Осколки стереотипов

Аннабет.

— Чейз? Я рефлекторно, пусть и не сильно, дернулась, услышав свою фамилию. Кажется, этот человек звал меня уже не в первый раз, но на это почему-то было абсолютно все равно. Жутко хотелось спать. Разлепить веки казалось чем-то невозможным, да мне и не очень хотелось просыпаться, не хотелось оставлять этот прекрасный мир грёз. Сон, где не существует такого понятия как «монархия» и зеленоглазый брюнет вовсе не наследный принц, а просто жутко раздражающий меня однокурсник. Я видела, будто бы издалека, как мы громко ругались из-за чего-то абсолютно пустякового и, конечно, не имеющего никакого отношения к делам государственной важности. И как парень ухмылялся, наблюдая за мной, открыто игнорирующей то, как он старается заставить меня выкинуть белый флаг посредством объятий, провальных попыток поцеловать и вроде бы искренне раскаивающегося взгляда сверкающих глаз. И то, что порой хотелось сдаться, было до невозможного глупо, иррационально и совсем не вязалось с моим образом человека, прохладно относящегося к любым проявлениям нежности. — Брось, и тебе ничто человеческое не чуждо, — нагло улыбнувшись, сказал всё же добившийся своего Джексон. — Устоять передо мной было невозможно. Я уже открыла рот, чтобы осадить его и немного опустить, кажется, чертовски высоко подскачившую самооценку, как вдруг небо над нашими головами потемнело и, подобно раскату грома, в очередной раз прогремел голос, так старательно пытавшийся все разрушить: — Аннабет! На этот раз я дёрнулась довольно-таки сильно, больно задев локтем стоящий рядом стул, и открыла глаза. Картинка улыбающегося во все тридцать два зуба Перси мигом исчезла, и я увидела тёмные корешки книг, названия которых не позволял прочитать всё ещё не сфокусировавшийся на чём-то конкретном взгляд. Потерев одной рукой глаза, я подняла голову, уже приготовившись высказать всё своё недовольство тому, кто так бесчеловечно меня разбудил и прервал наш разговор с Перси. Осознание того, что это просто сон, накатило, подобно волне, — быстро, сопровождаясь громким стуком сердца, — а потом по принципу той же волны отступило, смывая с моего лица единственный оставшийся след от того мимолетного счастья, которое я испытывала, — немного глупую, но всё же искреннюю улыбку. Повернувшись влево, я немного сощурилась от бъющего прямо в глаза света включенной лампы, но, быстро нащупав выключатель, часто заморгала и вновь пригляделась, чтобы не без удивления столкнуться взглядом с голубыми, словно две льдинки, глазами Люка Кастеллана. — Ну слава богам! — неожиданно эмоционально воскликнул он и опустился на стул возле меня. — Я уж было решил, что ты пьяная. — Почему сразу пьяная? — нахмурилась я и выпрямилась, параллельно пытаясь поправить выбившиеся из косы волосы. — Разве я не могла просто устать? — Не в этой ситуации, — проницательно произнес парень, качнув головой, и взял в руки одну из книг на столе. — Все как будто с катушек сорвались, вот я и подумал, почему бы тебе не напиться с горя? Я снова повертела головой и окончательно убедилась, что кроме нас двоих в библиотеке больше никого нет. Быстро скользнула взглядом по небольшой стопке книг, которые были просто первым, что под руку попалось, и в изучение которых я была решительно настроена углубиться с целью отвлечься, по приятно потрескивающим дровам в камине напротив длинного стола в читальном зале, и вновь посмотрела на Люка, чья глупая до предела шутка, показалась мне совсем не смешной. — Что ты имеешь ввиду? — Только то, что сказал. Я вскинула брови и, полминуты понаблюдав за тем, как Кастеллан невозмутимо листает страницы, все же спросила, когда поняла, что он не собирается дополнять свой ответ: — А если поточнее?  — Я слышал, что у вас за завтраком было тихо. Но мне кажется, это просто потому, что тогда ещё все только осознавали масштаб произошедшего, — произнес Люк и вдруг вновь перевел на меня свои глаза-льдинки с таким видом, будто бы пытался прочитать мои мысли. На пару секунд меня пробрал холод, потому что вдруг показалось, что у него получается. — Меня не было на завтраке, да и, по сути, не должно быть, — неожиданно резко ответила я, рассматривая свои коленки в чёрных джинсах, и поджала губы. — Я ведь не принцесса. Истинная же причина, по которой меня там не было, с одной стороны казалась драматичной, а с другой — смешной. Я испугалась. Прошлым вечером, когда мы остановились у двери в комнату Перси, он таким будничным тоном пригласил меня остаться, что у проходивших мимо близнецов сначала удивленно вытянулись лица, а потом они так одинаково и даже противно понимающе ухмыльнулись, что я, и без того пунцовая от стыда, была готова провалиться сквозь землю. Мне совсем уж не хотелось, чтобы у кого-то сложилось неправильное впечатление о наших с Джексоном отношениях. Хотя, мне вообще не хотелось, чтобы хоть кто-нибудь знал подробности.  Но не догонять же было Стоуллов и не говорить же им, что между нами ничего не было? Пусть я и прекрасно осознавала, что это совсем не их дело, мне вдруг стало неловко. В то время как Перси даже бровью не повел. — Ты слишком много думаешь, Чейз, — разочарованно протянул он мне в след свою излюбленную фразу, когда я, поднявшись на носочках, запечатлела на губах парня короткий поцелуй и пошла в свое крыло. Плюс ко всему, Кларисса все прошлые два дня, когда я оставалась у Джексона, и без того слишком уж подозрительно косилась в мою сторону, стоило нам столкнуться в главном холле утром, выходящими из разных дверей. Я чувствовала себя жутко виноватой. Я была уверена, что девочки уже о обо всем догадываются, для них всё, наверное, шито белыми нитками, ведь они так хорошо меня знают. Но за всеми этими выяснениями отношений то с Нико, то с Перси, разговорами, неожиданными открытиями, которые заставили взглянуть на некоторых представителей королевских семей совсем другими глазами, и ночевками не в нашем крыле, у меня всё не получалось с ними поговорить. Я не знала, почему на этот раз пару дней назад поругались Кларисса и Крис, какая тематика будет у дня рождения Нико, над которым так старательно работает Рейчел. Не знала, какого цвета она хочет платья на своей свадьбе этим летом у подружек невесты и даже начинала сомневаться, что теперь вхожу в их число. Словно со всем этим погружением в чужой для меня мир, я теряла себя в своём. К слову, с девочками я так и не поговорила: Кларисса, как мне сообщила Рейчел, уехала домой часом раньше моего прихода, а сама Дэр истерично подправляла прическу и ждала, когда приедет Октавиан, чтобы отвезти в ресторан, где они ужинают с её родителями. Эндрю, наверное, проводил время в компании Дрю, а Крис так остервенело стучал кулаками по груше в спортивном зале, что я даже не решилась его прерывать. Но при этом догадывалась, откуда у подобной злости могут расти ноги. Поэтому, не придумав ничего лучше, я занялась своими личными незаконченными проектами по реконструкции второй резиденции Ди Анджело, которые планировала отнести на одобрение королю после Нового года. Проснулась я несколько часов назад, в своей постели, и с ужасом обнаружила, что проспала почти до часу дня. Хотя это было не очень удивительно и не так уж много, учитывая, что легла я только с рассветом. Я всполошилась не на шутку, когда не увидела ни одного звонка или сообщения от кого-нибудь из друзей или Перси. А потом, привычным движением открыв ленту новостей, отчетливо ощутила, как моё сердце, несколько раз громко стукнувшись о ребра, кажется, вовсе остановилось. Тот ужас, который я испытала в эти долгие несколько минут, которые читала первую открывшуюся статью о событиях в Одиннадцатом и Двенадцатом королевствах, может уступить только тому, который захлестнул меня с головой, стоило начать просматривать все эти ужасные ролики и сводки с места событий. Первым желанием, конечно, было сорваться с места и побежать к Перси. Мне необходимо было узнать, как и что он обо всём этом