***
В отделе была суета. Вахтанга не было, Гнездилов тоже куда-то плавно исчез, не желая видеть спевшуюся парочку с четверолапыми друзьями. Так что в кабинете был только Леонидов, да и он толком пояснить не смог. Только отправил Макса и Алену в архив за делами, по которым суд вел Сухогоров. Да и найти надо было все, связанное с этим судьей. Что-то у него было. Проведя в архиве около двух часов, молодые люди успели посмеяться и пару раз столкнуться, но никто из не собирался отступать с пути, так что обходить приходилось у маленьком помещении друг друга почти вплотную. Максиму, просматривавшему папку с какой-то денежной махинацией, показалось, что Алена слишком вызывающе сидит. А сидела она за столом, перекинув ногу на ногу и подпирая голову ладонью. Но следователь прямо видел, как проводил руками по ее спине, сжимал ягодицы и, посадив на стол, прижимал бы себе сильнее, чтобы она почувствовала, как сильно он ее хочет, как велико его желание… — Макс… — девушка щелкала пальчиками перед лицом «зависшего» следователя. Пора закругляться, потому что дел у Сухогорого было не очень много, да и Вахтанг написал, что они что-то нашли, нужно было возвращаться в отдел. — Идем? — Ага, — тряхнув головой, ответил мужчина, закрывая папку и кидая ту в короб на тележке. Могут ли Максимов и Панфилова спокойно пройти десять метров коридора от архива до отдела? Нет. И не потому что они обязательно подрались бы за то, кто везет тележку, нет. Вовсе не такая детская проблема. Проблемой был начальник отдела, так не вовремя вышедший из своего кабинета. Проблемой было то, что Холмовскому что-то в очередной раз нужно было от Алены, и она даже пыталась отправить Макса в отдел, а потом, после разговора, пришла бы сама в отдел, явно не потерявшись. — Алена девочка большая, Максимов, ей пес сторожевой не нужен, — кинул вслед уходящему с таким трудом Максу Холмовский. И это было фатальной ошибкой. — Если не нужен, сам следи внимательнее, — мужчина обернулся к начальнику, — а ты не уследил. — Что ты имеешь в виду? — чуть удивленно уточнил петербуржец. — А про пса не отрицаешь. — Я то может и пес, но хотя бы не блядую. — Оригинальное сравнение Панфиловой, — мужчина хмыкнул, он добивался того, чтобы вывести подопечного из равновесия. — Детка, ты у нас теперь не подстилка, а бл… Договорить у Холмовского не получилось, пока блондин отворачивался к девушке, Макс успел подойти к начальнику и ударить того в челюсть. Отступив пару шагов назад, Кирилл потер ушибленное место и усмехнулся. — А ты уже успел? — Холмовский кивнул на блондинку и присвистнул, а когда Макс снова сделал попытку ударить начальника, тот увернулся и сам кулаком попал по ребрам следователя. — Знаешь, она великолепна. — А ты, видимо, тварь, все успел? — Макс отступил и наклонился, чтобы резко выдохнуть, но не успел сгруппироваться и снова получил удар, едва отворачивая голову, от этого колено скользнуло по брови. — Только, сука, с ребенком не вышло. — Повтори! — в мгновение замахнувшийся, чтобы ударить сверху, Холмовский поднял следователя за грудки, но тот только усмехнулся. — Конфликтный ты, питерский, во всем, — сказал Макс и сделал удар головой. Алену, которая хотела разнять мужчин, Холмовский оттолкнул, когда получил кулачком по спине. Толкнул он сильно, так что девушка упала на пол и щекой больно приложилась к телеге, на которой везли дела. — Лён… — Макс успел увидеть, что девушка держалась за лицо, следующее четкое ощущение было, когда кто-то заламывал руки за спину. — Максимов, Холмовкий, в кабинет! — Громов в следственный отдел из своего кабинета спускался редко, но тут была на носу проверка, и он собирался это сказать лично. И очень некстати была эта драка следователя и полковника.***
