Бремя сильного

Джен
PG-13
Завершён
134
автор
Размер:
8 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
134 Нравится 21 Отзывы 28 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Он шел по знакомым коридорам, почти не замечая окружающих. Чьи-то лица мелькали на границе сознания, не задевая рассудка. Который корчился в пламени вины и какого-то детского непонимания. Как? За что? Почему? Почему тот, кому он верил как себе стал… таким? Последние двери пришлось открывать сканом ладони. Это понятно — допуск был не у всех. Оби-Ван незаметно вздохнул и шагнул за порог, будто пересекая границу между прошлым и настоящим. Между доверием и шокирующей правдой. Еще не зная, что увидит. Молодой мужчина сидел у дальней стены, скрестив ноги. Почти как для медитации. Но спокойствия в нем не было — Сила буквально дрожала от затаенного гнева и даже ненависти. И только мощные артефакты сдерживали поистине чудовищный напор. Кеноби вздрогнул, поняв это. А потом на него уставились желтые глаза. — Оби-Ван! — это было почти змеиное шипение. Ни радости, ни дружеского тепла — только ненависть. Почти осязаемая плотная ненависть, меняющая казалось бы давно знакомое лицо. Джедай непроизвольно вздрогнул. И лицо отступника исказилось в издевательской улыбке. — Не ожидал меня увидеть… здесь? — Я знал, что ты здесь, — Кеноби опомнился и даже немного выпрямился. Правильно — он пришел не за тем, чтобы говорить о прошлом — или настоящем. Он подозревал, что так будет. Энакин будет провоцировать его, испытывать на прочность. Главное — не поддаваться. Как это сделал его бывший друг… — Я пришел сказать тебе о том, что суд будет завтра. Ты имеешь право на защитника. Последние слова жгли язык. Все его существо восставало против подобного — такого еще не было. Судить ситха было… дико, неправильно, невозможно. Даже если этот ситх бывший джедай. И он не мог понять решения Совета в этом случае. Оби-Ван вздрогнул, услышав хриплый смех и неверяще посмотрел на ситха. Тот смеялся — нет, хохотал, откинув голову. И в этом простом жесте было столько презрения… — Джедаи! — Энакин с отвращением посмотрел на бывшего друга. Того передернуло от вида злой улыбки. — Решили поиграть в справедливость? За что же такая честь — Дуку и Палпатина вы этим не удостоили, надо сказать. Неужели я такая важная персона? — Ты был джедаем, — Кеноби с отвращением посмотрел на молодого мужчину. Нельзя сказать, что его не волновал этот же вопрос. Вот только ответа так и не было. Он повторил, будто закрывая обсуждение. — Тебе нужен защитник или нет? — Пожалуй… нет, — ситх неприятно усмехнулся, глядя на джедая. — Какая разница, будет он или нет? Ты и сам знаешь, Оби-Ван, что этот так называемый суд — фарс. Я не хочу растягивать удовольствие видеть вас всех слишком долго. Он откинулся назад и оперся спиной о стену, не спуская глаз с Кеноби. Будто хотел убедиться в чем-то. Тот резко кивнул, чувствуя неожиданно резкую боль внутри. — Тогда увидимся завтра, — ровно сказал Кеноби и, резко повернувшись, шагнул назад. На свободу. Туда, где не было пронзительно-желтых чужих глаз на знакомом лице. Туда, где больше не было надежды…