думает. Я думала, что задохнусь — так быстро носилась по комнате в поисках свежей одежды и попытках привести себя в порядок. Но уже через секунду я остановилась. Замерла на месте и медленно опустилась на кровать, словно мне дали обухом по голове. Если бы я тогда пошла к Джексону, то мы бы либо поругались, либо стали пугать друг друга своим спокойствием, на которое я, кажется, уже тогда не была способна. И если он сам не пришёл ко мне, хотя отлично знал, где я, то не значит ли это, что Перси догадывался, что станет просто ещё хуже? Ведь мы оба знали, что теперь должно произойти и что это будет значить для нас. Легче сказать, что теперь даже и нет никаких «нас». Стоит ли это, произнесённое вслух, совершенно ненужной ссоры? Легче дать друг другу время прийти в себя, а потом поговорить, ведь так? Или вообще не говорить, молча отдалившись, потому что тут и без лишнего сотрясания воздуха все ясно? Тогда мне совершенно логичным показался ответ «да». Именно поэтому, просидев ещё несколько часов в полной прострации за изучением новостных сводок, я не выдержала и сорвалась в библиотеку по непривычно пустым коридорам с единственным желанием — отвлечься. — Я догадывался, — неожиданно раздавшийся словно где-то вдалеке голос Люка вырвал меня из мыслей, и я невольно вздрогнула. —  Правда думал, что ты проведёшь последние часы спокойствия до приезда наших родителей в обществе Джексона. — Значит, ты ошибался. Тем более, я видела, что они уже вернулись пару часов назад, — огрызнулась я, увлечённо разглядывая книги на столе, а потом вдруг тихо и непонятно с какой целью произнесла: — И мы не говорили со вчерашнего вечера. — Правда? — Кастеллан удивленно изогнул бровь. — Ты намного разумнее, чем я считал, Чейз. — А ты намного бестактнее, чем тебе позволяет статус, Кастеллан, — фыркнула я. — И что это должно значить? — Обычно, чем дольше тянешь, тем тяжелее рвать, — хотя он и произнёс это с каменным лицом, мне почему-то показалось, что у него дёрнулся глаз. — Так что да, ты намного разумнее, чем я считал. — Мне это очень льстит, — я не сдержалась и всё-таки улыбнулась, пусть и немного натянуто. — Так что ты имел ввиду, когда сказал, что все сорвались с катушек? — после недолгого молчания спрашиваю я. — Никто не вышел обедать. И ужинать. За обедом были только я и Рейна, — я вдруг заметила, что выражение его лица на долю секунды смягчилось, когда он произнес последнее слово. — Почти все сидят по комнатам, как наказанные дети. А остальные… — Что? — нетерпеливо спросила я, заёрзав на стуле. — Что остальные? — Остальных не так много. Только Талия, Нико и Маклин. Грейс вместе с Перси в гостиной нашего крыла, а Пайпер и Дрю громко спорят, причём постоянно перемещаются. — Где Нико? — требовательно спрашиваю я, проигнорировав неожиданно проснувшийся и не очень здоровый интерес относительно того, что делают в гостиной Талия и Перси вдвоем. — Этого я не знаю, Аннабет. Видел его во дворе днём, но это всё, — он хмыкнул. — Я просто наблюдаю, если тебе интересно, а не смотрю сквозь стены. — Я совсем не это… — я запнулась и прикусила язык, вдруг почему-то почувствовав вину. За всеми этими распросами я даже не поинтересовалась, как чувствует себя сам Люк, а ведь ему может быть даже паршивее, чем остальным. В конце концов, Чарльз Бекендорф его друг. — Извини. — Не за что извиняться, — Кастеллан закатил глаза и вполне себе добродушно ухмыльнулся. Если так бывает, конечно. — Послушай, Люк, мне правда жаль, — я нервно облизнула потрескавшиеся губы. — Бекендорфов, конечно, да, и… твою маму. — Мне тоже жаль, — он пожал плечами. — Пусть это вряд ли хоть сколько-нибудь ей поможет. Но спасибо, Чейз. — Не за что, Кастеллан, — в тон ему ответила я только для того, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. — А как Рейна? Этот вопрос вырвался как-то сам собой и, наверное, только потому, что мне вдруг захотелось понять, что творится в голове этого человека. Но он не проявил никакой заинтересованности. По