***
— Ты готов? — Томас с надеждой посмотрел на Ньюта, ожидая, что тот всё-таки откажется. Но он только кивнул и протянул свою руку. — Подожди, мне ещё нужно кое-что тебе сказать, — Том оттягивал важный момент, и Ньют это понимал. Он с трудом представлял чувства друга сейчас, поэтому наименьшее, что он мог сделать — это выслушать его. — То, что я хочу сказать, очень важно для меня, — начал Томас. Он выглядел действительно потерянным, таким, каким Ньют не видел его ещё никогда. — Когда я встретил тебя первый раз, тогда, в Лабиринте, ты уже показался мне самым смелым из всех. В тебе скрывалась мощная сила, которую ты умело использовал. За тобой хотелось идти, так как ты внушал доверие. Тебя все слушали, выполняя поручения, потому что отлично знали — ты плохого не посоветуешь. И это очень важное качество для лидера, которым ты был. И именно благодаря тебе я стал тем, кем являюсь на данный момент. Ты всегда поддерживал меня и направлял на правильный путь. И однажды я понял, что нашёл лучшего друга, но потом до меня дошло — это что-то другое. Что-то, чего я не могу объяснить. Ты превратился для меня в человека, которого я хотел защищать. Не так, как остальных, а иначе. Понимаешь, к чему я это всё говорю? — Томас так резко задал вопрос, что Ньют вздрогнул. Он слишком внимательно слушал друга и глубоко ушёл в себя, что не сразу смог ответить так, как ему хотелось. — Я? Наверное, да. Или нет. У меня мысли путаются, — он усмехнулся. — Ты меня очень удивил, потому что я всегда старался быть тебе просто другом, чтобы не обременять лишним. А сейчас ты говоришь такие вещи, которые заставляют понять, что я зря молчал. Мне так часто хотелось тебе сказать, как всё обстоит на самом деле, но ты выглядел таким занятым, что я не имел права нагружать тебя ещё и этим. — Чем? — тихо спросил Томас. Ньют чуть не рассмеялся. Чем? Странной влюблённостью, которая началась ещё в Глэйде? Или, может быть, более глубоким чувством, которое настигло чуть позже? Томас никогда не замечал слишком очевидных вещей, находившихся прямо перед ним. Даже «Томми», ну как можно было не понять, что просто друзей так не называют? Он аккуратно коснулся руки Томаса и чуть сжал её, пытаясь таким образом передать все свои чувства. Они были настолько велики, что словами он бы не смог их объяснить. В этот раз Томас должен был всё понять, по крайней мере, Ньют очень на это надеялся. Ему хотелось в последний раз посмотреть на своего лидера. Иногда Ньюту казалось, что он идеально знает Томаса — каждое движение губ, сильное и такое красивое тело, выражения лица. Тот всегда был для Ньюта тем, кому он безгранично доверял и за кем шёл. Он любил слушать голос Тома, особенно когда друг эмоционально что-то рассказывал. Ему нравилось смотреть на его улыбку, после которой становилось легче. Да ему, в принципе, нравилось смотреть на Томаса. Все эти эмоции очень хотелось донести до Тома всего лишь прикосновением, потому что слова были лишними. Он смотрел прямо в такие знакомые глаза и видел в них понимание. Спустя столько времени Томас, наконец, заметил то, что ему открыто показывали. От этого Ньют с трудом сдерживал улыбку и мог только всё сильнее сжимать руку Тома. — Я не могу теперь выполнить твою просьбу, — вздохнул Томас. — Совсем скоро я превращусь в чудовище, и ты знаешь об этом. Мне хочется, чтобы ты запомнил меня таким, поэтому я просто прошу тебя. Пожалуйста, сделай это, — Ньют понимал — или они закончат всё сейчас, или никогда. Несколько долгих секунд Томас смотрел на него, словно что-то решая для себя, а потом кивнул и высвободил свою руку из пальцев Ньюта, после чего проверил шприц и ввёл содержимое в его вену. Ньют ничего особенного не почувствовал, только лёгкое покалывание, а вместе с ним облегчение. — Вот и всё, — сказал Томас, пряча взгляд. — Спасибо, — тихо произнёс Ньют. Он правда был благодарен и, наверное, счастлив. Он не погибнет от безумия, а спокойно уйдёт, зная, что рядом с ним самый важный человек. Именно так и должно быть. Впервые за долгое время он не чувствовал страх, лишь лёгкое волнение. Всё, что его волновало — это как будет жить Томас после всего, поэтому ему хотелось успеть кое-что сказать другу. — Сколько у нас осталось времени? — спросил он. — Не более десяти минут, — ответил Том и закрыл лицо ладонями, пытаясь скрыть свою слабость. — Всё в порядке, — улыбнулся Ньют, убирая его руки и посмотрев прямо в глаза. — Пообещай мне, что будешь счастлив. — Тебе не кажется, что слишком много обещаний за последнее время? — во взгляде Томаса явно читалась растерянность, и Ньют понимал, что тот ещё не осознал случившееся. — Это самое главное. — Я постараюсь, если ты этого хочешь, — Томас попытался выдавить улыбку, но у него получилась скорее какая-то болезненная гримаса, чем хорошая эмоция. — Но ты должен понимать, что просишь о невозможном. Ньют прекрасно знал, что вначале Том