Волосы

      — И вот что я тебе скажу, малыш…       Своего соседа, Томаса Кейна, Маркус невзлюбил сразу же, как волею гостеприимных минбарцев их поселили в одной келье. Виной тому была схожесть их характеров — оба были насмешливыми и неуживчивыми — или же то, что Кейн слишком часто оказывался прав.       — Слушаю тебя, Большой Брат, — сухо отозвался Маркус.       — Сначала убери бритву, — велел Кейн. «Твое какое дело», — подумал Маркус, но без споров отложил прибор в сторону. Он сидел на полу по-японски (или здесь лучше говорить — «по-минбарски»?), перед огромным зеркалом, прислоненным к стене. Зеркало было первым, что поразило Маркуса, когда он вошел в келью (вторым был, конечно, Большой Кейн). Минбарцы считали, что украшенное древней рамой зеркало в рост — необходимый для будущих Анла'Шок элемент обстановки. Конечно, Маркус спросил учителя, зачем оно им. Тот ответил, что люди себя не видят.        «Мы видим», — возразил Маркус.        «Вы не знаете, что видите», — ответил минбарец по-английски и совсем без акцента.       — Скажи мне, брат, — голос Кейна вернул Маркуса в настоящее, — что ты собрался делать?       — Бриться я собрался, — огрызнулся Маркус. — Что еще можно делать бритвой?       — Но ты уже брился, — заметил Кейн, провел рукой по собственной челюсти. Она была гладкой, как и его полностью лысая голова. Истинный минбарец, только костяного гребня не хватает.       — Голову я хотел обрить, вот что.       Кейн воззрился на него, как на безумца, словно вопрошая: «Зачем?»       Как будто неясно, зачем.       Маркус никогда не страдал от собственной внешности. До той поры, как по собственному дурацкому желанию не оказался на Минбаре, в логове бывшего врага, в центре обучения древних рыцарей.       Он знал, что ему будет трудно.       Он не представлял, почему.       Маркус был готов стать последним — он здраво оценивал свои возможности. Вряд ли он скоро сможет на равных драться с минбарцем или вести философские споры на чужом языке. Однако он не представлял, что проблемой станут его чертовы волосы ниже плеч.       — Думаешь, они снижают мне баллы за мастерство? — сказал Маркус, употребляя термин, привычный ему по школьной поре. — Их только и волнует, как я выгляжу. А как можно выглядеть после хорошей трепки? Естественно, лохматым!       Казалось, от смеха Кейна расколются и зеркало, и своды кельи. Продышавшись, Большой Кейн потянул Маркуса за рукав.       — Пойдем.       Нина Лоуренс причесывалась. Маркус и Кейн уселись у нее за спиной. Нина неторопливо заплела две жидкие косы и аккуратно закрепила их по обе стороны узкого лица. Кейн счел, что они ждали достаточно.       — Нина, знакома с малышом Маркусом?       — Том, всё ты шутишь.       Нина ласково улыбнулась Маркусову отражению в зеркале, затем обернулась к незваным гостям.       — Дело серьезное, раз вы двое заявились ко мне после отбоя?       — Еще бы! — Кейн ухмыльнулся. — Нужна помощь жен… ксеноантрополога.       Маркус ошеломленно взглянул на Нину.       — Ксеноантрополог? Не думал, что минбарцы настолько готовы к сотрудничеству.       — Будущий ксеноантрополог. Разные пути ведут в Анла'Шок, не правда ли? — Нина скопировала ухмылку Кейна. — Ты не представляешь, насколько они готовы сотрудничать. Станция, которую они же и оплатили, мы сами — в сердце Минбара, а теперь еще и новый глава Анла'Шок…       До келий новоприбывших новости доходили с большим опозданием. Иногда Маркус думал, что кандидатов намеренно держат в информационной изоляции. Учителя сначала узнавали новое сами, переваривали, ученикам же доставалась безвкусная отрыжка. Но Нина была в курсе всего на свете.       