Когда их больше

Гет
NC-17
Завершён
7
автор
Размер:
7 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
7 Нравится 3 Отзывы 3 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Когда в дверях появилась круглая розовощекая физиономия Феди, Тома выругалась сквозь зубы и едва удержалась от того, чтобы чем-нибудь в него не запустить. Приперся, петух ощипанный. Тома уже начала надеяться, что сегодня Федя не придет, но нет, через час после обеда явился не запылился. — Привет, девчата! — Лучезарно улыбнувшись, Федя вплыл в комнату. Остальные сотрудницы бюро технической документации раздражения Томы не разделяли и при появлении Феди возбудились, засуетились. — Привет, Федюня! Проходи, чайку выпей, — предложила Галька. — Я как раз вчера пирожков напекла для тебя… то есть для всех, — сладким голоском пропела Светик. — Пирожки, конечно, вкусные, но лежат уже с утра, — обронила Машка. Три женщины принялись наперебой предлагать Феде еду, воркуя над ним и поддевая друг друга. Федя, усевшийся в самом лучшем, недавно подкрученном лично Томой офисном кресле, наслаждался вниманием и сметал с тарелки все, что предлагали, шумно запивая чаем. Даже чавкал, паразит. Со стороны происходящее выглядело просто отвратительно, и Тома уставилась в монитор, постаравшись сосредоточиться на работе. Кроме нее в кабинете только Шура не интересовалась Федей. Во-первых, он годился ей в отцы. Во-вторых, зарабатывал недостаточно, чтобы компенсировать этот и еще несколько мелких недостатков. Например, лысину и пивное брюшко. Наевшись, Федя рыгнул, вежливо прикрыв рот ладошкой, и заявил: — Спасибо, девчули, все было очень вкусно. Прямо не знаю, что бы я без вас делал. — Вероятно, умер с голоду, — проворчала Тома достаточно громко, чтобы ее услышали. Шура фыркнула, подавляя смех, остальные предпочли проигнорировать шпильку. — У меня к вам большая просьба. — Федя молитвенно сложил руки и обвел обступивших его женщин щенячьим взглядом. — Помогите с регламентом. Его завтра сдавать на нормоконтроль, а у меня еще не все замечания метрологов исправлены. Горю! — Что же ты раньше не пришел, а ждал до последнего? — не удержалась от очередного язвительного комментария Тома. На этот раз Федя соизволил ответить: — А я сначала сам пытался все сделать, Тамара Петровна. Он всегда обращался к ней по имени-отчеству, тем самым подчеркивая, что она у него в немилости. — Давай я помогу с регламентом, — быстро предложила Светик. — Да ты еще свои техкарты не доделала, — перебила Галька. — И куда тебе с регламентом помогать, вечно опечатки ляпаешь. Лучше давай я, Федюнь, у меня как раз нет дел. Тома громко хмыкнула, намекая, что Галька сегодня вообще-то должна сходить в цех. Машка, похоже, прочитала ее мысли, потому что сказала: — У тебя же рандеву на ремкомлектах в цехе, Галька. Лучше я сделаю. Спор продолжался еще минут десять, наконец Федя своей султанской волей решил, что регламент за него будет делать Машка. После этого он распрощался и ушел, расточая феромоны. Едва за ним закрылась дверь, благостная атмосфера в кабинете тут же испарилась, будто кто-то выключил освежитель воздуха. — Вот чего ты все время вперед лезешь?! — напустилась на Машку Галька. — Ты и так два раза замужем была, дай и другим! — И что? Раз дважды замужем была, так в монастырь уйти? — огрызнулась Машка. — Какие вы злые, девочки. — Светик терла покрасневшие глаза. — Пирожки обругали, хотя с утра сами за обе щеки уплетали. Потом сказали, что я делаю опечатки-и-и… Она явно была готова разреветься. — Почему бы вам не составить расписание? — вдруг подала голос из-за своего монитора Шура. — Один день Федюню обслуживает одна жена, на следующий день — вторая, потом — третья. И так всю неделю распишите. Сразу перестанете припираться. — Тебе лишь бы съязвить, — буркнула Машка. — Молодая еще, не понимаешь, какая это ценность — мужик. Терпение Томы лопнуло. Встав из-за стола, она уперла руки в боки и рявкнула: — Шурка права! Вы себя совсем не уважаете! Вьетесь вокруг этого петуха, как тупые курицы! Феденька то! Феденька се! Тьфу, смотреть противно! А он и рад пользоваться. Хватит делать за него его работу! — Но как же не помочь человеку? — робко пискнула Светик. — Если он регулярно не может выполнить свою работу, ему вообще нечего делать в техотделе! — отрубила Тома. — Если Федюню уволят, мужиков в отделе вообще не останется, — веско заметила Галька. Тома вздохнула. — Ну, тогда не помогайте ему за «Спасибо», да еще и в ущерб себе. Вы ведь корпите над его регламентами