Идеалы

      Восьмилетний Линг Яо в очередной раз сбегает из особняка своего клана. Он не любит быть внутри него. Это дом интриг, полный ненависти, в котором часто околачиваются дорогие «братья» и «сёстры» со стороны отца. Довольно сложно считать близкими родственниками сорок два человека, да и, если честно, довольно опасно. Можешь не проснуться.       Так полгода назад милая и прелестная Сяомин Хань, его старшая «сестра» из одного из влиятельнейших кланов Хань, подсыпала ему мышьяк. Не среагируй Линг в тот же час и не вызови рвоту, его можно было бы искать на том свете.       Было противно думать о том, что кто-то из таких людей может возглавить его Империю Ксинг. Это неправильно.       Взгляд в сторону небольшого холма, и можно увидеть маленькую девочку, таскающую огромный пучок сена на спине. Мэй Чан из клана Чан, семнадцатая принцесса Империи Ксинг. Чистая и честная девочка, хоть и ненавидящая его клан. Яо — сильные. Чан — нет. Ненависть вполне понятна.       Линг ненавидит понятия «сила» и «слабость». Прикрываясь ими, каждый глупец стремится подчинить себе всё вокруг и устроить тиранию. Вроде его отца-императора. Заставлять дочерей глав кланов спать с ним для зачатия потомства. Варварская система. Так, столетия назад, клан, чья дочь оказалась бесплодной, стал кланом-изгоем, и тогда Яо взяли их под своё крыло. Телохранители Линга как раз из него.       Линг, хотя и хитрый, научившийся изворачиваться ребёнок, пропитан понятием справедливости и возвышенными идеалами. Будь его воля, он бы разрушил весь этот варварский строй и построил на месте Ксинга утопию. Жаль только, что речи ребёнка никто не воспринимает всерьёз. Детей в принципе всерьёз не воспринимают. Пока не напомнишь о своих правах на трон. Но Линг не так глуп, чтобы это делать — жить хочется, а воплотить в жизнь свои детские идеалы тем более. — Господин!       Линг вздрагивает и мысленно ругается словами, за которые его заставили бы слизывать молотый красный перец с кухонного стола. Старик Фу вместе со своей внучкой несутся к нему в своих привычных масках. Они добрые люди, но иногда мальчишке хочется быть одному.       Лан Фан старше его на год, а старик разменял седьмой десяток. «Братья» и «сёстры» посмеиваются с такого выбора телохранителей, но Лингу всё равно. Он знает, что эти двое защитят его как никто другой, и доверяет без остатка. Да и сам готов защитить ценой своей жизни. — Господин, пожалуйста, не убегайте больше! — Лан Фан смотрит с мольбой, что видно даже через маску, и Лингу становится стыдно. За его глупость накажут их.       Мальчик стыдливо опускает взгляд, и чёрная чёлка закрывает его глаза тенью. — Простите… Я просто хотел побыть один… В особняке жуткая суета.       В укоряющем взгляде старика мелькает понимание, и он снимает маску. — Господин… — с долей усталости. — Не всегда можно делать то, что хочется. Вы должны это понимать. — Понимаю, — Линг говорит тихо и поднимает взгляд. Синие глаза искрятся честностью. —       Давайте посидим тут немного. Потом я полностью возьму вину на себя, — мальчишка озорно улыбается и подмигивает, устраиваясь на зелёной траве.       Фу неопределённо хмыкает и опускается рядом, его примеру следует и внучка. — Я люблю нашу страну, — Линг говорит спокойно и размеренно, кладя руки на колени. — Только устроена она неправильно. — Господин, опасно так… — Лан Фан неловко отводит взгляд и вздыхает, — … говорить… — Я знаю, Лан Фан. И у стен есть уши, да? — Линг ухмыляется, смотря на холм, где продолжает надрываться, бегая туда-сюда, наследница клана Чан.       Фу кивает, следя по направлению взгляда своего господина. — К слову о стране, — Фу протягивает Лингу рисовую лепешку, зная, что господину нельзя долго оставаться без еды. — Шенли из клана Мин умер в Хи в поисках бессмертия. — Уже третий вроде, — ровно говорит Лан Фан, откусывая свою. Во взгляде мелькает беспокойство и волнение. — Довольно странно искать его в Хи. В этой стране нет особых проявлений бессмертия, — задумчиво бормочет Линг, кусая с аппетитом лепешку. — Господин, Лан Фан, сперва прожуйте, а потом говорите. — Прости, Фу, — принц улыбается, сглатывая мучное изделие. — Так вот, о чём я. Я думаю, логичнее искать на западе. — Аместрис? — И он в том числе. Хотя скорее Ксеркс.       Лан Фан восхищённо вздыхает — господину всего восемь, а он знает столько тонкостей! — Я отправлюсь туда и добуду бессмертие. Пускай наш старый-недобрый император хоть подавится им, только бы трон передал мне. — Почему вы так жаждете этого? — Лан Фан смотрит на Линга пронзительно-чёрными глазами, выжидая ответа. — Потому что-то, как живёт наша страна — неправильно. Правитель должен искать новые пути развития государства, чтобы такого, — Линг указывает на уже таскающую огромные вёдра Мэй, — не было. Правитель существует ради народа. Наш император про это забыл.       Линг смотрит вдаль, и его детски-пухлое лицо становится неожиданно жёстким и твёрдым, начиная источать уверенность мудреца. «У Мудреца с Запада наверняка был такой же взгляд», — с гордостью думает Фу, и старческое лицо накрывает мягкая полуулыбка.       Когда наступит время Линга Яо пересечь пустыню, они с внучкой не останутся в стороне, чтобы увидеть, каким высотам он приведёт их страну. Они знают, что эти высоты будут значительно выше максимальной высоты полёта дракона.       Такие идеалы иным не оборачиваются.