Да здравствует новый мир, мать его!

Сначала был спуск в два километра, когда они шли, даже не пригибаясь и, в общем-то, не особо утруждаясь. Затем пришлось идти на четвереньках, и так добрых триста метров. А потом — ползти по-пластунски, волоча за собой тяжеленные рюкзаки… И, наконец, добравшись до места, можно встать, оглядеться и… — Еба-а-ать красота! — восхищенно выдохнул Лёлик, оглядываясь. — Охуеть! — вторил ему Костян, задрав голову вверх. — Красота, однозначно! Над ними на добрые полкилометра ввысь уходил купол пещеры; где-то вверху он заканчивался то ли колодцем, то ли проломом такой хитрой архитектуры, что свет, падавший из него, заливал всю пещеру. Димыч, вылезший последним, был чуть более сдержан. Он встал, присвистнул, достал из рюкзака фонарь и направил его на ближайшую стену. — Бля, тот мужик прав был, когда говорил, что тут реально денисовские люди зажигали, — пробормотал он, разглядывая фрески. — Нихуя себе они рафаэли! Лёлик с Костяном подошли к нему поближе. —…ать, пантера, что ли? Не, барс… —…еть… они летали, или что? Гы-ы-ы, на дирижабле, реально, глянь, Костян! — …ец, все хуже, пацаны, летучий остров! — …еть, авиапромышленность из говна и веток! И движителем магические выхлопы! — …ядь, они в натуре не на коврах, а на реальных островах летали! Охереть у них фантазия была, эх, прокатиться бы, нахуй! За их спиной в столбе из света, выросшем до самого отверстия вверху, зароились искры. И в нем уплотнялась, становилась все более материальной фигура мужчины. — Смертные! — загрохотал в пещере глубокий голос. — Проклятье осуществилось! Ваш смрадный язык виной тому! Наказание вам, смертные! В назидание вам и потомкам! — Чо это за Дамблдор? — растерянно прошептал Лёлик, пятясь и упираясь спиной в Димыча. — Да блядь реально Дамблдор, — зачарованно прошептал Костян. — Фигасе борода у него! Он попытался добавить еще что-то, но не смог не то что языком пошевелить, думать получалось с трудом. А старик с длинной бородой, одетый в широкие хламиды, свирепо смотрел на них и водил руками; с кончиков его пальцев слетали молнии, столб, в котором он стоял, осел, огнем растекся по пещере и взметнулся к головам ребят. Неведомая сила скрутила их, и через мгновение все трое стояли на самом верху горы. По крайней мере, оглядевшись, они решили именно так: кругом облака, сзади обрыв, впереди что-то похожее на устье пещеры. — Мы тут без кислорода не загнемся? — задумчиво почесывая шею, поинтересовался Костян. — Или с этого ёбаного утеса не пиздюхнемся? — флегматично продолжил Димыч, осторожно выглядывая с края обрыва. Далеко внизу была видна водная пыль, возможно, от горной реки, и источником рокота, доносившегося до них, тоже, очевидно, была она. Самой реки видно не было, настолько глубоко было ущелье. — Да мы скорей нахуй тут замерзнем, — мрачно сказал Костян, ёжась. Лёлик медленно шел к пещере. — Ну у тебя на самом деле на голову и жопу всего два полушария, Лёха, слышь? И оба они внизу, — ему в спину крикнул Костян. — Ты куда прешься без оглядки все время? Вечно из-за тебя вляпываемся. — Если там будет пещерный медведь какой, сам дурак будешь! — подхватил Димыч, оглядываясь. Он замер, увидев плиту справа от входа в пещеру. — А это что за законы Хаммурапи? Костян, ты случайно клинопись не знаешь? — Нет, зато я знаю гугл, — возбужденно воскликнул Костян, хлопая себя по ягодицам; он нащупал смартфон, который зачем-то взял с собой в пещеру. Глупость, по заверению Димыча: по его авторитетному мнению, прием по умолчанию будет в лучшем случае хуевый. Но пригодился же и, что характерно, он работал, по крайней мере, поиск по картинке предложил около ста тридцати тысяч результатов. — Пацаны! — завопил в пещере Лёлик. — Пацаны!!! Костян с Димычем переглянулись и понеслись к нему. Совершенно счастливый Лёлик обнимал дракончика — размером скотинка была чуть больше овцы. Вокруг валялась скорлупа; если судить по ней, яйцо, из которого пару минут назад вылупилось это чешуйчатое нечто, было немногим больше страусиного. — Вы только посмотрите, какой пиздюк тут вылупился! — счастливо орал Лёлик, гладя дракона. Тот радостно барабанил хвостом и пытался лизать его. И, кажется, рос прямо на