Мертвенный индиго

Падает ночь. Она катится по горизонту и сминает все на своем пути. Умирающее солнце, давясь, выбрасывает последний луч. Все кончено. Ее невесомые волны топят улицы и не подчиняются никому. Лезвия темно-синей сумеречной массы вонзаются в землю, разбитые фонарями, но ей все равно. Небо рушится, как раковая опухоль ночь атакует город, подступает к самому горлу, и он захлебывается ею, не замечая этого. Тонкие завитки дыма вступают с ней в схватку, но исчезают, не успев начать боя. За этим можно наблюдать бесконечно. Что он и делает. Эти минуты — его любимые. Он, сощурившись, ждет, словно в этот раз что-то может измениться. Будто солнце останется бессмысленно висеть меж облаков, будто тьма не придет. Но она всегда приходит. И это ему нравится больше всего. Теплая крыша еще греет спину, пока он лежит, закинув руку за голову, и курит. По одной вспыхивают яркие точки, отзвуки космической рефлексии. Это здание такое высокое, и они так близко, что их можно собрать в горсть, а потом снова рассыпать. В ночном небе нет жизни. В лживом свете луны нет ни грамма тепла. Поверхность под ладонью быстро стынет, а сигарета обжигает пальцы. Еще тлеющий окурок летит вниз с высоты многих десятков метров, как упавшая звезда, которую чей-то ботинок раздавит через мгновение. Он представляет, как это могло бы быть. Подсчитывает, как много времени это заняло бы. Наверное, ничтожно. Всего-то с десяток секунд свободы. Все равно — это достаточно много для того, кто забыл, что такое свобода. Он прикрывает глаза, представляя шаг вниз в синий воздух. Но, конечно, все это глупости. Это чужой шепот в голове. Чужой, но такой близкий. Любимый голос. Последняя волна мертвенного индиго заливает пылающий город. Вдохни. И ныряй.