не сможет выполнить обещание. Если бы он был на месте друга, то, скорее всего, думал бы, что жизнь окончена и впереди нет ничего светлого. Такого будущего для Томаса он совсем не желал, но понимал — иначе не получится. Оставалось только надеяться на время, которое постепенно всё сотрёт. Чувства утихнут, и тогда Томас действительно сможет стать счастливым. Это то, чего Ньют для него искренне желал. Внезапно Ньют ощутил сильную усталость и резкое желание на секунду прикрыть глаза. Наконец препарат начал действовать, и парень почувствовал, как учащается его сердцебиение. Именно в этот момент ему стало страшно от осознания, что это конец. Он сам пожелал всё закончить и не имел права отступать, но почему-то все внутренние чувства призывали его остановиться и предотвратить неизбежное, пока есть время. Всё, что его сдерживало — это понимание того, что он не сможет спастись. Пока не стало слишком поздно и он не превратился в шиза, нужно было закончить всё так. Спокойно и в сознании. Это то, чего Ньют хотел с самого начала, и какой-то страх не должен был помешать его планам. — Что я наделал, — прошептал Томас и вскочил. Скорее всего, он собирался побежать за помощью, но Ньют успел схватить за руку и остановить. — Уже поздно, Томми. Просто посиди со мной. И Томас согласно вернулся на место, понимая, что всё равно не успеет. Смотря на него, Ньют понимал, что единственной причиной, по которой ему жаль заканчивать вот так — это его Томми. Тот, кто никогда не оставлял его, в итоге будет сам покинут. Но Ньют считал, что лучше так, чем потом он увидит перед собой монстра, а не лучшего друга. — Я очень рад, что сейчас с тобой. Спасибо за то, что сделал, — произнёс Ньют, с трудом оставляя глаза открытыми. Томас молча взял его руки в свои и крепко сжал. Они всегда воспринимали друг друга без слов, и сейчас было понятно, что именно он хочет передать. То необъяснимое чувство, которое возникает между людьми и связывает их. То, что понятно только двоим. И то, что невозможно разрушить, если это настоящее. Глядя на такое знакомое лицо, Ньют чувствовал боль только из-за того, что они даже не попробовали что-то большее. Им было суждено провести много времени вместе, прежде чем они смогли понять самое важное, но это всё, что им дали. И именно поэтому Ньюту было так грустно. — Спасибо, что был моим другом, — улыбнулся Томас. — Спасибо, что оставался рядом, — с улыбкой сказал Ньют. В этот момент он понял — пора. Теперь он действительно может уйти, веря, что всё будет хорошо. Его глаза закрылись сами с собой, и палату заполнил звук приборов, показывающих отсутствие пульса. Ньют наконец был свободен. Он знал, что обязательно будет ждать Томаса на той стороне, ведь настоящие чувства невозможно разрушить даже временем.Часть 1
18 октября 2017 г. в 15:46
«Пожалуйста, Томми, просто сделай это». Эти слова всё ещё держали Ньюта в сознании, не давая ему соскользнуть в бездну безумия, которая так сильно манила. Он совсем не помнил, когда и зачем произнёс их, но знал, что они означают что-то важное. И он просто обязан дождаться Томаса, которому сказал эту фразу.
Он смотрел на белый потолок и слушал мирный писк приборов, отслеживающих его состояние. Ему так хотелось закрыть глаза и дать волю злости, зародившейся внутри, и только эта фраза и звук помогали не упасть в пропасть. Ньют так долго держался, не позволяя себе расслабиться, что сейчас было бы неправильно просто отдаться своим желаниям. Он расцарапывал себе руки в попытках остаться в полном сознании, орал на всех, кто заходил к нему, разбивал окружающие его предметы, и всё это не имело смысла?
Единственный, кто всегда его сдерживал — это Томас. Тот приходил каждый день, по крайней мере, Ньюту так казалось. Он потерял счёт времени, поэтому не мог знать наверняка о днях посещения друга. Может, тот заходил раз в неделю или даже реже, а Ньют просто придумал себе историю, что он кому-то нужен. В этом мире никому нельзя было верить, а он доверился самому опасному человеку на всей планете. Лидеру взбунтовавшихся подростков, которые возомнили себя героями и решили, что смогут противостоять мощной организации. Смешно.
Он уж привык, что мысли часто перемешиваются и слишком быстро меняют своё направление. В секунду он мог подумать о нескольких вещах сразу и в последнее время его это не смущало.
Каждый раз, вспоминая то, что Томас способен его предать, Ньют начинал смеяться. Он не мог остановить свой смех, который рвался откуда-то из глубин и звучал не очень приятно. Это скорее было похоже на какое-то противное хихиканье, но почему-то Ньюту доставляло удовольствие издавать подобные звуки. Он, словно сумасшедший, мог хохотать несколько часов подряд, забыв, что именно его насмешило. Наверное, это и было самым настоящим безумием, но ему было всё равно. Какая разница, сошёл он с ума или нет, если скоро весь мир настигнет та же участь?