***

Он не сожалел о том, что сделал — и что пытался сделать. Наверное, единственное, о чем он жалел — это то, что ему не удалось довести дело до конца. Что он не стал победителем. А победителей, как известно, не судят. А его будут судить. Энакин хмыкнул, чувствуя, как истекают последние часы. Скоро сюда придут его тюремщики — и Оби-Ван, возможно — и поведут его… куда? В Зал Совета неудобно — слишком закрытое помещение. А этот суд должны видеть многие, иначе в нем просто нет смысла. Но не в Сенат же его привезут, в самом деле! Последняя мысль кольнула неожиданной горчинкой. Сенат — и Падме. Она так и не знает, что он пытался сделать. Ради нее… нет, ради себя и своего будущего! Энакин вдруг отчетливо понял то, что выявила Темная Сторона — и чего он долго не замечал. Он все делал ради себя. В первый раз это показала смерть мамы — в его ярости не было любви к ней. Только своя собственная боль, которую он пытался заглушить местью. А теперь Падме… ему нравилось, что она рядом, но думал ли он о ее чувствах? Нет. «Это истинная суть ситха». Дарт Вейдер вздохнул, принимая новую правду для себя. Теперь он даже не понимал, был ли он когда-нибудь настоящим джедаем? Тьма была слишком близко и ему это нравилось. Он уже не мог по-другому. И даже не хотел. … Приближение конвоиров он заметил издалека. Даже древний артефакт не мог полностью погасить его Силу. Но Энакин был не настолько наивен, чтобы пытаться ее применить против джедаев. Его слишком плотно охраняли. Но это совсем не значило, что он смирится с решением так называемого «суда». Тем более приговор может быть только один. «Смерть». Ситхов в этой галактике могла ждать только смерть, и никак иначе. Он даже мог понять эту точку зрения — джедаи боялись того, что скрыто внутри каждого из них. В любом галакте. То, что всегда подавляется, ограничивается правилами хорошего тона и условностями, общественным мнением и напускной святостью. Только ситхи могли признать свою порочность — и использовать ее в своих целях. Это и был путь Тьмы — не стремиться к Свету, зная правду о себе, а падать еще ниже. Ирония была в том, что и джедаи не стремились к Свету — только отрицали ту самую правду любыми возможными способами. А те, кто все-таки поступал по-другому… рано или поздно уходили из Ордена. Энакин выпрямился, встречая конвой. Так он и думал — Кеноби тоже пришел. Он бесстрастно встретил горящий взгляд джедая и разочарованно вздохнул про себя. Как и ожидалось — Оби-Ван видел только внешнее. И осуждал его за предательство. Хотя он-то точно не мог не думать, почему бывший друг поступил именно так! — Энакин Скайуокер, — незнакомый тви‘лекк явно избегал обращения «мастер» или «магистр». Да, они точно пытаются стереть даже саму память о нем и его делах. Хороших и… не очень. Ситх чуть склонил голову, обозначая, что услышал. И заметил, как нахмурился Кеноби. Но ему было все равно. Пока он слушал. — Решением Совета вам дарован шанс на справедливый суд. А также на защитника. — Я отказался от защитника, — Энакин почувствовал глухое раздражение. Неужели джедаям так важен этот фарс, что они решили дать ему какого-то «защитника» против его воли? — Суд Силы — не фарс. И защитник у тебя будет, — Оби-Ван бестрепетно взглянул ему в глаза. Будто продолжая вчерашний разговор. И пытаясь что-то сказать. Скайуокер сверкнул глазами… и неожиданно кивнул. — Мое мнение ты знаешь. И если вы не хотите дать мне свободы выбора… делайте что хотите. Мне все равно. Он протянул руки вперед и почувствовал, как на запястьях защелкнулись тяжелые браслеты. А восприятие Силы потускнело еще сильнее. «Понятно». Он слышал о подобном — хотя ни разу не видел своими глазами. Сплав, гасящий возможность взаимодействовать с Силой. Да, джедаи подготовились основательно. Он без напоминания двинулся вперед, больше не смотря на бывшего друга. Зачем? Он уже сказал все, что хотел. А остальное его точно не интересует. По крайней мере, здесь и сейчас. Да и потом тоже.