— Зачем? — пробормотала она с некоторой неуверенностью и неожиданной горечью в голосе. — Просто он не должен был так говорить, — насмешливо проговорил Макс и коснулся трясущейся руки блондинки, а потом убрал руку, переложив ее на талию девушки, как только та посмотрела на сбитые костяшки, и потянул девушку к себе. — Нет! — Глаза Алёны расширились, трясучка отступила, она всплеснула руками, пытаясь высвободиться, но сумела лишь упереться ладонями в его широкую грудь. — Теперь же расследование будет. Зачем ты… Даже такое прикосновение — через трикотажную кофту с v-образным вырезом — казалось настолько интимным, что блондинка виновато вздрогнула. У него было необыкновенно горячее тело. Ее пальцы распрямились, снова сжались, ощутив под тканью перекатывающиеся мышцы, и замерли. От таких простых движений по ее телу пробежалась дрожь, она ощущала потребность в его касаниях. Из-под светлых бровей на нее смотрели хитрые глаза, у правого глаза образовался синяк, из левой брови сочилась струйка крови, хотя девушка уже обработала рану. Он слишком улыбается, не хочет, чтобы она нервничала. — Ты так похожа на ребенка, — быстро улыбаясь и тихо шипя, после попытки посмеяться, шепчет Макс, касаясь своей щекой ее и наслаждаясь осторожными прикосновениями, которые сильно будоражили, пусть она этого и не знала. — Не к добру все это, — испуганно прошептала она. — Не думай, — его хриплый голос ласкал слух. Чуть отодвигая блондинку, но так, чтобы она все еще оставалась у стола и упиралась коленями в стол, расположившись перед ним, уверенной рукой он провел по ее растрепавшейся прическе. — Все будет хорошо. Она была настолько поражена его решимостью и скоростью действий, что уже не соображала, что делает. Сердце бешено колотилось. Возбуждение поднималось в ней, словно гигантская, сокрушительная волна, сметающая все на своем пути. Он опустил голову и взглянул ей на грудь. Из-под свободной клетчатой рубашки выглядывал спортивный лиф, тот, что он видел утром. Убрав руки с талии, Максим взялся за пуговичку, в потасовке убежавшую из петельки. От его действий щеки Алёны вспыхнули. Застегивая пуговичку и притягивая девушку назад, так что она снова стояла почти вплотную с ним, Макс крепко обвил руками талию и, невольно заставляя девушку немного неестественно выгнуться, просто наслаждался тем, что она была рядом. — Макс… в отделе уже никого, — и правда, Лена постаралась быстрее увести рвавшегося что-то доказывать Громову Лешу, а так же забрала собак, Гнездилова просить не нужно было, Вахтанг тоже уехал, готовясь к завтрашнему тяжелому дню. — Поехали, я помогу тебе. — Остаться у тебя? — все еще не отпуская, но уже не так сильно прижимая девушку к себе, спросил мужчина, а она, касаясь целой брови, кивнула и улыбнулась. Макс отреагировал быстро, но мягко: его пальцы сомкнулись на ее запястье, но сейчас на губах не было улыбки, а в глазах не играли обычные чертики. Он был серьезен. Взгляд бегал по ее лицу, то и дело задерживаясь или на уголках глаз, или на чуть осыпавшейся туши. Он видел, что девушка успела тональником замазать след на скуле от резкого движения Холмовского, заметил, как забавно подергивается ее носик, когда она слишком быстро уходит в мысли. И как завороженный смотрел на ее губы, которые девушка последнее время от мороза и ветра постоянно кусала. — Знаешь, я с самого утра хотел кое-что сделать. И пока Алена лихорадочно пыталась сообразить, что же он хотел, Макс уверенно привлек ее к себе и наконец-то поцеловал. Он почувствовал, как она вздрогнула, услышал сдавленный стон и застонал сам. Он провел рукой по ее волосам и поцеловал снова. Он целовал ее нежно, ласково, целовал, пока она не расслабилась. Девушка перестала дрожать, губы раскрылись ему навстречу. Он ощутил всю ее сладость. «Прекращай», — твердил себе Макс. Но не мог остановиться. Вместо этого он прижал