крайней мере, по его лицу невозможно было сказать ровно ничего. Разве что голова немного дернулась на звук имени. — Почему я, по-твоему, должен знать ответ на этот вопрос? — Люк опять вскинул брови, и когда я неопределённо пожала плечами, вдруг усмехнулся и махнул рукой. — Вот теперь тебе самое время отправиться на поиски Ди Анджело, пока твоё положение ещё можно спасти. — Или пока ты не послал меня к чёрту? — Я уже сказал тебе отправляться на его поиски, — парировал он, и я, не сдержавшись, рассмеялась. — Спасибо, — сказала я, когда уже собиралась уходить. — За что? — кажется, эта благодарность его удивила, потому что Люк даже оторвался от книги. — За информацию, — ответила я, держась за ручку двери. — И кстати, Рейна действительно очень славная. Удивительно, но то, что я опять подняла эту тему, его не разозлило. Он только со странным выражением на лице поджал губы и вздохнул, лишь на пару мгновений снимая с себя маску равнодушия: — Вот именно поэтому это плохая идея, — а потом отстраненно посмотрел на фамильный перстень с гематитом на правой руке. *** Пока я шла в сторону Восточного крыла, где, если я хорошо знаю Нико, и должен быть мой друг, мысли то и дело путались. Картинки и слова сменяли друг друга диком танце, начиная нашим разговором с Люком и заканчивая скорбным настроением, повисшем во дворце. Мне уже в который раз приходилось признать, что я была не права. Теперь и на счёт Кастеллана. Ведь, если так рассудить, то каждый здесь сражается в своей собственной войне, при этом совсем не желая начинать настоящую. Просто Люк делал это не так, как остальные, и поэтому оставался, — а может быть, всё ещё остаётся, — непонятым. Проблема нынешних правителей проста до невозможности: они не доверяют друг другу. И ещё полтора месяца назад я бы сказала, что, в принципе, это правильно, но теперь начинала сомневаться, глядя на то, что это глупое недоверие уже сотворило с жизнями людей. В очередной раз поймав себя на том, что-то и дело оглядываюсь в сторону двери, ведущей в Южное крыло, я глубоко вздохнула и приказала себе смотреть только вперёд. Убедить ту самую, разумную, часть себя в том, что встреча с Перси не закончится хорошо, оказалось просто. Гораздо труднее было заставлять умолкнуть противный голосок, твердящий что-то о том, как это нечестно по отношению к Джексону и что я абсолютнейшая трусиха, хотя раньше этого никак не проявлялось. Я хотела его увидеть, но знала, что если это действительно случится, то вряд ли у меня получится так просто уйти. К тому же, за весь день Перси, судя по всему, даже не пытался меня искать, иначе бы наверняка заглянул в библиотеку. Значит, он пришёл к примерно такому же выводу. По крайней мере, я надеялась на это. Полностью погрузившись в путанные размышления, я даже не заметила, как с улицы мне наперерез, быстрым шагом пересекая главный холл, направлялись сёстры Маклин. Пайпер что-то истерично шептала, отчаянно жестикулируя, и немного отставала от сестры, которая, в свою очередь, так крепко поджав губы, что они побелели, и сдвинув тёмные брови на переносице, казалось, даже не слышала её. — Ты совершаешь огромную ошибку! Это слишком, даже для тебя, чёрт возьми! Дрю стремительно пронеслась мимо, в сторону Южного крыла, а Пайпер, заметив меня, на секунду притормозила и, кажется, даже хотела что-то сказать, но только вздохнула и, рассеянно кивнув, видимо, в знак приветствия, побежала за сестрой. Пару мгновений я провела в замешательстве, наблюдая за тем, как тёмно-синий пуховик Пайпер скрывается за дверью и пытаясь представить себе, что могло так разозлить эту, на первый взгляд, не очень эмоциональную девушку. Но, осознав, что вряд ли смогу понять хоть что-нибудь из того, что творится в головах обитателей этого дворца, оставаясь на месте, снова двинулась к двери в другом конце холла с одной единственной целью: найти Нико. В Восточном крыле сегодня была включена только часть бра на стенах. Приглушенный свет вкупе