***
неделю спустя — Леонидов Алексей Викторович? — Майор полиции, в данный момент заведующий отделом следственно-розыскной деятельности, — Леша сидел во все той же серой каменной коморке, что уже прошли некоторые его коллеги и где он сам был множество раз, только сидел по другую сторону стола, как и многие в этом отделе. — В прошлом году в отношении Вас было возбуждено внутреннее расследование. — Нина Викторовна? — Алексей дождался кивка стороннего наблюдателя. — Изучая дело, Вы увидите и причины, и следствия дела, и то, каким образом был совершен тот выстрел. А так же, будучи уже неделю в нашем отделе, Вы вполне могли уже разобраться в ситуации и принять решение. Но Вы тянете расследование и тормозите мне работу всего отдела, потому что у меня просиживает без дела лучший следователь. — Вы закончили? — женщина поправила очки и одернула темно-зеленый жакет. — Тогда расскажите мне, какие отношения сложились у Ваших новоприбывших питерских коллег с коллективом. — Думаю, что на этот вопрос могут ответить мои коллеги. У меня к работе Холмовского и Панфиловой нет претензий, а личные взаимодействия вне работы меня не касаются. — Вы знаете, из-за чего началась та драка? — Нет, слышал только что-то про сторожевого пса в сторону следователя Максимова. Но не могу утверждать, что эта фраза была первопричиной драки. — Вы можете утверждать, что Холмовский Кирилл Алексеевич спровоцировал Максивова Максима Игоревича? Для протокола, естественно. — Да. — Спасибо. Вы свободны. Коротко, но фальшиво улыбнувшись, Алексей задвинул стул и поторопился выйти из допросной. Он прекрасно понимал, что вся эта бумажная волокита и личные беседы с сотрудниками не будут быстрым действом, но то, что происходило, сейчас его тоже не устраивало. А кого устроит отсутствие нормально укомплектованной команды следаков, в которой даже не нужно ничего перетасовывать и менять какие-то моменты. Алексея вполне устраивало то, что раньше Алена и Макс первыми приезжали на место преступления и к приезду Гнездилова или же его самого уже имели представление и несколько версий событий произошедшего. Нет, он не говорит, что с отстранением Максимова та оперативность со стороны Алены исчезла, но теперь девушка слишком отвлекалась и было заметно, что её слишком отвлекает вся ситуация с Максом — Леш, там еще пара потерпевших. Надо опросить. Как там, Кирюшкина долго еще будет? — навстречу Леонидову, поправлявшему часы, вышел Вахтанг с папками в руках. — Да, еще долго, — Алексея самого не радовала такая долгая перспектива работы с внешним работником. — Что там по делам судьи? Удалось найти от кого всё шло? — Прямо не сказано, но у меня есть предположение, — мужчины оба посмотрели в открытую Леоновым папку, и Алексей внимательно стал смотреть на схему, сделанную его коллегой. — Ты уверен? — На восемьдесят процентов. — Если просто так выдвинуть обвинение, то проверка у нам задержится гораздо дольше. — А если вынудить? — Как ты заставишь майора полиции признаться в махинациях с судом? Ты в своем уме? — Леонидов захлопнул папку и пошел к кабинету, где надеялся увидеть Алену и Гнездилова. — Думай, как сделать все, не вынуждая. — Понимаю, не дурак, — поправив лист бумаги и захлопнув папку, Вахтанг повернул в сторону допросной, куда его звали уже в третий раз. В кабинете, как и думал Алексей, сидели Алена и Гнездилов. Последний пытался что-то доказать блондинке, но та лишь иногда кивала в ответ, часто совсем бессвязно, а иногда и вовсе противореча своему предыдущему согласию. Игорь, увидев временное начальство, хотел возмутиться долгому отсутствию, но вспомнил, что сейчас его куда больше раздражал сторонний сотрудник, и