Расплата

Когда Императрица смотрит на него, Малаваю кажется, что она прожигает его взглядом насквозь. Будто бы она видит все его страхи, сомнения, и даже может читать мысли. Ситхи, как и любые другие чувствительные к Силе, могут чувствовать эмоции. Малавай научился их сдерживать. Если бы он этого не мог, разве доверял бы ему Гнев Императора до того самого критического момента? Разве видел бы Дарт Барас его сомнения, когда ему приходилось выбирать, чью сторону занять в этом конфликте — учителя или ученика? Квинн множество раз себя мысленно проклял за то, что ввязался в подобное. Если бы у него был выбор, он ни за что и никогда бы не влезал в конфликты ситхов. Но выбора не было. Он был должен Дарту Барасу за свою свободу, и ему пришлось выполнять его указания. Но его ученик стал для Малавая близким другом, и он меньше всего хотел бы делать то, что требовал от него Барас. Порой ему кажется, что призраки прошлого его никогда не отпустят. Стоит давно забыть об этом. Дарт Барас мертв, а Лорд Гнев... Пять лет прошло с того момента, как он пропал. Малавай знает точное число дней, часов и даже минут. Но он не хочет проговаривать их для себя. Он считал их в своей голове, пока был окружен тремя стенами и силовым полем, но едва он снова обрел свободу — он записал их в датапад. И уже третий день обновляет эту информацию. Для того, чтобы забыть ее ровно на сутки. Он скажет об этом, когда встретится со своим Лордом лицом к лицу, если... Если ему хватит решимости. Сейчас он снова свободен, и снова обязан за это. На этот раз — Императрице Асине, сделавшей его своим советником. Разумеется, как и положено хорошему, правильному имперскому офицеру, он учтиво поблагодарил ее. И за свободу, и за восстановление в звании. Но Асина лишь кивнула головой и ничего не сказала. Без страха рискнув повернуться к ней спиной, Малавай направился на выход из тронного зала. Но он чувствовал ее взгляд спиной, и почему-то ему было не по себе. Уже третий день его не покидает это ощущение. Даже когда Асины не было поблизости, Малавай все равно чувствовал ее взгляд на себе. Почему-то это не вызывала у него чувства страха, лишь неловкости. И предчувствие, что его расплата за свободу еще впереди. В Империи Ситхов едва ли кто-то способен на подобный жест, не прося ничего взамен. Квинн это отлично усвоил еще в первый раз, когда оказался ручным зверьком Дарта Бараса. Он не контролировал капитана сильно, пока Квинн служил на Балморре. Он даже почти не беспокоил его, пока велел следить за его учеником. Но Квинн знал: едва ему скажут «Фас!» и он, как прирученная, сломленная кат-гончая, бросится на свою жертву, и совсем неважно, хочет он сам того или нет. Это чувство мешало ему спать по ночам, и он боялся того исхода, который последует вслед за его поступком. Могло быть и хуже. В конце концов, он остался жив. Но ему не простили предательства. И он боится, что никогда не простит. Он видел, как его Лорд возвращался на Дромунд-Каас, еще позавчера. В сопровождении Ланы Бенико и того парня из Республики. Квинн наблюдал издалека, еле сдерживая себя, чтобы не выйти ему навстречу. Но он не был уверен, что ему будут рады. Он не уверен до сих пор, что он к этому готов. Поэтому остается лишь ждать. Ждать того момента, когда Императрица Асина раскроет свои карты и Квинн поймет, чем он мог оказаться ей полезен. Потому что ситхам не свойственно что-либо делать без выгоды для себя. — Императрица ждет вас у себя, капитан. Нам приказано сопроводить вас. Малавай оборачивается, увидев перед собой двух гвардейцев из личной охраны Императрицы. Он чувствует, как по его позвоночнику пробегает неприятная дрожь, но не теряет самообладания. Лучше так. Лучше узнать все сразу, а не изводить себя ожиданием и догадками. Он не боится. В конце концов, хуже ведь не будет. Хуже, чем было в тот момент, когда он осознал, что предал своего Лорда и никогда не получит прощения. Может быть, у него будет шанс его заслужить. Но сначала — понять, насколько много у него будет возможностей для этого. Малавай идет вслед за гвардейцами, и только на половине пути понимает, что Асина ждет его не в тронном зале, а в своих личных покоях. Он немало удивляется этому факту, но решает не подавать виду. Значит, ее дело неофициальное. Но незачем сейчас гадать. Сейчас он все узнает сам. Малавай переступает порог ее спальни, гвардейцы закрывают за ним дверь. Неловко кашлянув, он делает несколько неуверенных шагов, но замирает на месте, когда Асина выходит ему навстречу. Сейчас она совсем не выглядит решительной и величественной, как с тех пор, когда заняла трон. Ее длинные волосы распущены, из одежды — только длинный шелковый халат темно-красного цвета. В ее спальне приятный полумрак и трудно разглядеть что-либо, но сейчас Квинн готов поклясться, что ткань просвечивает и, если очень постараться, можно разглядеть все очертания ее тела. — Я ждала вас, капитан. Садитесь. Она жестом указывает в сторону кресла слева от себя. Малавай проходит мимо нее, и