***

Оби-Ван злился. Ну, или был в растерянности. И все никак не мог решить, что с этим делать. Он посмотрел на бывшего друга, машинально отметив привычную грацию движений опытного воина. Высоко поднятую голову. Снова ощутил легкий аромат превосходства и презрения, разлитый в Силе. «Нет, это не Энакин». Правда горчила на языке, отдаваясь тупой болью в груди. Кеноби сжал кулаки, спрятав руки в рукавах широкого плаща. Оказалось, это больно — знать, что твой друг, почти брат, мертв. Хотя тело еще живо… пока. Джедай сощурил глаза, снова смотря на отступника. В нем не было и тени сожаления, вдруг понял он. А ведь тот поступок был действительно чудовищным. Он стоял у проектора, закаменев от боли и непонимания. Непонимания того, что происходило не здесь и не сейчас — но происходило. … — Энакин, помоги мне, — существо, бывшее канцлером Республики, лежит под ногами Мейса Винду, смотря только на юношу в черных одеждах. Оби-Ван вздрагивает, видя в глазах Скайуокера странное торжество. Винду не видит его — но уже чувствует что-то неладное. Темнокожий магистр резко поворачивается за мгновение до того, как Энакин наносит сильный удар. И почти успевает уйти… почти. Ослепительно-голубые молнии охватывают его, высасывая жизненные силы. Но магистрами просто так не становятся. Оби-Ван с невольным восхищением смотрит, как Мейс, извернувшись в дикой немыслимой фигуре, все-таки достает кончиком клинка до ситха, обрывая поток молний. А затем падает, пропуская очередной удар ярко-голубого клинка бывшего Избранного. Кеноби хочется кричать, видя стремительно желтеющие глаза и жуткую улыбку. Двери в бывший кабинет канцера распахиваются совершенно неожиданно. А десяток джедаев, ворвавшихся внутрь с лайтсеберами наперевес, стали полной неожиданностью для нового ситха. Настолько, что он даже на мгновение опустил свой клинок. И пропустил удар Силы, отправивший его в беспамятство. — Скайуокера связать. — Винду с заметным усилием встал, переводя дух. И с заметной брезгливостью посмотрел на тело второго ситха, начавшее шевелиться после последнего удара. И коротким движением закончил дело. — Мы нашли Дарта Сидиуса. И его нового ученика. Проектор погас. Кеноби тяжело вздохнул и почувствовал острое сочувствие, сидящего у стены магистра. — Ситхом стал Скайуокер молодой, — древние глаза Йоды как всегда смотрели прямо в душу. — Нет больше мальчика Энакина. Есть ситх Дарт Вейдер. — Я не верю, — Оби-Ван опустил голову, смотря вниз. Он никогда не сомневался в выводах магистра Йоды. Но сейчас не мог принять эту правду. — В нем может остаться добро! Магистр тяжело вздохнул. Оби-Ван как будто увидел неодобрительное покачивание головы, но глаз не поднял. Пока не услышал: — Суд через три дня будет. Защитник нужен будет ему. «Неужели?» Мужчина буквально впился взглядом в невозмутимое лицо магистра. Сердце гулко бухнуло в груди, меняя ритм. А в глазах зажглась безумная надежда. — Позвольте… я буду его защищать! Тогда он не думал ни о чем. И не подозревал, что это решение в конце концов ляжет тяжелым камнем на его сердце. Всего сутки и один разговор, смотря прямо в чужие желтые глаза… Джедай крепко сжал кулаки. Он сделает все, что сможет. И да поможет ему Сила!