ее крепче. Алёна подняла руки, обняла его за шею, прильнула к нему и зашептала что-то, чего не мог воспринять его мозг, но понимало его тело. Она отчаянно вцепилась в него, страсть разгоралась в ней с каждой секундой. И тут все кончилось. — Ау… — хрипло отозвался он, упираясь лбом в ее. — Меня, между прочим били сегодня, — Максимов оглядел девушку восхищенным взглядом. Лицо ее было залито возбужденным румянцем, страсть еще читалась в отрешенном взгляде. — Поехали, — проговорила она и потянула следователя за руку, после чего мужчина соскочил со стола и повиновался девушке. Машину Максимова оставили у отдела полиции, девушка разблокировала свою машину и, дождавшись, пока Макс сядет на пассажирское, села за руль и завела мотор. Она повернула голову в сторону мужчины и увидела, как же он устал. Все это время с обеда он только и делал, что защищал ее. От Холмовского, от ненужных лишних эмоций. И абсолютно не хотел хоть немного дать ей позаботиться. Именно потому следователь сейчас сидел с закрытыми глазами, откинув голову на мягкое сидение, и морщил брови, снова тревожа неуспевшую затянуться ранку. — Дурак, идиот несчастный, — причитала она, отъезжая от отдела. — Мы бы просто поговорили. Зачем… — Потому что теперь его уволят. Приоткрыв один глаз, Макс посмотрел на не отрывавшуюся от дороги блондинку. Затем повернул голову и закряхтел — шея и голова болели. — Он больше тебя! — обессиленно выдохнула она, до белых костяшек сжимая руль. — Господи, Макс! — У меня КМС по греко-римской. Он бы мне ничего не сделал. — Он мог тебя убить! — сворачивая по дороге, блондинка бьет по рулю и неожиданно съезжает в бок, после чего поворачивается к шокированному следователю. — А если бы Леша и Леонов не успели? КМС у него, дурак! — Лель… — девушка сложила руки на груди и отвернулась к окну, ее била дрожь, она только начала понимать, что именно произошло, и как всё может решиться. Следователь коснулся ее плеча, но девушка дернулась, сбрасывая руку. — Черт! Да неужели ты настолько непробиваемая и ничерта не видишь? — А что я должна увидеть? Что ты в обычной манере морду снова бьешь, а мне снова бояться за тебя? — девушка повернулась в полоборота к следователю, и теперь в его глазах была злость. — А нахуя я полез в эту драку? — Откуда я знаю? — Из-за тебя, идиотка! — Макс резко нажимает на фиксаторы ремней безопасности, а как только лента сворачивается, старается перетащить девушку к себе на колени. — Я не бью просто так, только если человек заслужил. А он заслужил. — Ты всего не знаешь. — Того, что знаю, мне достаточно, — крепко держа Алену за плечи и не давая ей отвернуться, мужчина чувствует, что корка у брови снова треснула. — Пусти меня, нам домой надо. — Посмотри на меня. — У тебя кровь и ушибы, мне посмотреть надо тебя. Поехали домой. — У меня всего лишь несколько синяков и царапин. Нет необходимости. Алёна раздумывала над его завуалированным признанием, когда следователь уже отпустил ее снова за руль и девушка, одернув куртку, продолжила двигаться в сторону дома. Поднявшись в квартиру, девушка быстро разулась и повесила куртку на вешалку, оставляя Макса в коридоре. Уйдя на кухню за аптечкой, она не видела лица Макса, который хотел сказать Алене, что почти все прошло, да, поболит дня три, но все нормально. Вернувшись в коридор, девушка, прижимая аптечку к животу, показала Максу на свою комнату. Сев на край узкой кровати Алены, Макс держался и старался не показывать, что его абсолютно не трогает та ситуация, что произошла сегодня. Что ему нормально сидеть в маленькой двушке у девушки, которая за эти два месяца ему очень стала симпатична. Держа кофту, надетую на руки, Макс чувствовал, как осторожно Алена касается ваткой синяка или ссадины. Когда дело дошло до костяшек, девушка присела на корточки