Сначала чай, потом работа.

Боль начала отступать. В этот раз дозу пришлось немного увеличить. Всё-таки двое суток на ногах да в бешеном темпе… Дитрих выкинул шприц и вернулся в общий зал морга. - Это последний? Бригадир кивнул и водрузил носилки на скамейку – все столы были уже заняты. Один из рабочих донёс ведро, в котором покоились останки кого-то (пока неизвестно кого). Когда парни ушли, бледные как мел, патологоанатом оглядел поле деятельности. 7 трупов и 3 ведра какого-то супового набора из людей, бывших когда-то крестьянами (но это не точно). Он закурил, шумно затянувшись. - Если вас и завтра будет столько же, ребята… Договаривать не имело смысла. За эти два дня Дитрих послал все возможные проклятия на головы тех мудаков, что вторую ночь устраивают карнавальную резню в пригороде. Хотя он не мог не отметить изощрённость убийств. Цепи, верёвки, спицы, крюки – малая доля того, что сразу кидалось в глаза. У некоторых мертвецов еще предстояло определить, отчего наступила смерть. Что же касается вёдер, ту могло быть что угодно. От потерянных конечностей и мозгов, до мозайки «собери еще одно тело». Дитрих устало налил себе крепкого чая, плеснув туда немного бренди. Захватив утренние вафли, он устроился у одного из тел. Сначала чай, потом работа. - Ну, рассказывай, как дела, что нового, - безучастно сказал он трупу. Перед ним лежала женщина тридцати – тридцати пяти лет. Судя по одежде и рукам – прачка. Русые густые волосы были убраны в хвост, но сейчас выбивались прядями, заляпанными кровью. - Надеюсь, ты не на работу так спешила, а просто пыталась спасти свою жизнь? Одного профессионального взгляда хватало определить, что женщина убегала от преследователя. Вот здесь, за руку, её поймали – остались синяки. Другой рукой схватили за платье – вон швы как растянулись, почти порвались. Потом… - Стоп. Сначала чай, потом работа, - вновь одернул сам себя Дитрих. Ему нужно было просто посидеть минут двадцать, восстановить силы. Да и обезболивающему нужно было подействовать. Кстати, наверно, надо было обойтись без бренди. Впрочем, чего уж теперь. Он вздохнул и услышал, что ему кто-то вторит. Прислушавшись, Дитрих понял, что звук дыхания доносится от лежащей рядом. Выходит воздух? Возможно. Скорее всего. Врач отхлебнул горячего чая и закусил вафлей. Нет. Всё же звук странный. Это не выдох, это вдох. Пар от кружки закружился вокруг её разбитого лица. Дитрих видел, как она его вдохнула. Он не мог точно сказать из-за опухших губ, но вроде на них заиграла легкая улыбка. - Что, хочешь чая? Женщина приоткрытым глазом, не мигая, смотрела на него. Второй глаз видно не было из-за заплывшего синяка. Дитрих нехотя поднялся и налил еще одну чашку чая. - Дожили, пациенты чай отжимают… В одном из вёдер что-то булькнуло. Дитрих не обратил внимания и, вернувшись к даме, поставил ей чашку. - Расскажи лучше, чем тебя так? Женщина опустила голову и посмотрела на зияющую рваную рану в груди. Дитрих тоже осматривал её. Понятно, что именно от этого удара она и умерла. - Вы позволите, мадам? Патологоанатом не дожидался ответа, но женщина всё же кивнула. Он заглянул в рану. Что-то впилось ей в правую грудь, видимо, зацепилось за ребро. Толчок в сторону послужил разрыву грудной клетки. Вероятно, потом оружие (крюк? гарпун?) выдернули из тела, превращая сердце, лёгкие и обломки грудины в сомнительного качества фарш. - Мда. Интересно. Вам неудобно будет пить чай, дорогая… Пищевод поврежден, зальете себе сердечко… Ну и всё остальное тоже. Женщина обреченно пожала плечами. В ведре снова булькнуло. Дитрих дожевал вафельку, задумчиво глядя на то месиво. Всё таки не нужно было мешать спиртное с лекарствами. Снова придётся выслушивать слёзы и причитания собственных глюков. Чаем уже не отделаешься. - Ладно. Пора и поработать, - подытожил он. Впереди ждала кипа работы и бумаг. – Ну, рассказывай давай, что у вас там произошло…