Открой мне глаза.

Take my word and fold me in Free the soul behind the sin The endless dark will be the death of my senses Take my heart and hold it in Kill the beast under my skin The endless dark will be the death of my senses The Rasmus, «Open my eyes»       Страх… внутри меня живёт липкий страх.       Живёт уже давно, и как будто с каждым днём лишь растёт, — словно какое-то омерзительное, уродливое растение с длинными толстыми корнями, — они врастают в душу, словно черви, паразиты, разрушая её, разламывая на части, точно что-то очень хрупкое, очень прозрачное.       Как хрусталь.       Только моя душа уже давно не так кристально чиста. Она полна крови.       Кровь… а кровь моя полна яда.       Меня постоянно колотит озноб, стенки сосудов болят и ноют, как будто грозят разорваться от резких перепадов температуры. Должно быть, я нахожусь под действием собственной отравы…       Её уже не излечить, никакие противоядия тут не помогут. Эта боль вросла в меня, живёт во мне и вместе со мной, как будто одушевлённое существо. И, кажется, если у меня её отнять теперь, — я могу долго не протянуть.       Странная связь. Ненависть на грани помешательства… нет, не так. На грани необходимости.       Странная замена одиночеству…       Боль… наверно, я просто болен.       Помочь мне могло бы, возможно, только кровопускание.       Новая кровь, что потекла бы по жилам, наполняя собой потрескавшиеся, словно сухая безжизненная земля, сосуды, и подарила бы новую жизнь. Новую силу и энергию…       Но мне всего этого не нужно, просто не нужно… мне бы хватило и частицы.       Всего лишь немного тепла, чтобы успокоить эту дурацкую дрожь во всём теле.       Мне холодно — я чувствую себя мёртвым. Трупом.       Я смотрю на тебя… ты. Ты такая живая. Совсем непохожа на меня.       Ты тёплая, а меня сжигает лихорадочный огонь. Отблески безумия и холерической нервозности в моих глазах — совсем не те яркие, горячие искры, что танцуют у тебя. Такие странные, такие… живые. Такие чистые. Чистое пламя…       Мне же кажется, что мои глаза плотно закрыты. Почему-то я не могу разомкнуть веки.       Я чувствую себя беспомощным и больным. Одним из тех несчастных инвалидов, которые прикованы к своей коляске и не способны даже позаботиться о себе сами. Стыдно и жалко… а ещё хуже то, что мне ведь иногда хочется позволить себе побыть таким. Перекинуть на чужие плечи груз ответственности. Позволить, чтобы кто-нибудь сам позаботился о том, что мне необходимо. Чтобы кто-нибудь поднёс к моим иссушённым слипшимся губам стакан освежающей влаги, живительной жидкости, которая бы своей приятной прохладой помогла потушить изнуряющий жар внутри меня.       Смогла ли бы ты стать для меня этим человеком? Смогла бы ты взять мою жизнь в свои мягкие руки и мудро распорядиться ею? Смогла бы ты запереть меня внутри моего собственного обещания или уничтожить то ужасное существо, что живёт под моей кожей? Ты бы смогла иссушить эти реки крови, освободив мою душу от налипших на неё, словно отвратительные струпья, грехов? Отыскать среди всего этого моё сердце, достать из паутины и держать — просто держать своими нежными пальчиками, точно испуганную птицу, и не давать больше улететь туда, где ей грозит беда?..       Ты смогла бы сделать всё это, ты, девочка Неба, светлое, непорочное создание?       Как ты ярко сияешь. Как сильно сверкает твой ослепительно белый цвет. Так больно глазам не бывает даже в первую пору весны, когда нестерпимо белые отблески снега встречаются с такими же невыносимыми вспышками кристаллически яркого мартовского солнца.       Твой свет ранит, но раны эти какие-то слишком аккуратные, вроде надрезов, которые делает на теле опытный хирург, чтобы вскрыть гнойные язвы.       Нестерпимо больно и нестерпимо светло. В тебе так много белого…       Как тебе самой удаётся выдерживать его?.. Иногда белый цвет сводит с ума… Как ему удаётся не разорвать тебя изнутри?       Тебя невозможно представить иначе. Только такой — чистой, правильной, свежей, как первая зародившаяся в облаках снежинка, ещё не упавшая на землю и не поблекнувшая от копоти окружающей атмосферы. Твои руки невозможно представить испачканными в крови. Ты можешь нести с собой только очищение…       Твой белый и притягивает, и пугает. Кто ты? Ангел, заблудившийся на земле, или просто очередная вспышка сверхновой, которая погасла ещё три миллиарда световых лет назад?..       