я для тебя придумаю бессмысленные слова, которые ты поймешь. я расскажу тебе о тех возлюбленных, два раза увидевших свои сердца загорающимися. только не оставляй меня, не уходи. *
чонгук пах чистотой, кажущейся просто нереальной, ненастоящей. про юнги же такого не скажешь: ни тело, ни то, что внутри, ни эта штука, зовущаяся душой, не были чистыми. все темное, запыленное, запачканное, начиная с корней обесцвеченных волос и заканчивая мыслями. чонгук полная противоположность — яркий, безупречный, незапятнанный. пожалуй, он осмелился бы даже назвать его чистым. чистый, чистота. прилагательное, существительное. он никогда не прикасался к чонгуку до этого. по крайней мере, не так, как делал это в потаенных уголках своего развращенного разума. но, тем не менее, его запах был повсюду. он просачивался сквозь ткань одежды, глубоко проникая прямиком в самую его сущность. юнги мечтал об этом ночами только для того, чтобы поутру проснуться на простынях в пустой кровати, болезненно, лихорадочно и так нелепо покрываясь потом. наречие, наречие, наречие. вторая половина кровати всегда пустая, всегда холодная, холодная, холодная. одинокий, одиночество. прилагательное, существительное. это его преследует. когда бы он ни думал о чонгуке, все эти слова всплывали в уме. и он записывал их все, чтобы тотчас сжечь. никто не должен знать, что слоги, наречия и относительные придаточные предложения постоянно ставят под угрозу его разум и что все они о чертовом чон чонгуке. поэтому, когда юнги открывает дверь спустя пять недель, три дня, шестнадцать часов и тридцать семь секунд после смерти сокджина, после периода тихих, утопленных в алкоголе страданий, он ничуть не удивлен нехватке словарного запаса. чонгук неподвижно стоит, потупив взгляд в пол. его лицо грязное — грязнее, чем юнги. сравнительные прилагательные разносятся по венам. — мне некуда было пойти, — говорит чонгук, а юнги молчит, потому что и он сам, и все его слова оседают пеплом на мебель. так же молча отступает в сторону, пропуская того внутрь квартиры. он втаскивает младшего в ванную, заставляя сесть на унитаз, и принимается открывать один ящик, находящийся в полном беспорядке, за другим таким же, ища аптечку, как-то приобретенную просто на всякий случай. вот она, маленькая белая коробка, стоящая за двумя пустыми бутылками из-под водки и пачкой сигарет, которые он не курил никогда. — потерпи, — юнги берет чонгука за подбородок, чувствуя себя так, словно держит голыми руками угли. кожу не обжигает, но обжигает кое-что другое — глубины души, в которых скрываются уродливые вещи. и пока он аккуратно обрабатывает ссадины, эти самые ссадины расцветают на его груди, покрывая ее всю. и вовсе не кровь капля за каплей просачивается из них. — прими душ, пахнешь дерьмово. — спасибо. а юнги продолжает истекать, истекать ужасающей липкой любовью — настоящее длительное, — оцепенело сидя на кровати, слушая шум воды и представляя недоступные для него вещи. чонгук возвращается достаточно скоро, и вмиг становится как-то трудно не смотреть на мокрые волосы, с которых капает, на то, как подходит ему футболка юнги, на то, каким чистым он выглядит. чарующий, притягательный, соблазнительный — остаток слов, которые использовал бы юнги, чтобы описать чон чонгука. прилагательное, прилагательное, прилагательное. — можешь остаться на ночь, — предлагает он, желая установить какой-то контакт, сказать какие-то слова. — не следует в одиночку околачиваться снаружи. — хорошо, — кивает младший, усаживаясь рядом. юнги поджигает сигарету: себя-то он поджечь не может. сделал бы это, если бы мог. второе условное наклонение, придаточное условие. глагольные конструкции проносятся в голове, но он не может их структурировать, поэтому просто делает затяжку за затяжкой, дым извивается вокруг них подобно змеям. юнги смотрит на руки чонгука, сложенные на коленях, на то, как он несильно и нервно сжимает их и как-то еще, но не может вспомнить ни одного подходящего наречия. — джин… — не хочу говорить об этом, — вздыхает юнги. действительно нет желания говорить о парне, кинувшемся навстречу неизвестности, оставив их позади. из-за подобного проявляется уродство, спрятанное под кожей, подобное вызывает те вещи, которые он предпочел бы не рассказывать, и уж точно не чонгуку. — а остальные? — я давно их не видел. — можно мне сигарету? — не дорос еще. краткость их фраз задевает юнги так же, как и фонетика, звучащая чуждо, коряво, как если бы они пытались общаться на языке, которого не знают. он чертовски скучает по беглости. чонгук выглядит обеспокоенным. юнги же просто устал. делает вдох и сожалеет. запах чонгука заставляет немного бредить. он даже не осмеливается взглянуть на него: не