глазах. — Слышь, а если он огнедышащий? — попятившись, спросил Димыч. — Да похую, если мимо меня фигачить будет! — воскликнул Лёлик, обнимая дракона за шею. Тот подрос еще на пару сантиметров. Костян сделал несколько осторожных шагов навстречу. Дракон недобро зарычал, щуря желтые глаза. — Э, пиздюк, это мой друг, пусть и пидор, — строго сказал Лёлик. Дракон виновато покосился на него и обиженно опустил голову, переминаясь с одной когтистой лапы на другую. — Ну хорошо, — сурово произнес Димыч, пройдясь до конца пещеры, пнув еще два яйца, лежавших там. — Итак. Мы доползли до пещеры, посмотрели на фрески, увидели некоего духа, он разозлился на нас, отправил сюда. Сюда — это куда? И как нам отсюда домой возвращаться? — А нахуя? — спросил Костян, раскидывая руки. — Мы вдали от презренных людей, рядом с нами драконьи яйца, стелы с заклинаниями и злые духи, в нашем владении самое ценное оружие — слово, мы — самые крутые маги, нас слушаются дивные драконы, и у наших ног может оказаться весь мир! Он нагнулся к яйцам и погладил одно, по скорлупе которого тут же побежали трещины. Лёлик, висевший на шее дракона, уже вымахавшего в хорошего бычка, следил за ними, приоткрыв рот. Димыч, подумав немного, уселся перед третьим яйцом и обхватил его руками и ногами. Через два часа они втроем лежали, пристроив головы на животах драконов, и мечтали, как покорят мир, отомстят обидчикам или организуют самое справедливое в мире государство. Через восемь часов — они обследовали пещеры, тянувшиеся за этой на километры, чуть не подрались, решая, стоит ли есть мох, росший на стене одной из пещер, и пить из кувшинов, украшенных резьбой до того тонкой, что она казалась росписью на нежнейшем шелке. Через сутки, сыграв несколько партий в карты, поучив драконов летать, искупавшись в пещерных озерах, они заскучали. Димыч сидел у стелы с непонятными письменами и от нечего делать пытался расшифровать, что на ней написано. Дракон, вылупившийся ему в руки, лежал за спиной и старательно вылизывал себе яйца. — Смертные! — загрохотал в пещере знакомый голос. Дракон задрожал, попытался спрятать морду в лапах и начал пятиться к обрыву. Димыч оглянулся, шикнул на него, взял камень поувесистей и пошел в пещеру. Костян с Лёликом не подвели. Они уже завязали оживленную дискуссию с дедом, и мат висел в пещере густым молочным туманом. Дед становился все беспокойней, орал все неуверенней, пытался делать пассы руками, но те осыпались серебристой пылью, когда Лёлик или Костян выкрикивали очередные проклятья в его адрес. — Я прокляну вас навсегда, так, что вы никогда не обретете посмертной жизни! — заверещал дед. Драконы судорожно вздрогнули и начали пятиться в ближайший из ходов. — А не охуел ли ты, дед, посмертиями разбрасываться? — вспыхнул Димыч, швыряя по нему камнем. — Да ебись ты хуевым проебом, пидорас майский! Орать он тут будет и драконов пугать! Тихо, ребятки, успокоились, все в порядке, не дадим вас в обиду! Дед исчез — просто лопнул с негромким чпоком. Лёлик решительно вытер нос и приблизился к месту, на котором только что уворачивался от брани так и оставшийся неопознанным дед. — Я там чутка расшифровал, — негромко сказал Димыч. — Этот старый хрен был каким-то магом, который выцыганил себе у смерти вечную жизнь. Он вздохнул и сел прямо посреди пещеры. — Все это прекрасно, пацаны. Но как мы возвращаться будем? Мы вроде должны были тут осознать и раскаяться, а он пришел бы в белом пальто, погрозил нам пальчиком и отправил обратно. А теперь? — А нахуя нам возвращаться? — спросил Лёлик, глядя на ладони, на которых мерцало красноватое пламя. — Эй, пиздюк, отвезти нас к себе не хочешь? Дракон лизнул его и неторопливо пошел к обрыву. — Да ну в пизду, — настороженно сказал Костян. — Оставить их, оставить магию и снова ввязаться в лекции, семинары, пиво, семки, работу с девяти до пяти? Горбатиться на еботеку, ебать жену на раскладном диване и каждые выходные возить тещу на дачу? Не, ребят. Я пас. Лучше туда. Димыч почесал нос и встал. Его дракон тоже неспешно брел к самому краю. Костян колебался. — А гори оно все гаром, — отчаянно воскликнул он, вспрыгивая на ноги. — Если и сдохнем на третий же день, так хоть не зря. Поехали!