взгляд мужчины невольно цепляется за глубокий вырез ее халата, но всего лишь на секунду. И этой секунды ему хватило, чтобы... Нет. Так нельзя. Едва ли он смеет смотреть на Императрицу, даже в такой обстановке. Когда он в последний раз был с женщиной? Кажется, это было достаточно давно. Эти дни и годы он не считал. Он предпочитал отдавать себя работе, и даже не задумывался о личной жизни. Но почему-то именно сейчас, наедине с Асиной, в голову приходят эти мысли. — Хотите выпить? — спрашивает Асина и, дождавшись, пока мужчина кивнет, разлила по бокалам вино. Как успел заметить Малавай, одно из лучших в Империи. Асина протягивает ему бокал, и он забирает его, аккуратно обхватив ладонью. Как бы невзначай, она касается его кончиками пальцев, и он вздрагивает. Вино он выпивает залпом, ощущая, как оно обжигает горло и кружит голову. — Вам от меня что-то нужно. Верно? Вы не просто так освободили меня, Императрица. Алкоголь придает ему смелости, и он решается заговорить об этом. Малавай поднимает голову, встречаясь с Императрицей взглядом. Асина смотрит на него внимательно. Тем же взглядом, который преследует его уже несколько дней. Мужчина судорожно сглатывает, когда она подходит ближе. И почти готов пожалеть о своем вопросе. Но она наклоняется к нему, опираясь ладонями в подлокотники кресла. Она так близко, что он чувствует ее дыхание. Взгляд Квинна невольно опускается ниже — прямо в вырез декольте на ее халате. Снова. Ткань халата плотно прилегает к ее телу. Настолько плотно, что Квинн видит четкие очертания сосков под тонким шелком. К паху приливает кровь, а член предательски твердеет. И теперь он осознает, какой именно расплаты ждет от него Асина. Еще до того, как она это озвучивает. — Может быть, капитан, вы мне просто понравились, — она кривит губы в легкой насмешке, но в ней нет ни капли цинизма. Она легкая, дразнящая и будоражит кровь. Десять лет. Нет, больше. Он на самом деле не помнит, когда в последний раз был с женщиной. Он не решается начать. Она делает первый шаг. Асина легко касается его подбородка, заставляя его поднять голову и вновь посмотреть ей в глаза. Малавай не сопротивляется. И в тот момент, когда Асина резко подается вперед, впиваясь в него требовательным поцелуем, он думает, что эта плата за свободу гораздо лучше, чем он себе представлял. На ее губах еще остался привкус вина, и Малавай чувствует его. Вместе с жестким, требовательным поцелуем, который лишь углубляется. Он понимает, что теперь дороги назад нет. Его руки ложатся на талию женщины, и он рывком прижимает ее к себе, вынуждая сесть сверху на свои колени. Аккуратно он касается пояса ее халата, одним движением развязывая узел. Шелк падает на пол, обнажая тело Императрицы полностью. Малавай отстраняет ее от себя, скользит взглядом по ее телу, чувствуя, насколько сильно сбилось его дыхание. Она расстегивает его мундир, а затем ее руки добираются до пряжки ремня. Ладонь ныряет в форменные брюки Малавая, а он запрокидывает голову, издавая легкий стон, едва Асина обхватывает его член, вытаскивая его наружу. — Достаточно игр. Ее напряженный шепот. Она снова целует его, на этот раз более жестко. Асина прикусывает губу мужчины, запуская пальцы в его волосы и с силой их сжимает. Устраивается удобнее, насаживаясь на его член, вновь вызывая у Квинна стон — долгий, протяжный, но приглушенный поцелуем. Он вовсе не сопротивляется ее напору. Малавай держит женщину за бедра, прикрыв глаза, пока она резво двигается на его члене. Асина все еще сжимает пальцами его волосы, до боли в затылке, а пальцы второй руки вцепились в его плечо, слегка царапая его ногтями. Квинн полностью отключает разум, растворяясь в своих ощущениях и отдаваясь страсти Императрицы. Он чувствует кожей ее грудь, что трется об него при каждом движении, он чувствует, насколько горячо и влажно внутри женщины, он тихо стонет, понимая, что ощущения все нарастают, отдаваясь напряжением в яйцах и пульсацией в паху, и, наконец, кончает, сжимая Асину в своих объятиях так сильно, что на ее бедрах наверняка останутся синяки. Но вряд ли их хоть кто-нибудь увидит. Вслед за ним кончает и она... Асина отпускает его волосы, слезая с его колен. Подбирает халат, накидывая его на плечи и смотрит на него, перед тем, как развернуться и уйти в сторону ванной комнаты. — Завтра в это же время. Не опаздывайте. Он кивает, провожая ее взглядом. Малавай понимает, что лучше сейчас покинуть ее личные покои, но нет сил даже встать и элементарно застегнуться, поправить одежду. Возможно, через пять стандартных минут. Или десять. Не так уж и важно. Квинн не может отделаться от мысли, что его только поимели. Фактически, так и получилось. Но это не самое плохое, что могло случиться с ним. Да и, стоит признать, секс с Императрицей ему понравился. «Свобода стоит такой цены», — думает он, пока поспешно приводит себя в порядок, чтобы покинуть эту комнату. Для того, чтобы вернуться сюда завтра. И после завтра. Столько раз, сколько это понадобится.