Город, в котором живут ведьмы

Возвращаясь в Новый Орлеан, я ожидал увидеть процветающий город с картинок путеводителя, за пролистыванием которого пришлось коротать время в аэропорте. «Город-праздник», — гласил заголовок, вызвавший на моих губах ностальгическую улыбку. Мое детище, несмотря на отсутствие своих родителей, продолжало жить своей собственной жизнью. В реальности же меня встретили все те же старинные, местами обшарпанные дома, узкие улочки и множество торговых лавочек, содержащих в себе по большей части разную никому не нужную мелочь. Её с удовольствием скупали многочисленные туристы, привлеченные в город его «особой магией» и безоговорочно верящие во всю чепуху про силу ведьм Нового Орлеана. Я не стану спорить насчет того, что в городе проживали, и до сих пор продолжают жить ведьмы, сила которых превышает все то, что может вообразить рационально мыслящий человек. Вот только ни одна уважающая себя ведьма не опуститься до того, чтобы торговать своей магией по настолько низкой цене, какую обычно просят за кроличью лапку в магазине волшебства. Откровенно говоря, я вообще не знаю ни одной настоящей ведьмы, которая стала бы открыто предлагать свои силы смертным. У них есть собственная гордость, и четкие правила. Одно из них гласит, что ведьма не имеет права открывать свою истинную силу обычным людям, и для этого есть веские основания. Все мы помним времена Инквизиции, и никому не нужно, чтобы они повторились. Я остановился возле одной из торговых лавочек как раз в тот момент, когда из нее, сыпя на ходу проклятиями, выбежала разъяренная покупательница. Похоже, ей отказали в услуге, и я был готов поспорить, что для ведьмы, если за прилавком, конечно, была ведьма, слова этой женщины не значили ровным счетом ничего. Ведьмы вообще интересный народ. Они запросто могут исполнить почти любое желание своего клиента, если только оно не расходится с их собственными интересами. Здесь же, похоже, мнения разошлись. Возможно оно и к лучшему. Ведьма в отличие от обычного смертного всегда знает, какую цену придется заплатить за вмешательство в чужую судьбу. Интересно подозревала ли Джейн-Энн, какую цену ей придется заплатить за свое колдовство? Скорее всего, да. Она не могла не знать, чем может обернуться попытка призвать в город одно из самых опасных существ в мире, и все же рискнула. Что такого могло произойти, чтобы ведьма осознанно пошла на смерть? Самопожертвование обычно не входит в число их добродетелей, а, значит, это был холодный расчет, который мне вполне понятен. Или, все же, глупое самопожертвование? В любом случае у меня нет никакого желания кого-то спасать. В отличие от моего неравнодушного к ведьмам брата, который сейчас на балконе одного из особняков старался убедить нашу сестру в моей неспособности постоять за себя, и в том, что я не такое чудовище, каким хочу казаться. Возможно, Элайджа не так уж и не прав. На своем веку ему, как и мне, приходилось встречать, кто под это определение подходил намного больше меня. Чего стоили наш отец или братец Кол? Вот уж кто не стал бы задумываться, одним трупом больше или меньше. Для них это не имело бы значение. Впрочем, как и для меня. Остается лишь один незначительный вопрос. Готов ли я уйти не оглядываясь? Или же мне стоит остаться, встав между тем злом, которое я создал, и теми, кто никогда не были объектом моих симпатий? Готов ли я уйти, зная, что позволю Марселю продолжить разрушать созданное мной равновесие? Скорее всего, ответ и так понятен. Я не любитель ведьм, но даже мне понятно, что без них мы не можем выжить, и именно поэтому должно существовать место, где они могли бы чувствовать себя в относительной безопасности. Ведьмам нужен этот город, а городу необходимы ведьмы, и тот, кто сможет им управлять, не затопив улицы Нового Орлеана кровью. Во всяком случае, не настолько явно, как это делает Марсель. Так что я не буду оставаться в стороне, но и не буду открыто вмешиваться. И, что не менее важно, я не дам своему брату повода усомниться в моих мотивах. Ему, как и остальным членам моей теперь уже маленькой семьи, совсем не нужно знать, что даже такое чудовище как я может чувствовать.