хватает глаголов, чтобы выразить все то, что хочется сделать. тишина оседает. юнги курит, пока чонгук смотрит. с наступлением ночи по комнате расползается темнота. в какой-то момент чонгук ложится, влажные волосы рассыпаются по подушке. старший ждет до тех пор, пока, наконец, не слышит умеренное, спокойное дыхание, какое бывает у спящих людей. и выдыхает. выдыхает так, будто все это время удерживал внутри испорченный воздух. чонгук и прежде спал в его кровати. они делили и кровати, и диваны, и выпивку, и объятия, и одежду, даже сигареты, если юнги разрешал. с течением времени все это переросло во что-то другое. когда он начал делиться словами, все пошло наперекосяк: слова коварны. когда ты кому-то на ухо шепчешь «я тебя люблю», подобное переворачивает мир с ног на голову. его слова остались в прошлом — простом прошлом, не совершённом, потому что в совершённом прошлом чонгук не послушал бы. вот и грамматическая ошибка здесь. любить. переходный глагол, требующий одно или более дополнение, чтобы нормально функционировать. юнги лежит рядом с чонгуком в тускло освещенной комнате, глядя в темный потолок, а тупая боль распространяется в его груди. болеть. непереходный глагол, не требующий ничего, никаких дополнений. — хен? юнги копошится, осмеливаясь повернуть голову в сторону чонгука. в темноте белизна его глаз так же притягательна, как и небольшая щелка между приоткрытых губ. он чувствует головокружение, одышку, чувствует себя неопрятным, лишним. его запах лишает всякого спокойствия, задевает сердце. — что? — я скучал по те… — боги, чонгук, — резко садится, пряча лицо в ладонях, перед глазами пляшут круги. даже простая мысль о том, что фраза все же была произнесена вслух, размазывает по стене. — не делай так, пожалуйста. — но это правда. я не могу сделать этого. не могу. не могу. пять слов, одно личное местоимение, одна отрицательная частица, два глагола и одно указательное местоимение. «я не могу сделать этого» — хочется ему сказать, но слова получаются неправильными, и, по правде говоря, он ничего не говорит, потому что чонгук прикасается к его плечу. в один момент юнги сидит, спрятав лицо в руках, в другой — уже до побелевших костяшек крепко держится за воротник младшего. у чонгука вкус всех шекспировских трагедий вместе взятых. они тяжело дышат, неловко касаясь лбами, и юнги думает о пятидесяти тысячах слов, которые нужно сказать, но речь смазывается. как и любые фразы между ними. абсолютная путаница метафор, подразумевающих сравнений*, аллитераций, простых сравнений, огромное количество грамматических и орфографических ошибок. чонгук прикасается к руке юнги, и тот понимает, что его хватка почти жесткая, какая-то неправильная. прилагательное, прилагательное. — прости, — говорит, повторяет еще раз, и еще, и еще чертову кучу раз. чонгук удерживает его, крепко обхватив руками, а боль распространяется еще дальше в груди юнги, капает на простыни, заляпывая все. он угасает, превращается в пепел в чонгуковых руках, пока младший нежно перебирает его волосы медленными движениями. прекрати, хочется сказать, но повелительное наклонение так и не сходит с губ. поутру, единственной вещью, оставшейся после ухода чонгука, является его нереальный чистый запах, футболка, в которой он спал, теперь висящая на дверце шкафа, и простыни, перепачканные сочащимися из открытых ран чувствами юнги. дверь ванной приоткрыта, юнги слышит капающий кран. одинокий, одиночество. прилагательное, существительное. юнги подсчитывает слова, но только одни остались невысказанными. его телефон пищит. мне не хотелось бы терять кого-то еще. позвони мне, если станет совсем одиноко, хен. чонгуков запах везде: на нем самом, на простынях, под ногтями. предлоги, предлоги. юнги зажигает сигарету, ту, которую никогда не курил, потому что ему просто нравится смотреть, как что-нибудь горит. и затем снимает трубку.Часть 1
9 октября 2017 г. в 22:40
Примечания:
немного терминологии из литературы и моих попыток в ее адекватный перевод: подразумевающее сравнение — в оригинале использовано слово hypocatastasis — отличается от метафоры отсутствием двух обязательных и уже названных элементов. в подразумевающем сравнении назван только один элемент, второй же нет. например, какое-нибудь эмоциональное «ты животное!» представляет собой метафору, но просто «животное!» уже является подразумевающим сравнением.
в работе полно подобных вещей, и, пожалуй, именно поэтому она привлекла внимание.
* слова в эпиграфе — отрывок из небезызвестной песни Жака Бреля Ne me quitte pas. но понял я это только после того, как закончил переводить ее строки. соответственно, при желании и заинтересованности найти полный (и более качественный) перевод можно в сети.