Ты кажешься слишком безупречной…       Во мне тоже много белого, но не такого совершенного, как у тебя. Этот белый скорей напоминает унылую предрассветную муть, грязные разводы пасмурного неба. Мой белый — противный, тошнотворно клубящийся над стоячей водой туман. Изменчивый, зыбкий, промозглый.       Мой белый не может ослеплять, но меня ослепляет другое.       Тьма. Я всё ещё силюсь открыть глаза и почему-то не могу.       Может, я так долго жил под пологом опущенных век, что просто уже забыл, как их разомкнуть? А может, мне теперь нужен для этого некий особый шифр, заклинание?..       Тьма. Она ослепляет меня… ничего не вижу.       Тьма тесная, она сдавливает грудь, наполняет её страхом — извилистым, диким, жутким растением. Мне нечем дышать…       Мне кажется, сейчас я неспособен увидеть даже твой яркий свет.       Я передвигаюсь наощупь; я не вижу ничего. Спотыкаюсь во мраке и падаю.       Помоги же мне, помоги, всеобъемлющее Небо! Ведь ты прощаешь всех, ты всех принимаешь и всем готово помочь… так протяни же мне всего одну тоненькую нить, чтобы я мог уцепиться за неё. Путеводную нить, которая выведет меня из этого мрака и ужаса.       Спаси же меня, всеобщая спасительница. Позволь мне хотя бы один глоток живительного чистого воздуха.       Разомкни мои веки. Позволь мне увидеть тебя.       Я хочу, чтобы резкий свет ударил мне в глаза и заставил их слезиться от боли. Я не хочу больше пустоты…       Я готов отдать своё сердце тебе на хранение. Я знаю, твои руки не обманут. В твоих глубоких очах — свет, не безумие.       Я готов следовать за тобой… стань моим проводником. Стань сестрой милосердия для тяжелобольного, который не в силах подумать о своих нуждах.       Я запутался и не знаю, куда идти в этой тёмной пустоте. Всё кажется одним и тем же… одинаковым. Нескончаемая ночь глядит на меня пустыми глазницами…       Наверное, я и не имею права больше управлять собственной жизнью. Смешно, что когда-то мне казалось, будто я совладаю с целым миром…       Голодные призраки ненависти внутри меня пригибают к земле, заставляя корчиться от безысходности.       Я не способен владеть собой — я уже сделал слишком много. Слишком много того, чего делать не стоило.       Я проиграл первую битву — кажущуюся незначительной. Я проиграл миру… проявил слабость, позволил обмануть себя и загнать в ловушку. Меня сломали. Я сломался с самого начала… с самого начала я позволил посадить в мою душу семена этого ужасного, гадкого дерева, которое теперь не выкорчевать.       Может, и можно было бы ещё смириться с этим. Смириться с тем, что окружающий мир отторгает тебя, отгоняет прочь, в тьму, заставляет спрятаться в завесу тумана.       Но я проиграл и войну. Самую главную. Я проиграл самому себе. Своей совести.       О нет, я никогда не был склонен к излишнему морализму. Нет, я не светлый.       У каждого совесть своя. Это — самое твёрдое мерило. Если же оно сломается…       Я проиграл самому себе — я сам погрузил себя в безвозвратную тьму. Больше мне отсюда не выбраться… Слишком много ступеней сломано.       Слишком много спёкшейся крови — в моём сердце.       Ведь я убийца…       Может, это признание звучит смешно из уст такого человека, как я.       Смешно и мерзко… Неужели я опустился до жалости к самому себе?       Или я просто устал?..       Пустота… Я растратил свою жизнь впустую.       Мне хочется умолять тебя. Пустить мне кровь… стать той, кто хранил бы мою душу от меня самого.       Прошу тебя, позволь мне увидеть. Увидеть тебя… хотя бы только тебя. Хотя бы лишь на миг… в то самое, последнее мгновение. Потому что я знаю, что будет потом.       Концом моих чувств будет бесконечный мрак, и этого не избежать.       Но прежде я хочу только увидеть, увидеть ещё раз. Открой мне глаза… Позволь ослепнуть по-настоящему. Я хочу слепнуть от света, а не от тьмы… Дай мне увидеть тебя. Позволь всего раз найти тебя здесь, в этой всепоглощающей пустоте, — хоть мимолётный признак жизни… один знак.       Страх… Кровь. Боль и тьма, пустота.       Позволь мне увидеть. Открой мне глаза, прогони прочь эту ослепляющую тьму…       Хотя бы одно знамение в этой пустоте. Один знак…