Не сегодня

Майор не слушет трансляцию голонета, что на минимальной громкости идет с экрана за его спиной. Всего лишь фон, чтобы тишина не давила на уши, не продолжала сводить его с ума. Зэсс хотел забыться в алкоголе, но уже вторая опустевшая бутылка вирренского выдержанного падает на пол и катится в угол комнаты, а он все еще слишком трезв. Теперь ему казалось, что уже ничего в жизни не заставит его напиться. Разве может выпивка перебить огонь боли где-то внутри него после того, что произошло на А-77? Он не хотел ложиться спать. Он знал, что стоит ему закрыть глаза, и он снова увидит ее. Ту, которую не смог спасти. Не успел, освобождая военнопленных. Проклятье! Зэсс открывает третью по счету бутылку, понимая, что от этого ему не станет лучше. В голове вновь и вновь прокручивались воспоминания, назойливые, как поучения Джоргана на Орд Мантелл, когда Зэсс был ниже его по званию. Для многих офицеров служить в вооруженных силах Республики — настоящая честь. Для новоиспеченного сержанта Райера Зэсса — точнее, Зэсс’райер’уми, уроженца Ксиллы, это было настоящим наказанием. В буквальном смысле этого слова. Десять лет назад он покинул родную планету, и подался в наемники. Редко ему доводилось принимать заказы на настоящие убийства, но за них хорошо платили. Гораздо больше будет рад заказчик, если положить голову цели к его ногам, но Зэсс старался не доходить до подобных крайних мер. Чаще всего он предпочитал замораживать свою «жертву» и сдать на руки заказчику, и пусть они там сами разбираются. Лишь бы в кармане были кредиты. Но порой, приходилось и поднимать бластер и спускать курок, когда заказчик не хотел видеть других вариантов. Он уже и не помнил, какую планету представлял тот сенатор, чье убийство ему заказали. И впоследствии, Зэсс не раз проклинал себя за то, что вообще взялся за этот заказ. Если бы он знал, чем это кончится, ни за что бы не согласился. Кто же знал, что это окажется ловушкой. И вот, на смену заключения в Республиканской тюрьме, пришла служба в ее же армии. Конечно же, с ограничениями, которые приходится соблюдать. В большинстве своем, территориальными, и некоторым контролем. Разумеется, это было именно то, о чем он «мечтал»! Зэсс возненавидел в один момент и армию, и Республику и необходимость плясать под чужую дудку, выполняя приказы. Он всегда находил лазейку, делал все по-своему, и не гнушался разговаривать с начальством так, как ему хотелось. И плевать он хотел на все недовольные взгляды разжалованного Джоргана. Можно подумать, он нанимался ему в командиры. Как и в армию в целом. Но прошлого не вернуть, и уже ничего не изменить. В том числе и недавние события. Пожалуй, только лишь одно служило ему утешением в необходимости служить Республике. А теперь эта борьба, которая ему не нужна, отобрала у него и это. «Прости меня, Джаксо...» — мысль, которую он повторяет вновь и вновь в своей голове, и не видит смысла произносить ее вслух. Потому что она больше никогда этого не услышит. Зэсс и сам не понял, когда успел к ней так привязаться... Она была хорошенькой, эта девушка, к которой на людях приходилось обращаться безликим «сержант». Он каждый раз замечал лукавые огоньки в ее глазах, когда она в очередной раз прикладывала край ладони к виску, формально отдавая ему честь. Невинный флирт, переросший в отношения, которые целиком и полностью противоречат уставу. Но ему было плевать. Им было плевать. Зэсс снова сделал глоток, чувствуя, как терпкая жидкость обжигает его горло. Выпивка не заглушает боль и совсем не приносит облегчения. Но ему это было необходимо, чтобы не начать крушить все вокруг в этих треклятых аппартаментах на Корусанте, выделенные командованием как временный тыл для его отряда, когда они получали увольнительные. Лучше напиваться, чем кого-нибудь убить. «Вы спасли людей, майор. Вы герой.» Нет. Он не герой. Он никогда не стремился им быть, никогда не рвался в ряды республиканской армии, да и армии вообще. Зэсс даже не пошел бы воевать за Доминион, если бы ему предложили. И лишь амнистия и проклятый чип под кожей, ограничивающий его перемещения по галактике лишь территорией Республики и местами, куда направлял его очередной приказ, мешали ему все бросить и сбежать. И снова податься в наемники. Или куда-нибудь спокойнее. Где не умирают люди, которые смогли стать ему кем-то большим, чем случайными знакомыми, с которыми он всего лишь обменялся несколькими фразами. Он прикрыл глаза, изо всех сил стараясь не думать. Не вспоминать. Не сейчас, когда еще слишком больно. Но память словно бы издевалась над майором, подкидывая ему воспоминания тех немногих, но достаточно ярких ночей, которые он провел вместе с Джаксо. Стоило признать, он недооценил военных женщин. Строгие, выдержанные, преданные своему делу, и выполняющие приказы, как та же Дорн и, тем более, генерал. Но