желание избавиться от «чужака» было куда сильнее желения мешать коллегам. — Леонидов, как думаешь, чем я занимался все утро? — но изменить форму разговора Гнездилов не мог, да и не хотел. — Я, как лучший сотрудник отдела, нашёл странные денежные переводы на счет, открытый на имя сына судьи. — Гнездилов, если бы ты нашёл откуда пришли эти деньги, ты был лучшим, — перебирая бумаги и не сильно придавая значения словам племянника генерала, Алексей даже не посмотрел на опешевшего следователя, который вертел в руках бумажку. — Ещё что-то? — Знаешь, Леша, я ведь даже обиделся, — Игорь откинул бумажку на стол и отвернулся от Леонидова. — Вообще-то я нашёл и того, кто переводил деньги. Наверное, не отвернувшись, Гнездилов увидел бы шок на лицах коллег, но племянник генерала, поглощенной своей обидой, настолько вжился в это состояние, что, повернувшись, вздрогнул от того, что Алена и Леонидов стояли у его стола. А ещё спустя мгновение не знал, отбиваться ли от объятий Панфиловой со словами «Клава — святое, не трожь меня!» или же наслаждаться маленькой победой. Наслаждаться тем, что именно он, а не какой-то там лучший следователь Максимов, нашёл важную улику. — Гнездилов, я скажу лишь раз, — Алексей, ещё раз просматривая бумаги, поднял взгляд на коллегу и продолжил: — Игорь, ты молодец.***
— Расскажи мне, что в отделе происходит? — Ну, Кирюшкина больше никого не вызывала, — Алена сидела на Максовом диване, сложив ноги по-турецки, и смотрела, как мужчина что-то готовил на плите. Он делал это не часто, питаясь в основном сосисками и полуфабрикатами, но, возможно, именно благодаря тому периоду после больницы следователь стал уделять больше времени приготовлению еды. А раз уже выпала такая возможность-недоразумение в виде отстранения, то Макс и вовсе засел дома за готовкой, имея в мыслях только один пункт — накормить худую Алену. — Так, а дело движется? — одергивая руку от сковороды и быстро касаясь мочки уха, спрашивает мужчина. — Да, — кивает блондинка и, не в силах больше ждать на диване творения мужчины, подошла к нему. — Скажи мне лучше, что ты пытаешься приготовить? — Что-то. Ты же мне не говоришь, что там с делом, — Макс встал у плиты так, что девушка не видела сковороду и, коснувшись её губ лёгким поцелуем, шагнул вперёд, отстраняя блондинку из зоны готовки. — Сиди и жди. — Если я скажу, что Гнездилов нашёл важные бумаги, ты хоть намекнешь, зачем ты намешал столько трав? — Намекну. Будем пасту делать. — Я тебе больше сказала, — девушка снова хотела подойти к плите, но Макс покачал головой, не забыв при этом сощурить глаза, что означало будущее наказание, если блондинка ещё попытается пролезть к сковороде. — Ой, ну и не надо. Вернувшись назад на диван девушка стала разбирать дела, которые взяла домой и не видела, как забавлялся Макс её насупленному носику и нарочито спущенным волосам на лицо, его забавляла вся её обиженно-скукоженная фигурка, которую хотелось обнять и прижать к себе. Макс за эту неделю понял, что все больше хочет видеть её рядом с собой; понял, что стал не так резко реагировать на Гнездилова или некоторые ситуации на выездах. Мужчина стал лучше питаться и спать; Пёс его бунтовал тоже не так часто, да, купаться он по прежнему не любил, но «правильных загонов» стало меньше, чего не скажешь о собаке Алёны; тот все так же плохо контактировал с питомцем Макса и все так же продолжал скалиться на брань. Помешавая в кастрюле соус и контролируя доваривающиеся макароны, следователь приглушил свет на торшере и, достав из шкафа две тарелки, стал всё готовить к ужину. — Скажи мне хоть, по какому поводу мы с тобой так красиво ужинаем? — устав щуриться