***

«Не Сенат». Энакин огляделся, сохраняя внешнее спокойствие. Все же джедаи решили не выносить сор из Храма — закрытое заседание в одном из Залов Молчания было неожиданной уступкой отступнику. И то, что посторонние сюда не допускаются — тоже. Зрителей было не так много, как он сначала предполагал — сотни две, не больше. И все — опытные мастера и магистры. Ни юнлингов, ни падаванов, ни даже молодых рыцарей не было. Скайуокер немного нахмурился, пытаясь понять. Неужели… они думают, что он опасен настолько, что совратит кого-нибудь даже неосторожным словом? Предположение было странным, но ничего другого на ум не приходило. Ситх хмыкнул, смотря на окружающих его джедаев новым взглядом, в котором смешались презрение и отвращение. Что ж, он покажет им истинную суть Тьмы. И кое-что еще… — Энакин, я буду твоим защитником. — Знакомый голос немного отвлек от размышлений. Вейдер окинул Оби-Вана красноречивым взглядом и как можно равнодушнее пожал плечами. — Мне все равно. — Он почувствовал, как бывший друг еле заметно вздрогнул и отвернулся. Сила… похоже, Кеноби еще на что-то надеется. Несмотря на то, что сам всегда утверждал, что в ситхах нет ни капли Света. Скайуокер почувствовал, как его мнение о бывшем наставнике упало еще на несколько пунктов. Оби-Ван молча встал за его спиной. Как будто охраняя. Или следя, чтобы он не наделал глупостей. Ситх мысленно пожал плечами и перестал обращать на него внимание. Исход суда был предрешен, он в этом не сомневался. И потуги Кеноби на этом фоне были слишком жалкими, чтобы тратить на него силы. А тем временем Зал наполнился. Энакин зацепился взглядом за фигуру у стены. Мейс Винду. Все такой же невозмутимый и уверенный в своей правоте. Ситх почувствовал, как внутри шевельнулась неприязнь. Если бы не он… Винду что-то почувствовал и повернул голову, смотря прямо на отступника. Нахмурился. Даже сделал движение, будто хотел подойти. Но остался на месте. Энакин дерзко ухмыльнулся, вскидывая голову. Будто бросая вызов. И магистр это понял. Он чуть неловко повернулся, делая улыбку Скайуокера шире. Да, тот бой не прошел для магистра-джедая бесследно. И чуть замедленные осторожные движения это успешно доказывали. Как и взгляд черных глаз, в которых появилась тень неудовольствия. — Я вижу, магистр Винду немного пострадал? — небрежно сказал он, зная, что Оби-Ван отслеживает каждое его движение. В Силе пахнуло неверием, пополам с возмущением. Ага, бывшему наставнику не нравится отношение к магистру. Он бы еще заявил «как ты мог!» Но Кеноби неожиданно вздохнул, гася неподходящие эмоции. — Энакин, не стоит нарываться, — серьезным голосом сказал он, не делая попыток подойти ближе. — Чего ты добиваешься таким поведением? Это просто… глупо. — Ты прав, — Энакин зло улыбнулся и повернулся к нему лицом. Оби-Ван вздрогнул, увидев, как глаза ситха сияют неестественно-желтым светом. Будто подсвечиваемые изнутри. — Но это ничего не изменит. Мне не нужны подачки джедаев. И не хочу, чтобы они за мой счет утверждали свою «справедливость». — Ты хочешь их спровоцировать… — прошептал побледневший джедай. Теперь ему многое стало ясно. Кроме одного — тот Энакин, которого он знал, не был самоубийцей. И даже Темная Сторона не смогла бы изменить этого факта. Так почему?.. Кеноби предпринял последнюю попытку. — А как же Падме? Ты о ней не подумал? Падме. Энакин слегка прищурился, глядя на бывшего наставника. Конечно, теперь он понял — Оби-Ван все знал. И молчал. И сейчас использовал это знание против него. Вот только поздно. — Падме будет лучше и так, — он резко отвернулся, чтобы не видеть лица джедая и продолжил неестественно-ровным тоном. — У меня нет времени, чтобы попытаться что-то объяснить тебе, Оби-Ван. Да и желания, вообще-то, тоже. Я не нуждаюсь в твоем сочувствии и поддержке. И в твоей защите. Энакин несколько мгновений прислушивался к тишине за спиной. Но Кеноби молчал. И даже Сила не могла помочь услышать его эмоции — джедай открыто закрылся ото всего. И ото всех. — Я выбрал свой путь, — наконец зачем-то добавил он, будто ставя точку. И Оби-Ван понял это.