Джаксо была не такой. Она оказалась достаточно страстной, чтобы он хотел к ней возвращаться. Снова и снова. Он помнит их первую ночь, проведенные на Корусанте. Темная комната с тесной, по-армейски жесткой и узкой кроватью. Но им было плевать на удобства, когда они остались вдвоем в этой комнате. До Джаксо у него давно никого не было, и Зэсс не собирался сдерживаться. Прямо с порога, он прижал ее к двери всем делом, покрывая поцелуями ее шею. Она смущенно хихикала, и говорила, что ей щекотно. Но Зэсс ее не слушал, снимая с нее одежду. Она была не против. Она хотела этого. И в момент, когда она уже расстегивала его штаны, он накрыл ее губы страстным и долгим поцелуем. И после этого она перестала стесняться. Или делать вид, что стесняется. Он не знал, где здесь правда. Он не спрашивал, ему было все равно. Какая разница, когда они уже на кровати, и она выгибается к нему навстречу, прижимаясь грудью с затвердевшими от возбуждения сосками и тяжело дышит, срываясь на стоны, когда он проводит языком от ее пупка до промежности, опускаясь с поцелуями ниже. Ноготки с аккуратным, слишком аккуратным для солдата, маникюром слегка царапают его синюю кожу на плечах, когда он накрывает ее своим телом, ладонями раздвигая ноги и резко входит, вызывая очередной громкий стон у девушки. Зэсс двигается в ней все интенсивнее, краем сознания подмечая, что Джаксо пахнет чем-то цветочным вперемешку с легким запахом пороха. И лишь это не дает им забыть о войне, в которую они оба втянуты. Но в эти секунды, время останавливается, и они этим пользуются. Потому что следующего раза может и не быть. Для него. Или для нее. Или для них обоих. Но он был. И даже не один раз. Они встречались каждый раз, едва он оказывался на Корусанте. Свидания, которые стали дорогим им обоим. Они оба находили время пройтись вместе по верхним уровням планеты, с каждым разом лучше узнавая друг друга, и сближаясь, наплевав на то, что им не стоило этого делать. И каждый раз они думали, что у них будет еще много времени. Хоть в глубине души и знали, что это не так. А теперь не будет. Ни следующего раза, ни времени больше. Теперь Зэсс точно знает, что никогда не будет. И пытается заглушить пустоту, которая образовалась после потери сержанта. Потому что он не смог ее спасти. Собственными руками угробил любимую женщину, и понял это лишь тогда, когда стало слишком поздно... — Простите, сэр... Генерал Гарза на связи. Скрип двери, и голос катара за его спиной. Зэсс лениво поворачивается в его сторону, даже не поднимаясь с места, и не подумав спрятать бутылку. — Пошла она на хер, — равнодушно отвечает чисс, снова отворачиваясь. Он встает, делает несколько шагов в сторону окна, и понимает, что его шатает. И чувствует руки на своих плечах, которые не дают ему упасть. И усмехается. — Хорошая реакция, Джорган. — Не за что, — Арик лишь вздыхает, понимая, что командира лучше всего оставить одного. Он хочет что-то сказать, но не может подобрать слов. Еще раз напомнить чиссу о том, что он сделал? Не самая лучшая идея, если, конечно, не хочешь получить бутылкой по голове. Но, наконец-то, он понимает, как лучше отреагировать в такой ситуации. — Если вы хотите поговорить... — С Гарзой? Не сегодня, — отрезает Зэсс, снова делая глоток. Арик качает головой, и забирает у него бутылку. — Не с ней. А с кем-нибудь, то... — Это не поможет. Это не... — «не вернет Джаксо». Чисс не уверен, что хочет говорить это вслух. Несмотря на ранее натянутые отношения, они с Джорганом через многое прошли, и между ними установилось даже что-то вроде дружбы. Но он не был готов делиться с катаром личными эмоциями. Тем более, тот не одобрял подобного рода отношения с сослуживцами. — Я понимаю. Но вы... — Арик все еще ищет слова утешения, но натыкается на взгляд красных, подсвеченных в темноте глаз, и понимает, что сейчас все-таки лучше промолчать. — Не сегодня, Джорган. Ничего больше. Ни разговоров, ни Гарзы, ни спасения утопающих. Сейчас я хочу прикончить столько вирренского, сколько мне нужно для того, чтобы вырубиться, понятно? — Зэсс на удивление спокоен. Он не кричит на своего подчиненного, хотя еще пять секунд назад ему казалось, что именно это он и собирается сделать. Видимо, он слишком устал. — Я вас оставлю. Только... Знайте, это пройдет. Даже если не сразу, то обязательно пройдет, — Арик в последний раз сжимает плечо командира, помогает ему добраться до кровати, и выходит из комнаты. Также тихо, как и пришел. Зэсс допивает бутылку залпом, и она падает на пол из его ослабевших пальцев. На сегодня она оказалась последней. Глаза закрываются сами, а перед сном приходит осознание. Может быть, Джорган и прав. Может быть, так было нужно. А он переживет это. Потом. Когда-нибудь. Может, даже завтра все станет проще. А пока он будет надеяться, что этой ночью не увидит Аву Джаксо.