в приглушенном свете, блондинка отложила папку и придвинула к дивану журнальный столик. — Не припомню, чтобы мы что-то праздновали. — Тю, я думал, что все девочки как-то отмечают первый поцелую, первый день встречи… Ну не знаю, отмечаете ли Вы первый секс… — Макс видел, что она покраснела и, выкладывая на тарелки макароны с соусом и посыпая немного сыром, продолжил: — Но начало отношений можно и отметить. — Начало? — Дурочка, мы с тобой неделю просто так в кровати спим и не только? — понимая, что смущает блондинку ещё сильнее, Макс взял тарелки и пошёл с ними с столу. — Я дрался за кого, м? — Я как-то не думала, что ты именно драку посчитаешь за начало отношений… — А что должен был? — Максимов начал раздражаться, он не представлял, что блондинка может не захотеть этих отношений, он не мог предположить, что блондинка на столько прагматична, что пустила его в свою постель лишь для того, что бы сбрасывать напряжение. — Лён, скажи мне, у нас вообще что-то есть? — Я… — Ясно все, — поставив тарелки так, что от стекла раздался неприятный звук, мужчина отошёл назад к плите и, облокачиваясь о столешницу вытянутыми руками, выжидающе смотрел на Панфилову. — Скажи что-то? — Я не думала, что ты именно вечер посчитаешь за начало отношений, я же сказала! — понимая, что, все романтика, которая была, сошла на нет, и теперь в воздухе комнаты витали обида и раздражение, девушка встала и, так же обойдя столешницу, облокотилась поясницей о стол напротив Макса. — Мне казалось, что все началось на пару дней раньше. Но, если хочешь, пусть это будет день, когда я боялась, что тебя прибьет мой бывший. И буду вспоминать каждый раз, что в этот день ты дрался, а не то, что мы начали встречаться. — Значит я ещё и виноват? — А кто дрался? — блондинка шагнула навстречу повернувшемуся к ней лицом мужчине. — Давай Кирилла позовем, скажем, что он виноват в том, что мы ссоримся, а не едим твою пасту. Он и так виноват в этой драке. — Лёль… — Максимов, ты иногда вообще меня не слушаешь, — утыкаясь носом в плечо подошедшему и обнявшему ее мужчине, Алена обвивает руками его торс в ответ. — Сложно с тобой будет… — Но надежно, — щекой чувствуя её волосы, Максим хотел остановить момент, но урчание живота Алены все прервало, — Давай ужинать. — Угу… — отозвалась девушка от плеча, но так и продолжила стоять, начиная дремать. — А может завтра? Мы сегодня кучу всего пересмотрели и искали, что я уже ничего не хочу. Только лечь и все. Вздыхая от того, что они в очередной раз за эту неделю вместе не поели, и подхватывая девушку на руки, следователь несёт её в гостевую спальню, где опускает на кровать и накрывает пледом, понимая, что пока Алена не закроет дело, вряд ли у них получится поужинать.***
Алексей не знал, стоило ли вызывать Холмовского с собой в кабинет Громова, но сейчас он шёл туда один. В руках была папка со всеми документами и доказательствами виновности полковника и судьи. Леонидову было неприятно обвинять своего коллегу и ему было противно от того, что такое должностное преступление было. — Товарищ генерал? — Заходи, Леонидов, — мужчина показал рукой, что Алексей мог сесть за лакированный стол. — Кирушкина прислала результат проверки. Я хотел рассказать тебе. — Товарищ… — Леонидов сдал папку, но решил, что выскажутся по старшинству. — Холмовский опаздывает, но его это касается, равно как и Максимова,— мужчина взял лист и, тщательно прочитав его, передал Алексею. — Надеюсь, не нужно говорить, что следующее предупреждение дня Максимова будет последним? — Алексей читал, что было написано в официальном письме, и кивал. — Что ты хотел показать? — Думаю, что теперь это не будет иметь силу.