кажется, ночь будет очень долгой и куда мучительнее дня. Полёт дарит чувство, походящее на ясность. Небо над ней растеклось чёрным, и Кара изредка протягивает руки в тщетной надежде измазать пальцы черным бархатом и раскатать звёзды между ладоней. И они призывно горят о пустое пространство, потому что, даже устремившись ввысь до упора, Каре не дотронуться до неба, блещущего серебром. Они горят от невозможности касаться бедер Кэт, ибо лишь так познаётся небесная суть. Дэнверс приземляется на одной из самых высоких крыш. Иначе полёт привел бы её к дому Кэт, обязательно привел. Девушка глубоко вдыхает, втягивая воздух, пропитанный запахом ночи, мокрыми улицами и дождём. И хорошо, что он начался, хотя Кара и не заметила, в какой момент, потому что, окажись капли, упавшие на щеки, слезами, Кара себе не простила бы. И всё же нутро жгло, сдавливало, словно ребра с огромным усилием удерживало что-то тяжелое и такое плотное, что ни вытолкнуть, ни вырезать никак нельзя. Пожалуй, именно это чувство заставило Кару несколько раз нырнуть в ледяную воду реки за городом, разгоняя собственное отражение. И даже это не выгнало из её головы образ Кэт Грант. Злило ли это Кару? Довольно сильно. Работать с Кэт становилось тяжело, потому что она стирала границы, не видя Кару или, точнее, не видя в ней того, что заставило бы считать, что перед ней не неодушевленный предмет, а человек с чувствами и желаниями. Кэт Грант просто игнорировала само наличие у Кары души. Следующим утром в кабинете начальницы начинается собрание, где Кэт не просто просит, а требует у Джеймса, чтобы тот немедленно связался с Супергёрл и договорился о встрече. Когда Кэт говорит причину встречи, Кара, делающая пометки, резко вскидывает голову, встречая пристальный взгляд женщины, и цепенеет, не понимая, что шокирует её больше. После сотрудники расходятся, и Кара разворачивается, чтобы уйти тоже, но возвращается обратно. — Мисс Грант, — она слышит собственный голос, но до конца не осознает, что говорит, — вам не кажется, что это неуместно? Кэт смотрит на неё, приподняв брови, словно сомневается, действительно ли Кара решилась. — Нет, — она пожимает плечами и говорит это так, будто это очевиднейшая вещь на свете, — но, видимо, ты считаешь иначе. Грант проходит вперед и садится на диван, разглядывая Кару, как если бы видела её впервые. — Давай, Кира, мне очень интересно послушать. Выскажись, — женщина тянется к лодыжками, пробегаясь пальцами по коже и стаскивая туфлю, затем другую, изгибая колено так, что оно касается плеча на мгновение. Слышится треск разрываемой бумаги, и обе женщины теперь смотрят на разорванный пополам блокнот. — Интересно, — тихо и задумчиво бормочет Кэт. И Кара радуется, что люди не умеют читать мысли, потому что прямо сейчас в голове девушки носятся проклятья. Ей приходится приложить все силы, чтобы просто не сорваться, потому что, черт возьми, эта женщина любое движение, даже незначительное, превращает в атомный взрыв, в рождение новых планет, да во что угодно, что не вынести и девушке из стали. — Так что? — спрашивает Кэт, закидывая ногу на ногу и откидываясь на спинку дивана, из-за чего подол её платья ползет выше по бедру. И Кара видит край чулок. Да кто вообще надевает чулки на работу? — Кира, мне очень нравится эта заинтересованность в твоём взгляде, но у меня нет целого вечера на твоё молчание. — Я считаю, что мы не имеем права спекулировать женственностью Супергёрл. Её героизм заключается не в том, что она, как вы выразились, «привлекательная молодая женщина». Как она вообще должна себя чувствовать после подобного предложения? Никто не стал бы просить Супермена о таком, — Кара замолкает, переводя дыхание, и выжидающе смотрит на Кэт. — Кира, — она поднимается и приближается, — это всего лишь фото в белье, чтобы показать её со стороны обычной женщины, — Кэт говорит чётко и жёстко, но Кара всё равно улавливает насмешку в её тоне, — что она такая же, как ты, как я, что у неё есть желания, тебе ведь известно о желаниях? Или ты такая же ханжа, какой выглядишь прямо сейчас? — О, ну теперь-то вы готовы говорить о моих желаниях! — Кара вспыхивает с такой силой, что Кэт приходится отпрянуть в удивлении от той неистовой силы, что горит в её глазах. — О чем ты? — Кэт делает еще шаг назад, и правильно, правильно, но даже так Кара ощущает её запах, её тепло, слышит её сердцебиение, и