Хэллоуин. Год спустя

Спустя год Томми уже не носил гордое прозвище Томми-бомж. Над ним все так же прикалывались, но подцепиться к бедности уже не могли. Теперь Томми ходил в новых вещах, в отличных ботинках и с ярким крепким портфелем. За этот год его семья наконец выбралась из долгов и смогла наладить быт. Отцу Томми предложили новую работу, где он быстро и успешно пошёл вверх по карьерной лестнице. Мать тоже устроилась в хорошее место не в ущерб семье. Поэтому при приближении Хэллоуина она предложила сыну самому выбрать себе костюм, какой он хочет, не смотря на стоимость. Они могли себе это позволить. Томми внимательно осмотрел ассортимент, но матери заявил, что смастерит костюм сам. В канун дня всех святых Томми вышел к родителям в образе Тыквоголового Джека. Только теперь это было не то пугало, что в прошлом году. Томми постарался сделать круглую маску из папье-маше, шляпу-цилиндр и вместе с матерью сшил черный балахон до земли. Конечно, он не сказал кто послужил примером. При наступлении темноты Томми пошел прямиком к городской свалке. Туда, где ровно год назад повстречал самого настоящего Тыквоголового. И он даже не удивился, когда увидел, что его поджидают. - Очень рад вновь видеть вас, молодой человек! - воскликнул Джек, приподнимая шляпу. Томми повторил этот жест и учтиво поклонился. - Добрый вечер! - от волнения его голос осип. Ещё бы! Он весь год ждал этой встречи. Джек протянул ему костлявую руку и Томми послушно взялся за нее. - Я помню твоё желание, - начал Тыквоголовый, - и часть его уже исполнена. Пришла пора перейти к главному, Томми. С этими словами тьма из-под балахона Джека начала перетекать в рукав мальчику. Тот испугался и хотел высвободить руку, но его слишком крепко держали. Он чувствовал, как руку захватывает новое вязкое ощущение легкого покалывания. Было не больно, просто очень неожиданно и непривычно. Вот покалывание добралось до шеи и живота, потом пробежалось до ступней и закончилось на макушке. Томми теперь перестал чувствовать свое тело, но в то же время мог, как прежде им повелевать. И даже больше! Теперь ему не нужны были кости, мышцы, суставы. Он легко мог вывернуться наизнанку, взлететь или рассыпаться по плоскости. Абсолютно новые бескрайние возможности. Рядом Тыквоголовый наблюдал за мальчиком с неизменной довольной улыбкой. А когда тот закончил испытывать новые способности, спросил: - Тебе нравится, Томми? - О да, сэр! Джек видел, как горели глаза-огоньки под бумажной маской новоиспечённого Тыквоголового. - Я сделал все что требуется, чтобы твоё желание сбылось. Теперь - иди. И помни - ты сам пожелал этого! - Джек добродушного потрепал мальчика за плечо. - Кстати, отличный костюм, молодой человек. Доброй ночи. - Спасибо! Мы же ещё встретимся? Джек ответил хитрым прищуром и исчез во тьме. Томми чувствовал невероятное воодушевление и лёгкость. Сейчас он мог всё, был способен на любые фокусы и подвиги. И он знал, чего он хотел. Это желание впервые выплыло на передний план с тех пор, как зародилось. Раньше Том мог только предполагать и строить догадки, которые как кирпичики составляли общую стену. Но ни разу он не видел весь этот замок. Только теперь пришло понимание. И оно жгло огнём изнутри. Томми тенью взлетел над городом, стараясь держаться в районе крыш, чтобы ненароком не пропустить своего первого "гостя". Долго искать не пришлось. Банда Майк-Корби-Сэм и еще пара ребят, присоединившаяся к ним за этот год, только что отобрали у малышей пакет со сладостями в одной из подворотен. То что надо. Теперь можно и выпустить тот огонь мести, горящий внутри весь этот год, а то и больше. Майкл и его друзья громко смеялись какой-то шутке, когда вокруг резко стемнело и начали появляться небольшие тыквочки с горящими глазами. Сначала прекратился смех. Ребята хотели просто уйти, но куда бы они не ступили, под ногами оказывалась тыква с жгучим огнем внутри. Поняв, что никуда им не уйти, Майкл начал кричать и ругаться на невидимого шутника. Вот тогда то и началось самое веселье для Томми. Тыквочки в момент проросли в живых пугало и начали цепляться острыми пальцами-ветками за ребят, за одежду, волосы, царапать и рвать кожу. Мальчишки побежали куда глаза глядят, но вместо улицы встречали на пути лишь стены. Томми ловко маневрировал и путал сознания, хотя и не подозревал, что теперь может и так. Один из мальчишек - Сэм - вдруг заорал особенно громко. Это был крик полный боли и отчаянья. Его бедро насквозь проткнула жердь от пугала, пригвоздив к месту. Еще парочка оживших тыкв бросилась раздирать мальчика по частям. Остальные дети в ужасе отпрянули, стараясь спастись. Но выхода из этой ловушки не было. Томми не мог уже остановить разыгравшиеся возможности. Послышался еще один крик, и еще. Вот на земле уже лежит чья-то кисть, чуть поодаль - глаз с осколком стекла от очков. Подворотня превратилась в кровавую арену. Вот уже сам Томми заорал на тыквочек, чтобы они прекратили и остановились. Но ничего не помогало. - Ты же сам этого хотел, Томми, - послышался голос Тыквоголового Джека. Совсем рядом и нигде одновременно. - Ты хотел напугать их, унизить, уничтожить. Быть лучше их, сильнее. Чтобы они тебя боялись, а не ты их. Разве не так? - Нет, нет, нет... - лепетал тот. - Пожалуйста, прекратите. Я не хочу! - Ты хочешь. Я видел это желание у тебя глубоко внутри. Оно и сейчас есть. Ты чувствуешь? Чувствуешь вкус удовлетворения? К своему удивлению, Томми чувствовал. Как ни страшно было смотреть на муки его обидчиков, он знал, что жаждал этого. Страх получить желаемое с самим желанием никак в итоге не связан. - Этого достаточно! Хватит! - Хватит? А как же все остальные? Те, кого гнобил этот Майкл и все подобные ему. Разве ты не жаждал мести за всех вас - маленьких, слабых, трусливых детей, которых гнобят в школах?! - с каждым словом голос усиливался и уже почти орал на Томми. - Нет! Нет! - кричал он в ответ и понимал, что всё именно так и было. Он тысячи раз думал о вселенском возмездии за всех униженных и оскорбленных... В подворотне стало совсем тихо. Все пугало-тыквочки сгорели в своих же огнях, оставив после себя угли и разорванные тела детей. Томми и Джек стояли над всем этим. Две угловатые фигуры с круглой тыквенной головой и горящими глазами. Джек больше ничего не говорил. Томми хотел сначала зарыдать, но быстро понял, что потерял эту способность. Он молчал и слушал далекий смех и веселые выкрики детей "Сладость или пакость?" Но это всё доносилось из другого мира. - Я хочу домой, - в итоге сказал Томми и почти удивился своему спокойному, немного уставшему, но равнодушному голосу. - Ты сегодня очень много поработал. Для первого раза больше, чем стоило бы, - ласково произнес Джек. - Пойдем, Томми. Я покажу тебе твой новый дом.