Ученому положено быть любопытным.       — Чего вы хотите? — спросила Нина. — Говорите скорее, подъем на рассвете никто не отменял.       — Новый глава… — начал Маркус. Кейн перебил его:       — Одолжи моему другу лак для волос. Я помню, он у тебя был.       Нина протянула руку и, прежде чем Маркус успел отпрянуть, провела пальцами по его волосам.       — Приятно на ощупь, — сказала она со смешком, и Маркус покраснел. — Тоже хотел побриться налысо?       — Тоже? — переспросил Кейн, пока Маркус бормотал: «Как ты догадалась?»       Из резного сундучка Нина высыпала на пол баночки, бутылочки, расчески, резинки для волос. Маркус с удивлением узнал сосуд, в котором минбарцы хранят состав для ежедневного ритуального очищения кожи.       — Для депиляции — бесценно, если у тебя нет аллергии, конечно, — пояснила Нина.       — А это? — Маркус поднес к носу плоскую коробочку светло-зеленого камня. Внутри была пастообразная масса, пахнущая почему-то хвоей и солью. Запах навевал Маркусу, никогда не видевшему ни соснового леса, ни моря, смутную тоску.       — Для полировки костного нароста на затылке, — улыбнулась Нина. — Ногтям тоже подходит, но не чаще раза в месяц, иначе облезут.       — Лак, — напомнил непреклонный Кейн. «Где же он», — Нина подбросила металлический баллончик, и Маркус ловко поймал находку.       — Зачем?       Нина чинно сложила руки на коленях.       — Маркус, — проникновенно сказала она, — что ты знаешь о минбарцах?       — Они чокнутые, — быстро ответил Маркус, — повернутые на прошлом зануды. Больше жертв богу этикета!       — Что еще? Не торопись, — велела Нина. Кейн тихо пробормотал: «Весь остаток ночи в твоем распоряжении».       Маркус задумался. Ему пришло в голову, что он совсем не понимает минбарцев. Они так зашорены, так подчинены старинным ритуалам… Но они поселили людей в месте, где никогда не ступала нога человека.       — Они меняются, — вдруг сказал Маркус. — Меняются ради нас.       Кейн изумленно присвистнул.       — Ты прав. А мы стараемся быть хоть чуть-чуть неизменными ради них. Им и без того нелегко с нами, — Нина помолчала. — Звучит странно, но им действительно трудно видеть, что мы можем сотворить со своим телом. А волосы они считают неотчуждаемой его частью, вроде пальцев. Приходи завтра, преподам мастер-класс «Как содержать голову в минбарском порядке».       Маркус едва не расхохотался. Выходит, он зря старался произвести на минбарцев хорошее впечатление в свой самый первый визит, когда решался вопрос, станет он кандидатом или нет. Причесался, как молокосос, летящий на свидание. А они просто зафиксировали его образ: «Маркус Коул, волосы длинные, одна штука».       Внезапно Маркус понял, что-то тут не так.       — Нина, но ты идеальный кандидат, почему они не пускают тебя на следующий уровень?       Нина бесстрастно ответила:       — Ждут, что я передумаю, выйду замуж и рожу.       Кейн рассмеялся, и Маркус обернулся к нему:       — А почему ты всё еще в кельях новобранцев?       Большой Кейн с неудовольствием посмотрел на Маркуса:       — Ты же умный, — Кейн картинно раскинул руки. — Взгляни на меня. Кого ты видишь?       — Парня, который без грима сыграет Венецианского Мавра.       Голос Кейна понизился до театрального шепота.       — Минбарцы думали, это болезнь. Не знаю, способны ли они переварить и меня… Я надеюсь, новый глава Анла'Шок вправит им мозги.       Маркус непонимающе молчал. Кейн хлопнул его по плечу.       — Разуй глаза, приятель: я черный!