***

Холодно и пусто. Энакин сидел на «скамье подсудимых», всеми силами показывая равнодушие и незаинтересованность. Как ни странно, джедаи поверили — большинство. Он ловил успокоенные или презрительно-осуждающие взгляды тех, кто был уверен, что пойманный ситх уже не опасен. И теперь осталось только дождаться окончательного приговора… … который был ему совсем не интересен. Ситх Дарт Вейдер и так знал, что захотят с ним сделать — насмотрелся в свое время. Возможно, еще и это подтолкнуло его выбрать именно такой путь… наверное. Он никогда не отказывался от ответственности за свои поступки и не собирался обвинять других в том, что сделал сам. Но вот подчиняться чужой воле он совсем не собирался. И вот уже полчаса Энакин Скайуокер сидел, осторожно притягивая всю доступную ему Силу. Хотя бы для одного-единственного удара. Или даже не одного. — Ответить за преступление должен ты, молодой Скайуокер, — магистр Йода пронзительно посмотрел на ситха. Видимо, ожидая ответа. Энакин чуть лениво прикрыл глаза, наблюдая за реакцией старого джедая. Отметил, как напрягся стоящий рядом с ним Винду. Ощутил глухую тоску стоящего за спиной Оби-Вана, который за все время так ничего и не сказал. Защитник, отказавшийся защищать в самый последний момент. Впрочем, это уже не имело такого уж большого значения. Энакин медленно встал со скамьи и посмотрел в упор на своих обвинителей. В первую очередь — на Винду, мельком отметив присутствие остальных — Я не жалею о том, что сделал, — четко сказал он. Винду еле заметно вздрогнул, будто что-то поняв. По Залу пролетело заметное волнение, но никто ничего не сказал. Все смотрели на тех, кто стоял на возвышении — на магистров. Ситх почувствовал эмоции большинства — в Силе будто разлилось возмущение и растерянность. И осуждение. И четко понял — теперь ему не позволят уйти отсюда живым. Не после того, как он объявил свою позицию. — А ты понимаешь, что твой поступок достоин смерти? — Винду пристально смотрел на него многообещающим взглядом. — Или Тьма так хороша для тебя, что ты ничего не боишься? — Ответ истинного джедая, — ухмыльнулся Скайуокер, расправляя плечи. Зал замер, чувствуя его дух — ситх был далеко не так спокоен, как казалось. И был готов сражаться, что тоже поняли все. Вейдер отметил, как качнулись по направлению к нему «конвой», как шевельнулся Оби-Ван… и как мгновенное напряжение окутало фигуру Мейса Винду. — Вы готовы уничтожать все, что вам не подчиняется. А ведь я просто не захотел жить так, как вы. Не подчиняться обстоятельствам и не соглашаться с тем порядком, который вы так хотите сохранить. — И что же тебе не нравится в нашем порядке? — бледно улыбнулся корун, подавая знак охране. Джедаи замерли, так и не дойдя до отступника. А Энакин только зло рассмеялся. — Коррупция, рабство и бесконечные войны — вот ваш порядок. Вы так стремились «уважать мнение и традиции всех рас», что забыли о элементарной справедливости. И эта война тому доказательство. — Он твердо посмотрел на побледневшего еще больше магистра. — Палпатин обещал закончить войну и установить порядок в этой галактике. Да, он был ситхом, ну и что? Главное — он действительно мог… и мог многое. То, чего так не хотите сделать вы, «поборники Света». Он вздохнул и встал в стойку готового к бою воина. Сдерживающие браслеты упали на пол с лязгом, прозвучавшим в наступившей тишине просто оглушительно. — С ним была настоящая Сила — сила принимать такие решения. А джедаи… просто мусор. Он знал, что не выиграет, но ему было все равно. Потому что он сказал правду — принимать такие решения может по-настоящему сильный и уверенный человек. Это бремя не для каждого. А таких решений от джедаев он так и не увидел за все годы в Храме. Бесчисленные компромиссы — как они его раздражали. И именно поэтому он выбрал Палпатина. А потом и осознал, что путь ситха — единственное, что ему подходит. А это значит, что джедаи были его врагами всегда. А врагов он уничтожал. Энакин Скайуокер улыбнулся холодной улыбкой, которую потом не могли забыть все, кто его видел в этот момент. И потянулся к Силе, отбрасывая сомнения.