и, откупорив крышку перекиси, так и оставила колпачок в зубах, стала промакивать ссадины, шипевшие при касании их ваткой. — Лён… — тихо позвал ее Макс — Мм? — отозвалась девушка, но не отвлеклась от своего занятия, но понимая, что Макс не скажет больше ничего, пока она на него не посмотрит, забрала из зубов крышечку и, посмотрев на следователя снизу вверх, спросила: — Чего тебе, Максимов? — Ты дрожишь. Его поразительные темные глаза уставились на нее. Трясущейся рукой Алёна поднесла вату к его лицу и оттерла кровь. Она собиралась поменять ватку, но в тот же миг он поднял руку и сжал ее тонкое запястье. — Он правда мог тебя убить, — выдохнула блондинка, чувствуя, как Макс целует тыльную сторону ее ладошки и саму ладонь. — Мне делается дурно, когда вспоминаю об этом. Я бы просто поговорила с ним. — Не думаю… Все бы опять закончилось у него в кабинете. Алена продолжать не стала, только попыталась забрать руку, но не вышло — мужчина потянул ее выше, и уже скоро девушка сидела на коленях Макса так, что ее пятки соприкасались за его спиной. — Не говори так больше, — царапая его затылок, девушка упиралась лбом в голову мужчине, которому, как бы неудобно не выглядела поза, было более чем комфортно. — Не буду. — Будь со мной… хватит бороться, — позвал он. — Ведь ни один из нас от этого не выигрывает. Разве мы оба не страдаем? Я даю честное слово, что никогда в жизни не сделаю как Холмовский. — У тебя бы и не вышло. — Вот видишь… — Макс протянул руку, запустил длинные пальцы в ее струящиеся локоны и потянул ее к себе. Он провел пальцами по ее дрожащей полной нижней губе, заставив вздрогнуть от этого обжигающего прикосновения. — А теперь будь со мной… — Но… — Никаких «но», — Макс привстал и коснулся губами ее полураскрытых губ. — Да, — взволнованно прошептала она. — Да, — Его язык, словно змеиное жало, проник внутрь ее рта. Мужчина резко перевернулся и теперь девушка лежала на спине на кровати, обнимая следователя ногами. Под рубашку забраться было не сложно, равно как и расстегнуть молнию на спортивном лифе, дразнившем его с самого утра. Рука, прикрывавшая полную, набухшую грудь, замерла. Ее сосок превратился в плотный, напряженный бутон, жаждущий его ласк, она уронила голову на подушку, отчаянно пытаясь совладать с собой. Алена смотрела ему в лицо. Блестящие глаза, красивый нос, хитрая линия рта. И сокрушительная волна желания, вместо того чтобы успокоиться, лишь захлестнула ее с новой силой. — Да? — лениво осведомился он. — Ты со мной? Она придвинулась, как бабочка к пламени свечи, не в силах противостоять его мужественной силе. Она была уже неспособна ни о чем думать. Он понял, что это победа, и с жестокой улыбкой впился в ее губы. Блондинка вспыхнула, словно падающая звезда… Он слегка отодвинулся, все ее нервы были натянуты как струна, тело содрогалось от сладкого предвкушения, его рука обхватила обнаженную грудь. Застонав, Алена вздрогнула, непреодолимое желание пронзило ее, когда Макс коснулся пальцами нежных сосков, а затем приник к ним губами. На протяжении бесконечно долгих минут девушка извивалась, задыхаясь в его объятиях, вцепившись в него, хватая его за плечи, беспомощно приподнимая затянутые в джинсы бедра. — Резинка? — Таблетки, — выдохнула девушка, когда Макс быстро поднялся и стал стаскивать с себя джинсы, девушка занялась тем же, но взглянув на свою бесстыдно обнаженную грудь, так и ахнула. Увлажненные его поцелуями, соски выглядели еще более развратно. — Я хотела завтра другую рубашку. — Перехочешь… — довольный содеянным, поговорил Макс, помогая запутавшейся блондинке с брюками. Глаза Макса сузились, он напряженно наблюдал за ней. Одежду они отбросили на пол, он облокачивался одним коленом на кровать, а блондинка от чего-то не знала, то ли ей спрятаться, то ли послать все