всё это слишком. — Супергёрл нужно раздеться, чтобы встать на один уровень с Суперменом, чтобы привлечь больше внимания, а что нужно сделать мне? — Кара тяжело и часто дышит, её волосы растрепались, а глаза горят. Она выглядит опасной, в ней так много страсти и нерастраченной ярости. — Что нужно сделать мне, Кэт? Грант выдыхает, слыша своё имя и, наконец, понимая, в чём дело. И это кажется смешным, потому что всё это время её неосознанные провокации имели такой ошеломляющий эффект, которого она так хотела, но и представить не могла, что Кара действительно может быть влюблена. Грант вдруг стремительно следует на балкон, и Каре ничего не остаётся, кроме как идти за ней, словно хоть однажды было иначе. Она стоит спиной к Каре и смотрит на город. Солнце заливает здания и касается всего, что не принадлежит тени. — Вы не замечаете меня, — тихо произносит Кара, — словно я не имею значения, при мне можно раздеться, не скрывать свои связи, — девушка разводит руками и запинается, когда Кэт поворачивается к ней, — но у меня есть чувства, мисс Грант, и это больно. Больно ничего не значить для Вас до такой степени, что вы позволяете мне смотреть на вас. — Мне жаль, Кира. — Пожалуйста, — она устало закрывает глаза, и Кэт выдыхает. — Мне жаль, Кара, — она оказывается совсем близко, — мне очень жаль, что заставила тебя думать, будто ты не имеешь значения, — она мягко касается скулы Кары, захватывая прядь волос и заводя за ухо. — Потому что ты имеешь значение, но я не имею права. Мягкость исчезает из её голоса, а из волос Кары исчезает рука Кэт. — Пора работать, Кира, — и они возвращаются к тому, с чего начали. Остаток дня Кэт просто игнорирует свою ассистентку. Но Кара дожидается момента, когда в офисе остаются только они с Кэт. Женщина сидит за рабочим столом, что-то сосредоточенно печатая на ноутбуке. Она то и дело хмурится и потирает шею, как если бы она болела. Новое кресло оказалось не таким удобным, как предполагалось. Кара встаёт со своего места и идёт к ней. Молча заходит за спину, кладёт руки на плечи и мягко разминает. Кэт снимает очки и откидывается назад, прижимаясь головой к животу Кары. И, изгибая запястья в движении, Дэнверс задевает волосы женщины и уши. Вся её одежда тёплая, кожа шеи под волосами горячая, Кара проскальзывает пальцами за воротник блузки Кэт, трогает ключицы мягкими массирующими движениями. Глаза Кэт закрыты, между приоткрытых губ Кара видит кончик языка, и она представляет, каково было бы коснуться его прямо сейчас своим языком. Она наклоняется и прижимается к губам женщины, на чьё лицо падают волосы Кары. Грант вздрагивает, но не отстраняется, только раскрывает губы шире, впуская язык Дэнверс. Кара чувствует в своих волосах пальцы Кэт, прижимается сильнее, целуя глубже, сцепляя языки, трогая нёбо и сходя с ума от ощущений. Её ладонь ложится на шею Кэт, затем вторая, ведут вверх, держа под подбородком и ловя каждое его движение. В этот момент всё становится важным: чувствовать, как Кэт глотает, как выдыхает ей в рот, как дрожат её веки, как запах, умопомрачительный запах сосновой смолы и корицы стекает по телу Кэт, как прикосновения осмелевшей Кары. Она отстраняется, чтобы развернуть Кэт, поднять и прижать к себе, кладя ладонь между лопаток, а вторую на поясницу. Её губы раскраснелись и вспухли, кожа вокруг рта влажная, а глаза горят тёмной зеленью. И вся она невыносимо горячая, пылающая и мягкая, что Кара закрывает глаза, не выдерживая её вида в своих руках, прислоняется лбом к её лбу и шепчет: — Я так долго представляла, каково чувствовать тебя, — она отстраняется, чтоб поцелуем коснуться уха, обвести языком серёжку, — что теперь боюсь не пережить. Это слишком сильно. И тогда Кэт целует её яростно, мучительно медленно, гладя язык Кары своим, кусая её губы, будто пытаясь сказать, что и для неё это непостижимо сильно, что всё это время она пыталась убедить себя, что не хочет её, не нуждается. Но знание того, что Кара любит её, раскололо все иллюзии, заставило поступиться собственными принципами. Когда обе понимают, что хотят большего, они отстраняются друг от друга. — Идём, — говорит Кэт и тянет Кару за собой. — Но фотографий Супергёрл ты всё равно не получишь, — со сбившимся дыханием произносит Кара и слышит, как Кэт звонко смеётся, запрокинув голову. И видеть её такой — настоящее удовольствие, не менее сильное, чем касаться её.