***

Квартиры сенаторов всегда отличались повышенным удобством и практичностью. Но больше всего Оби-Вану нравилось наличие удобной площадки, куда можно было приземлиться, чтобы не тратить время зря. И свое и чужое. Падме встретила его прямо у дверей — бледная и решительная. Еще ничего не знающая, но догадывающаяся. Тем самым чутьем, которое делало ее хорошим политиком. Джедай мог сказать, что именно это качество его в ней восхищало — помимо прочих достоинств, разумеется. Как жаль, что Энакин не ценил того, что у него было… — Магистр Кеноби, проходите, — она вошла в дом первой, не боясь поворачиваться к нему спиной. Оби-Ван незаметно вздохнул, ощущая явственное биение еще одной жизни внутри нее. Кажется, ребенок скоро родится. И это тоже не слишком радовало мужчину, опять стоявшего на распутье. — Падме, я ненадолго, — он все же зашел внутрь, но далеко от дверей не отошел. И посмотрел на удивленно обернувшуюся женщину. Поколебавшись, шагнул вперед и протянул ей небольшой чип. — Вот, посмотри его когда будешь одна. — Что это? — она сжала чип в ладони, но смотря ему прямо в лицо. Каким-то отчаянным и требовательным взглядом. Джедай печально улыбнулся: она почти знала. — Суд над Энакином, — он вздохнул, видя ее мгновенно побледневшее лицо. Все уже знали, что канцлер Палпатин оказался тем, кто развязал эту войну. Более узкий круг — а Падме, конечно, него входила — знал, что он бы ситхом. И она знала, что Энакин охранял канцлера в последнее время… — Почему… суд? — с трудом спросила она, опускаясь на диван. Кеноби прикрыл глаза, ощутив укол вины. Он не хотел быть тем, кто расскажет ей правду… — Энакин предал всех и стал ситхом, — наконец произнес он, заставляя себя смотреть ей прямо в лицо. Видеть пугающую бледность и расширенные в тревоге глаза. — Его новое имя — Дарт Вейдер. — Но… — Падме растеряно смотрела на него. Он осознал, что она действительно не понимает: она не джедай. — Что значит, стал ситхом? Оби-Ван, он же твой друг — неужели только из-за того, что Палпатин дал какое-то имя твое отношение изменилось? Я... не понимаю. — Прости, Падме, — он невольно вздохнул, опуская глаза. Что он должен ответить? — Стать ситхом — это не просто сменить имя. Энакин поддерживал Палпатина сам, по своей воле. И был согласен, что эта война нужна галактике. Согласен со всеми смертями. Он… ему не нужен был наш мир, наша Республика. Он хотел изменить их — силой. И ради этого убивать всех, кто не согласен. — Не верю, — она опустила глаза, смотря на чип в своей ладони как на ядовитую змею. — Посмотри запись и реши сама, — Оби-Ван ее понимал. Совсем недавно и он не хотел верить. Пока не увидел своими глазами. — И... ты всегда можешь связаться со мной. Просто поговорить. Он увидел, как она слабо кивнула и направился к выходу. Он сказал все, что мог. А дальше… все будет по воле Силы. … Падме смотрела, как медленно гаснет экран, затирая только что показанную запись. Жаль, она не могла стереть то, что увидела из памяти. Последние слова Энакина, его последний бой, его решимость. Теперь она поняла Оби-Вана — Энакин действительно сам принял решение. И отстаивал его до конца. Она вспомнила тот далекий разговор в Озерном краю. Тогда она подумала, что он не может говорить о подобном всерьез — но она опять ошиблась. Он думал — и действительно так считал. И потому пришел к Палпатину. Так глупо… женщина закрыла лицо руками, но слез еще не было. А может, и не будет. Она потеряла его, не смогла удержать… или не захотела? Падме уже ничего не понимала. Не понимала, как ей жить дальше. — Почему так? — она прижала ладони к животу, немного успокаиваясь. Энакина с ней нет — но остался ребенок. И она сделает все, что может, чтобы вырастить его достойным человеком. Ради их всех. Падме улыбнулась, снова вспоминая лицо мужа — таким, каким он был раньше. До… всего. И прошептала: — Я изменю эту галактику, Эни. Ради тебя и ради нашего ребенка. Обещаю.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.