к чертям и притянуть этого отвязного мужика к себе. Она лежала на простыне в одних лишь крохотных трусиках, тяжело дышала. и от этого закусанная грудь ритмично поднималась и опускалась. У Макса перехватило дыхание. — Чего ты ждешь? — Хочу запомнить. Максимов лег рядом. Медленно провел рукой по роскошным золотым прядям, каскадом ниспадавшим с подушки. Он лег на спину и, крепко обхватив ее плечи, нежно привлек к себе. Алёна заглянула в блестящие, полные предвкушения глаза. Приподнявшись, он провел кончиком языка по изогнутой линии ее пухлых губ. Девушка вздрогнула, чувствуя, как тело снова наполняется сладкой истомой. Она закрыла глаза. Макс поцеловал ее, и с каждым поцелуем она все яснее ощущала, как мучительная волна страсти неумолимо захлестывает ее. Она стала отвечать на его поцелуи, а желание разгоралось в ней все сильней. Перевернув ее на спину, он прикрыл ладонью тугую белую грудь. Ее упругое тело выгнулось, и он улыбнулся, глядя ей в глаза. — Ты меня смущаешь… — Придется привыкнуть, — склонив голову над упругим нежным соском, Макс снова обвел вокруг него языком. Быстро переворачиваясь и теперь сидя на бедрах следователя, блондинка наклонилась почти вплотную. Томно разжав губы, она провела кончиком языка по гладкой коже плеча, где сейчас начинал наливаться синяк. Она с удовольствием вдохнула до боли знакомый запах. Настоящий мужской запах с легкой примесью ароматного мыла. Алёна погладила ладонью мускулистую грудь, притягивавшую ее взгляд, словно магнит. Коснулась плоского мужского соска, затем ее рука скользнула дальше, к его подтянутому животу, обнаружив шелковистую дорожку волос, которая тянулась к паху. Тут Алёна почуствовала, как Макс выдохнул. Лежа на спине, он продолжал на нее смотреть и, поглаживая ладонями стройные бедра, касался полоски кружев, все еще прикрывавшую ее. — В другой раз, — снова рокировка, она опять на спине. Стягивая быстро трусики, Макс отбросил их в сторону. Коснулся умелыми пальцами золотых колечек волос внизу живота, отыскав самую чувствительную точку. Из уст Алёны вырвался стон. Пламя страсти охватило ее, она больше не владела собой. И лаская ее в сумраке настольной лампы, Макс старался разжечь желание блондинки до предела. Наконец он приподнялся над нею. Не сводя с нее глаз, он проник внутрь, делая над собой усилие, чтобы сдержать порыв. Это было заметно по тому, как напряглось его смуглое, влажное лицо. Теплая волна наслаждения подхватила ее. Теперь она вся была во власти этого чувства. — Максимов! — простонала она. Он замер, девушка едва не задохнулась, отчаянно протестуя, и следователь с улыбкой продолжил. Ее возбуждение росло с каждой минутой, страсть дошла до предела. И когда чувство удовлетворения захватило ее, словно вихрь, из уст вырвался радостный стон. Теперь она смотрела на него по-новому. — Потрясающе! — выдохнула Алёна. Откинувшись к стене, Макс тяжело дышал, на лице его играла улыбка. — Надо было раньше… — Раньше? — засмеялся мужчина, притягивая в объятия девушку. — Да ты была готова меня расчленить и псу своему скормить. — Я же не знала, что будет так, — касаясь губами его татуированного плеча, ответила Алена. — Но тебе нужна кровать побольше, — смотря на блондинку сверху вниз, мужчина чуть подтолкнул ее в бок бедром, так что девушка сильно ухватилась за Макса ногтями. — Эээй! Ау! Я последний раз на такой узкой кровати не один был в академии, кажется. — Врешь, Максимов. — А, да. У меня же дед академик, одна комната была моя. А ты? — мягко гладя ее по плечу и переплетая ноги, спросил мужчина, но девушка не ответила, только тихо отрицателно промычала. — Эй… — Я вымоталась за день, — удобнее устраиваясь на его плече, девушка поцеловала сову на плече Макса и полностью перебралась на торс мужчины, тихо посапывая. — А я вот есть хочу…