В дальней стране

Где-то за северной крепостью, за горой, в дальней стране — поднебесной и золотой, под круглым зеркалом гладких озёрных вод спит мой любимый уже почти сотый год. Княжеский лоб его мраморен и высок, красным отмечены грудь его и висок, и под водой в два рубина застыла кровь. Мне до него сотни верст сквозь большую новь. А у него в руках в образке Христос, гладок и тёмен шелк у его волос, глаз его синь да закрыта на вечный сон, тело его покрывает шитье знамен — сколько цветов там да знаков — не перечесть. Мне заповедал он жить, позабыв про месть. Скоро сто лет как стёрлись следы убийц, cорные травы растут из пустых глазниц, лица их выжжены, в пепел обращены. Спит мой любимый средь ласковой тишины, белые руки, фарфоровый бледный лоб. Я всё иду к нему сотнями дальних троп. Мстится мне светлый мой, ласковый, синь да сталь, дальняя, нежностью вытканная печаль. Я обращусь зимородком, лесной травой, цветом багряным в поле, слепой совой, выпью озерную воду, собью весь лёд, Только тебя это, милый мой, не вернёт.