в рабочее время. Хотя бы берите с него плату. — Если мы будем требовать деньги, он просто пойдет к другим бабам, — возразила практичная Машка. — Например, в неформовую. — Мы можем договориться со всеми, чтобы они брали с него деньги. — Тома со злорадным удовольствием представила, какая у Феди будет мина, когда все дамы его пошлют. — Не получится. — Галька раздосадовано цокнула языком. — Обязательно найдется стерва, которая сделает ему все бесплатно. Тогда у нас не будет ни денег, ни мужика. — Сраные мужики. — Машка в сердцах стукнула по столу ладонью. — Знают, что их меньше, и пользуются. — Уебки, — поддакнула Галька. — Да если бы в отделе было много мужиков, на Федьку с его пузом никто бы не глянул. — Девочки, не ругайтесь, пожалуйста. — Светик затрясла головой, будто прогоняя кружившие вокруг как мошкара бранные слова. — В России мужиков мало, потому что они либо спиваются, либо по тюрьмам сидят, — мрачно проговорила Тома. — Так, наверное, везде, — предположила Галька. — Не везде, в некоторых страна мужчин больше. — Шура, как самая молодая в коллективе, была для остальных источником разной полезной и не очень информации, добытой в Сети. — Например, в Индии мужчин больше. Хотя ситуация отличается в разных штатах, но в целом по стране мужчин больше, чем женщин. — Ой, здорово! — у Светика загорелись глаза. — А почему у них так? Шура, довольная всеобщим вниманием, даже выглянула из-за компа. — В Индии круто иметь сына. Продолжатель рода, будет заботиться о родителях в старости и все такое. А девочка — это фигово. Нужно собирать бабки на приданое, искать жениха. Опять же, она переедет в семью мужа и прости-прощай. В общем, девочки там не ценятся. Поэтому когда в Индии появилось УЗИ и стало можно определить пол ребенка до родов, стали прерывать беременность, если ожидалась девочка. В комнате повисла гробовая тишина. Все женщины, кроме Шуры, уже не раз сталкивались с абортами и знали, каково это — убивать своего ребенка. — Тут уже такой срок, что лазером или таблетками не отделаешься, — в ужасе прошептала Тома. — Фактически нужно сделать искусственный выкидыш… — Прошу, без подробностей! — Светик заткнула уши и даже, для пущей надежности, спрятала лицо за орхидеей, которая росла в горшке у нее на столе. Помолчали. — Но все равно, когда мужиков больше — это здорово. — Галька попыталась уйти от мрачной темы. — Только они в Индии черномазые. — Машка хохотнула. — Вообще-то они европеоиды, как и мы, — уточнила дотошная Шура. — Ашот, который шаурму у проходной продает, тоже вон европеоид. — Галька заржала, показывая ровные белые зубы. — А я бы и с Ашотом не прочь, он милый. — Светик робко улыбнулась. — Да какая разница, черный, желтый. — Тома махнула рукой. — В штанах они все одинаковые. Размер не зависит от расы. — Фу, какая ты пошлая, Томочка. — Светик прижала руки к заалевшим щекам. Они еще немного поболтали, посмеялись. А у Томы в голове накрепко засела мысль о стране, где куча мужиков. И она одна такая вся в «Дольче и Габбана». *** В автобусе было душно. Нет, даже не душно. Слишком мягкое слово. Воздух казался таким плотным, что его можно было потрогать. Он давил, забивался в уши, в нос, в легкие. Она сидела в самом конце автобуса, где немилосердно трясло. Прижимала к груди сумки, стараясь, чтобы не упали. Со всех сторон ее сжимали потные тела. Здесь были сотни мужчин. Коричневые лица. Желтоватые белки глаз. И все они смотрели на нее. Пронзали, проникали под кожу, прибивали к креслу, точно гвоздями. Внизу живота растекалась тяжелая свинцовая боль. Она сжалась в комок, мечтая лишь о том, чтобы исчезнуть отсюда. Перенестись в другое место. Почему-почему она поехала одна? Надо было дождаться, когда вернется с работы дядя! Надо было… Они рванулись к ней все разом. Протянулись темные руки с длинными пальцами, попытались схватить за плечи, за подол сари. Тогда она будто отмерла, вышла из-под воздействия гипноза. Бросила сумки, принялась брыкаться и лупить во все стороны маленькими кулачками. До крови расцарапала чье-то предплечье. Укусила руку, попытавшуюся вцепиться ей в плечо. Окно было совсем рядом. Ей бы только добраться до него. Только бы добраться! Еще чуть-чуть! Ее крепко схватили за руки и за ноги. Она кричала, надрывно, на одной ноте. Тогда ей заткнули рот какой-то тряпкой. Она продолжала мычать через нее. По щекам текли горячие слезы. Они не могут так поступить. Только не с ней. Она ведь ничего не сделала! Она оделась скромно! Сидела тихо! Почему-почему-почему… Жалобно