Рассвет сквозь кровь

Тогда луна умылась кровью, Был исцарапан её лик. Багровый свет сочился болью, Тьма изменилась в один миг. Проснулись мертвые от зова, Их жизнь манила как еда, Не слышал мир такого рева. Страх. Ужас. Ночь. Все как всегда. Везде опасность. Меркло небо. Очнулись демонов рабы, Кишеть и рвать в препадке бреда, Сдохнет кто-то. Может, ты…? Сил дай мне, Боже, утопиться! Но здесь я — жалкий ктулхуист. Нет смысла ведь Ему молиться, «Мучительно», — призыв повис. Когда застыл с иголкой стали, Герой ты, труп — им все равно. На груду плоти покромсали. Кого? Тебе известно. Им — давно. Когда ты мертвый, не устанешь, Живой не скажет: «Стоп игра!», Судьбу свою ты не решаешь, И это кредо навсегда. Рано. Поздно. Ноги слабнут, Придётся рухнуть на траву. А двери, жаль, но не спасают, Кошмар, поверь мне, наяву. Не смей бежать! Ты стой и бейся! Живи последний раз, живи! Когда жрут заживо, посмейся, Хрипя, хлебая кровь, живи… Ты разодранной грудью дыши, В луже валяясь. Выбора нет. Слабостью дохлой металл сожми, Мутность глаз. Смотри: брезжит рассвет.