с дизайном в стиле Ди Анджело делал обстановку довольно-таки мрачной, а учитывая ещё и то, что здесь было непривычно тихо для десяти часов вечера, когда весь персонал обычно собирался по домам после очередного рабочего дня, а те, кто оставались во дворце на ночь, усаживались либо на кухне, либо в общей комнате, то даже немного удручающей. Но я в очередной раз поймала себя на мысли, что сегодня по-другому быть не могло, да и не должно. На моей памяти, подобных решительных военных действий ни одна из сторон не принимала уже, как минимум, пять лет после взрыва складов с оружием, где так не вовремя, как выяснилось, оказался и Люк. Единственное, что хоть как-то успокаивало, так это отсутствие жертв. Взбегаю по лестнице и, дойдя до конца коридора, ладонью толкаю неплотно прикрытую дверь из тёмного дерева и неуверенно ступаю на небольшой балкончик под козырьком, излюбленное место Ди Анджело. В лицо сразу бьёт холодный воздух, подобно тысяче мелких иголок, и я, зябко поёжившись, жалею, что не захватила куртку, а пришла только в тёмно-сером свитере, из-под которого небрежно выбивался край белой футболки. Благо, хотя бы снег не шел. — Гуляешь? Я вздрагиваю от хриплого звука его голоса и, повернувшись, не сразу различаю в темноте тёмную фигуру Нико, сидящего на блекло-бордовом ковролине балкона. Он привалился спиной к витиеватым кованым поручням, согнув ноги в коленях, а между пальцев правой руки тлела почти выкуренная сигарета. Чёрная куртка, словно сброшенная наспех, одиноко лежала рядом неподалеку от открытой пачки и зажигалки. — Ищу тебя, — отвечаю я, спиной прислонившись к холодному металлу поручней и сложив руки на груди. Желание сходить за курткой пропало практически сразу же, стоило только увидеть такого Ди Анджело. — Что ж, ты меня нашла. Вот он я, — бесцветным голосом говорит Нико и, затянувшись, выпускает в воздух облачко дыма. — Что-то случилось? — Я давно не видела, как ты куришь, — проигнорировав вопрос, на который мы оба и без того знали ответ, я морщусь, наблюдая за тем, как он тушит сигарету и выкидывает окурок куда-то вниз. В голову вдруг приходит очень невесёлая мысль: так вышло только потому, что мы давно не общались один на один, и я чувствую уже привычную за сегодня горечь во рту. — Я давно и не курил, — губы Ди Анджело сложились в какое-то странное подобие усмешки, и он потянулся за пачкой. — А сегодня вдруг захотелось. — Как ты? — совсем уж тихо спросила я. — Лучше всех, — Нико чиркнул зажигалкой и снова затянулся. Короткий проблеск осветил его лицо, я разглядела небольшой свежий кровоподтек на скуле и поджала губы. — Разве по мне не видно? — Видно, что тебе паршиво, — я потерла ладони друг о друга в попытке согреться. — Что с твоим лицом? — А тебе холодно, — немного помолчав, констатирует он и, зажав сигарету губами, протягивает мне свою куртку. — Возьми. — Что с твоим лицом? — упёрто повторила я, не обращая внимания на протянутую вещь. — Сцепился с Крисом, — мрачно проговаривает парень, так же уперто не опуская руки. — С Крисом? — мои брови невольно взлетают вверх, но я и не пытаюсь скрыть своего удивления. Никогда не видела, чтобы у Нико и Криса были какие-то проблемы друг с другом. До ударов по лицу, по крайней мере, никогда не доходило. — Это не он, расслабься, — Ди Анджело нетерпеливо провел рукой по скуле, проследив за моим взглядом. — Я налетел на дверь, но всё ещё был бы не против ему врезать. — На дверь? — Тебе придется поверить, как бы по-идиотски это не звучало. Тем более, это правда. — Что у вас случилось? — нахмурившись, я все же забираю у него из рук куртку, поспешно натягиваю себе на плечи, немного утонув в рукавах и присаживаюсь рядом. — Он повел себя с Клариссой как полный придурок этим утром на кухне, а мне надо было выпустить пар, — я приподнимаю уголки губ, вспомнив, как, в свою очередь, вчера «выпускал пар» Крис в спортивном зале. Неужели ему не хватило? Почему, чёрт возьми, нельзя найти более миролюбивый способ? — Что