Family rivalry

Арес была немой, но это вовсе не значило, что она не владела своим языком. Джианне это было более чем превосходно известно. Было что-то... сладко-запретное в том, чтобы трахать любимую игрушку брата. Что-то, напоминавшее времена их юности, когда Сантино, учившийся в университете в Нью-Йорке, тайно приезжал навещать старшую сестру. Единственную и страстно, болезненно любимую. Арес, конечно же, не была им самим — всего лишь телохранительница, которую он использовал скорее как личную наёмную убийцу. Использовал бы и иначе — Сантино всегда был ценителем изысканных развлечений, — если бы только Арес интересовали мужчины. Джианна властно сжала в кулак волосы Арес, наверняка причиняя этим боль, и принялась яростнее двигать бёдрами, вжимаясь в её рот с припухлыми, ярко очерчеными губами, усиливая трение и приближая себя к пику. На месте Арес могла бы быть любая — или любой, Джианну, как и брата, никогда не волновал пол партнёра, — но мысль о том, как зол будет братец, когда узнает, усиливала удовольствие во сто крат. Кроме того, Арес действительно очень, очень хорошо владела языком. Джианна кончила с протяжным криком, отражающимся от сводов огромной залы, и откинулась навзничь на шёлковые простыни винного цвета. Арес, чуть переведя дыхание, снова начала её вылизывать, осторожно касаясь языком слишком чувствительного сейчас клитора. Сантино достался настоящий бриллиант, как жаль, что он не мог насладиться им сам. Нет, Джианна не обманывала себя: девчонка всё равно оставалась слепо предана её брату, одна страстная ночь ничего не меняла, а если бы и изменила — Джианна была бы очень, очень разочарована. Сантино всегда превосходно чувствовал такие вещи, безошибочно выбирая людей, готовых ради него расшибиться в лепёшку. Джианна тоже обладала этим фамильным даром, доставшимся им обоим от отца, но перебивать миньонов друг друга им не удавалось никогда, с самого детства. Внизу живота снова начинало сплетаться в тугой комок возбуждение, и Джианна требовательно шевельнула бёдрами. Арес довольно ухмыльнулась и медленно, дразнясь, облизала свои тонкие изящные пальцы, прежде чем ввести их — и первым же неожиданным движением заставить Джианну выгнуться от острой волны удовольствия. Если эти пальцы были так же искусны в обращении с ножом, то Джианна почти жалела, что никогда не увидит, как танцует между ними смертоносная сталь. Это должно было быть едва ли не более возбуждающим зрелищем, чем то, которое она могла наблюдать между своих раскинутых ног. Однажды — скорее раньше, чем позже — Сантино решится подослать к ней убийцу, и вполне вероятно, что это окажется Арес. Джианна, пожалуй, даже предпочла бы, чтобы это была Арес: умирать от знакомой руки ей казалось более справедливым, чем от руки незнакомца.