треснуло рвущееся сари. Один из мужчин встал над ней, дрожащими руками расстегивая джинсы. Вытащил из трусов член, показавшийся ей огромным. Мужчина навалился на нее. Она попыталась стиснуть ноги, но сильные руки рывком раздвинули ее бедра. Он вошел в нее сразу, до конца. И боль прошила ее раскаленным шипом от влагалища до мозга. Будто ее насадили на кол. Или на иголку, как бабочку в коллекции. Она выплюнула кляп и заорала. Долго, надрывно, на одной ноте. Это был даже не крик, а вой смертельно раненного зверя. Но никто ее не услышал. *** — Мама! Мама! Проснись же! Тома рывком села на кровати. Сердце билось в горле. В ушах набатом стучал пульс. Пропитавшаяся потом рубашка прилипла к телу. Она все еще не до конца осознавала окружающее, чувствовала во рту вкус тряпки, ощущала на коже прикосновения грубых пальцев. Живот сводило судорогой. Стоп. Ее ведь действительно кто-то тряс за плечо! Тома вздрогнула и с визгом дернулась в сторону. Свалилась с какого-то возвышения, оказалась на чем-то мягком и поползла, точно гусеница, — рывками. — Мама! Только после этого окрика она поняла, что ее зовет дочь Оля. Различила в слабом свете ночника ее знакомый силуэт. А вот и старый диван у стены. Шкаф. Полки с книгами. Это ее комната, а вовсе не переполненный автобус. И она лежит на полу с задравшейся чуть ли не до груди рубашкой. Тома ухватилась за край кровати и кое-как встала: сначала на четвереньки, потом выпрямилась в полный рост. Ноги мелко дрожали. Тупая ноющая боль скрутилась змей в животе. — Все хорошо, просто… сон, — голос прозвучал сипло, едва слышно. — Фух, ты так кричала, я уж подумала, тебя убивают, — облегченно проговорила Оля. «Не убивали, кое-что похуже», — мысленно ответила ей Тома. — Иди спать, тебе завтра рано вставать на учебу. Оля махнула рукой. — Да мне к третьей паре. Ты лучше ложись, вон как трясешься. Я сейчас воды принесу. — Захвати успокоительное, — попросила Тома. Она упала на кровать и поморщилась, поняв, что подушка пропиталась потом. Пришлось привстать на локтях, перевернуть ее другой стороной. Вернулась Оля со стаканом и таблетками. Тома жадно выпила воды, приятно охладившей саднящее горло. — Точно все хорошо? — обеспокоенно уточнила Оля. — Все нормально, — пробормотала Тома, было почему-то жутко стыдно, будто дочь застала ее за просмотром эротического фильма. Эротического, мать его. — Ложись, знаю я твое «к третьей паре», опять, наверное, философию прогуливаешь. Оля шутливо скорчила капризную мину. — Ну, мам, я уже на пятом курсе, можно и прогулять. Сама ведь в универе прогуливала. Тома вымучено улыбнулась. Оля ушла, оставив ее наедине с яркими воспоминаниями о кошмаре. Удивительно, что сон помнился так четко: запахи, звуки, ощущения. Тому передернуло, в тенях от занавески вдруг почудился чей-то силуэт. Вот дерьмо! Трясется, как в детстве после кошмара. Еще не хватало спать с включенным ночником. Это все недавняя болтовня на работе, которую подсознание переварило и скрестило со всякими потаенными страхами. Тома закрыла глаза и постаралась подумать о чем-нибудь приятном. Не получалось. Но благо, успокоительно было со снотворным эффектом, и вскоре Тома провалилась в вязкую черноту сна без сновидений. На работу с утра Тома пришла разбитой, будто и не спала вовсе. Шура встретила коллег новостями. — Вы вот восторгались тем, как это здорово, когда в стране много мужчин и мало женщин, но на самом деле не так уж все и хорошо. — Она сделала эффектную паузу. Судя по довольной физиономии, Шура собиралась объявить о чем-то пакостном, плохие новости она всегда оглашала с особым удовольствием. — Только вчера в Нью-Дели прямо в едущем по улице автобусе произошло групповое изнасилование. Девушка после него умерла. Неудивительно, если учесть, какая толпа ее… — Без подробностей! — Тома произнесла это одновременно со Светиком. По коже пробежали ледяные мурашки. Стало вдруг душно, хотя в комнате было прохладно. Тома глубоко вдохнула и выдохнула. Всего лишь сон. Просто сон. В самом деле, не могла же она перенестись в тело той девушки? Чушь какая! Больше тему про страны, где много мужчин, не поднимали. После обеда заявился за своим регламентом Федя. Наблюдая, как женщины привычно вьются вокруг него, Тома с мстительной злобой подумала, что, может, не так уж и плохо, что у них в России женщин больше. По крайней мере, если кто-то кого-то изнасилует, так это они — Федю, а не наоборот. Может быть, подкинуть девкам идею?..
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.