он сделал? — Всё как всегда, — Нико отстранённо махнул рукой, глядя куда-то на небо, сегодня затянутое облаками, из-за которых не было видно ни ярко-белого диска луны, ни мерцающих звезд. — Какая-то глупость, крики, ругань и желание доказать, что во всём виноват другой. Но сегодня Кларисса почти и не пыталась сопротивляться, поэтому, наверное, я и разозлился. — Только поэтому? — прищурившись, я мысленно делаю себе напоминание найти Ла Ру и узнать, что же всё-таки происходит — Не надо так на меня смотреть, Чейз, я знаю, о чём ты думаешь, — он закатывает глаза. — Ждёшь гневной исповеди о том, как меня раздражает то, что они спокойно упускают свой шанс, когда вокруг творится такое? Я неопределенно пожимаю плечами и, приподняв уголки губ, киваю. — Не дождёшься. — Значит, тебя это совсем не раздражает? — Я этого не говорил, — очередной окурок летит на задний дворик дворца, но в этот раз Нико не тянется за пачкой. — Я думал, ты в курсе того, что произошло, поэтому меня и искала. — Почему я должна быть в курсе? — Во-первых, Кларисса, — Ди Анджело одергивает задравшийся рукав своей темной кофты. — Во-вторых, Джексон. — Причем тут Перси? — Он был там, наверное, искал тебя, и не дал мне убить Родригеса, да ещё и так постарался, что я поцеловал лицом дверь. Теперь хочется убить и его, но я думаю, ты мне не позволишь. — Перси… был там? — кажется, мой голос выдал меня с лихвой, потому что Нико резко поднял на меня взгляд. И уже через секунду шумно выдохнул. А я могла думать только о том, что Джексон меня всё-таки искал. — Понятно, — рука друга опустилась мне на плечи, приобнимая. — Прости. — Всё в порядке, — попыталась соврать я, но сдалась практически сразу же. Какой был смысл врать лучшему другу, в самом деле? — Я просто… решила, что так будет легче. А раз Перси не нашёл меня после, значит, это правда. Я положила голову ему на плечо и, рвано вздохнув, сморгнула непрошенные слезы. Сейчас совсем не время говорить обо мне и Перси, как бы ни хотелось вывалить на кого-нибудь все свои переживания и разрыдаться. Это желание я носила в себе весь чёртов день, и точно смогу продержаться ещё немного. Хотя бы пока не окажусь в одиночестве, в своей комнате. Тем более, я пришла сюда совсем не для того, чтобы обсуждать свои проблемы и переживания. — И все-таки, как ты? — Я же сказал, что луч… — Нико! — Хреново, уговорила, — он поёжился. — Но что это меняет? — Я хотя бы знаю, что такая не одна, — зная, что моего лица все равно не видно, я улыбаюсь. — А Талия? — Спроси у неё сама, — в голосе Нико вдруг отчётливо проступил металл, и он потянулся было пачкой, но я схватила её раньше. — Между нами, кажется, всё. — Ты уже говорил с отцом по поводу конференции? — меня вдруг обеспокоило то, как он с таким лицом покажется журналистам. — Ещё не успел, — кратко отозвался Ди Анджело. — И отдай сигареты. — Хватит с тебя, — я высвободилась из-под его руки. — Ссора с Талией еще не повод опять начать заниматься разрушением своих легких. — Не было никакой ссоры. Мы просто… всё. — Как всегда исчерпывающе, — я улыбнулась уголками губ и, притянув к себе ноги, уткнулась носом в колени. — Прости, что не рассказала тебе о нас с Перси сама. — Я не злился. То есть, злился, но не долго, — он ухмыльнулся, и я не смогла сдержать улыбки. — А ты прости, что не рассказал о Грейс. Пусть это уже и не имеет значения. Я сжала губы в тонкую полоску, наблюдая за проступившей на его лице усталостью и проблесками отчаяния. Впервые вижу, чтобы Нико так огорчал разрыв. Хотя, возможно, что не малую роль в этом, помимо их с Талией влияния друг на друга, сыграло и осознание невозможности жить дальше так, как хочется самому, и не оправдываться за свои поступки. — Я тоже не злилась. Вообще, — я снова облокачиваюсь на перила и смотрю на проплывающие мимо облака, за которыми, наконец, проступает нечеткое очертание луны. — И… если честно, мне кажется, это всё имеет значение. Даже несмотря на то, что уже подошло к концу.