Ангедония

«Ангедония — диагноз отсутствия радости» Янка

Утро начинается с мурашек по всему телу. За ночь подсобка выстывает напрочь, тонкий спальник не спасает от холода, а туристический коврик на бетонном полу не слишком мягкое ложе. Из-за этого Кастиэль просыпается рано. И весь день хочет спать. Возможно, именно из-за недосыпа мир выглядит тусклым. Он умывается холодной водой (еще раз брр), кончики пальцев белеют. Нарушается кровообращение, но теперь он уже не способен подстегнуть его, как раньше. Теперь сосуд принадлежит Кастиэлю надежнее, чем когда-либо, и одновременно не принадлежит вовсе. Человеческая физиология больше не подчиняется ангельской воле. Кастиэль надевает одну из белых рубашек, купленных на распродаже по привычке, сверху нее синий жилет с именем «Стив» на табличке. Это имя не хуже всех остальных, в истории человечества было множество достойных Стефанов, в том числе праведников. Мысль о праведниках опасна, она может потянуть за собой слишком многое. Поэтому Кастиэль решительно ее отсекает, переключаясь на ежеутренние заботы. Сначала включить неоновую надпись «открыто» и поднять жалюзи на окнах. Зажечь повсюду свет, белый, неоновый. Омерзительно стерильный, как в больнице. Он ненавидит больницы и неоновые лампы по ряду причин, которые не стоит перечислять. Главное, что эти лампы никогда не переполнятся светом и не взорвутся. Уже нет. Теперь на очереди кофейный автомат. Пакет с кофейными зернами весит четыре фунта, и Кастиэль не имеет ни малейшего представления, сколько именно зерен скрывается под блестящей упаковкой. Раньше ему хватило бы сотой доли секунды, чтобы узнать это. Однако есть и преимущества: то, что прежде было набором ароматических веществ, смешанных с молекулами азота и кислорода, теперь превращается в запах. Бодрящий, звонкий запах кофе. Однако даже он может надоесть, если вдыхать его ежедневно, час за часом. Кажется, Кастиэль начинает ненавидеть кофе. А вот ледяные напитки ему нравятся. В них нет ничего естественного — и вкус, и запах, и цвет, и даже агрегатное состояние — все создано человеком. Их сотворил не Отец, и Кастиэль рад найти что-то, что не относится к его жизни до... всего. У молотого льда в пластиковом стаканчике интенсивно-голубой цвет. Похож на оболочку таблеток валиума. Кастиэль давно их не глотал и немного скучает по теплому безразличию, которые они способны подарить. Но для таблеток нужен рецепт, а для рецепта — медицинская страховка. Или кто-то, кто способен ее подделать. Но у Кастиэля больше нет знакомых, способных сделать электронную карточку. Весь день катится, как шар по пологому склону, медленно, неотвратимо, невыносимо скучно. У всех вещей вокруг Кастиэля цвет пепла. Женщина с землистым лицом забирает чек, и Кастиэль склоняется над кассой, сортируя монеты. — Вяленое мясо и «Ментос», — говорит слишком знакомый голос. — Привет, Кас. И мир взрывается красками.