Так и в этот раз, смех прорвался наружу, и Ньют, почти задыхаясь, смеялся до слёз. Ему давно не было так смешно, и от этого становилось ещё веселее. Кто бы мог подумать, что он один из немногих друзей будет без иммунитета?
Внезапно перед глазами помутнело, а к горлу подступила тошнота. Это были явные признаки того, что приближался приступ, после которого наступала тьма, когда он больше не мог контролировать себя. Такие моменты вызывали животный страх, заставляющий совершать безумные поступки, за которые потом он не мог смотреть в глаза Томасу.
Смех резко прекратился, уступив место панике. «Просто сделай это. Просто сделай. Сделай это…» Мысли совсем перемешались, двигаясь, словно по кругу. Обычно в таком состоянии Ньют терялся в собственных мыслях и превращался в кого-то другого, но сейчас эти фразы повторялись, заставляя задуматься про их важность. Они действительно значили для него что-то, потому что помогали оставаться в сознании дольше, чем обычно и даже в данной ситуации всё ещё не давали ему упасть в пропасть.
Он слышал, как запищали приборы, показывая, что у него поднялись пульс и давление. Сквозь мутную пелену он вроде бы увидел каких-то людей, которые подбежали к нему, что-то громко выкрикивая. Слух и зрение начали подводить, поэтому он не смог рассмотреть их лица. Он услышал чей-то крик, наполненный такой болью, что даже защемило сердце. И только спустя мгновение до Ньюта дошло, что это был его крик.
Он почувствовал, как ему в руку что-то укололи, после чего, спустя буквально несколько секунд, наступило долгожданное расслабление. Ньют знал, что может закрыть глаза и хоть немного дать себе отдохнуть. Последнее, что он услышал, перед тем, как отключиться — это как кто-то попросил позвать Томаса, пока не стало слишком поздно.
— Сделай это.
— Не хочу.
— Пожалуйста, Томми.
— Я сказал, что не буду.
— Почему?
— Я не хочу тебя потерять.
— Звучит эгоистично.
— Может быть.
— Я не могу больше, понимаешь? Прошу, освободи меня.
— Я не смогу это сделать. Не своими руками.
— Посмотри на меня. Я теряю себя с каждым днём. Скоро от меня прежнего ничего не останется.
— Почему ты просишь меня о таком?
— Потому что ты сделаешь это. Я доверяю только тебе во всём мире.
— Мне нужно подумать.
— Тут нечего думать. Просто согласись.
— Ты просишь меня о невозможном. Это слишком.
— Пожалуйста, я умоляю тебя. Спаси меня от этого.
Спаси меня от этого… Спаси меня… Спаси.
Ньют резко открыл глаза и выдохнул. Его пробуждения всегда были очень тяжёлыми — он долго не мог полностью прийти в сознание, поэтому ещё несколько минут просто смотрел в потолок, пытаясь вспомнить, кто он и где.
— Наконец ты очнулся, — этот голос каждый раз возвращал его в реальность, сразу же напоминая обо всём.
— Томми… — только и смог произнести шёпотом Ньют. Сил совсем не было, поэтому всё, что у него получилось — это повернуть голову налево и чуть улыбнуться человеку, сидящему возле него.
— Молчи, тебе сейчас лучше не говорить, — остановил его Томас, после чего аккуратно коснулся руки друга. — В этот раз всё намного серьёзней, Ньют.
Тот только прикрыл глаза, не зная, что ему ответить. Не так давно он попросил Тома ничего не утаивать, но кто же знал, что правда может причинять такую боль? Вспышка постепенно уничтожала его разум, и они оба это понимали. Сколько ему осталось до того, как он забудет самого себя? Этого никто не мог сказать, но Ньют осознавал, что с каждым днём этот момент всё ближе.
Он вспомнил, о чём умолял Томаса несколько дней назад, до того, как снова не начал терять свою личность. Те мысли «Сделай это», как он мог забыть, что именно они означают?
— Ты же сделаешь то, что обещал? — с трудом спросил Ньют, чувствуя, как к горлу снова подступает тошнота, и со страхом осознал — у него осталось мало времени. Он совсем не знал, сколько ещё сможет пробыть в сознании, поэтому хотел быстрее сказать Томасу то, что следует.
— Да. Ты уверен? — Томас с надеждой посмотрел на друга, всё ещё не веря, что тот действительно решительно настроен.
Ньют только кивнул, а потом, набрав в грудь побольше воздуха, попросил:
— Давай сделаем это сейчас, как и собирались. Я не думаю, что смогу долго продержаться.
Томас испуганно поднял на него взгляд, и в нём читалось такое отчаяние, что первой мыслью Ньюта было отказаться от своей затеи, чтобы Том больше не чувствовал себя так, но потом к нему снова вернулась холодная решимость. Он должен закончить всё сейчас, пока не стало слишком поздно.