Всё горит, что с бензином.

      Громкоговоритель и радио элитной школы «Империя» для богачей четко и громко разносило по воздуху каждое слово парня. Вокруг школы столпились полиция, скорая, пожарные и корреспонденты всех газет, включая «желтую» прессу. Устроив «небольшую» шалость, Ён До выгнал всех учеников и учителей из школы устроив пожар и, тем самым, спровоцировал включение пожарной сигнализации. Ученики бежали на выход по головам друг друга, каждый в этот момент думал только о своем спасении. Ослепленный местью и ненавистью к Ким Тану, Ён До заманил его в кабинет звукозаписи сообщением, что его возлюбленная Ин Сан у него в заложниках. Он знал, что Ким Тан попадется в его ловушку и голову расшибет, но прибежит так быстро, насколько это вообще можно.       Осмотрев кабинет, Ён До взял пластмассовый складной стул и медленно, волоча его по полу, пошел к двери. — И раз, два, три… — стоя рядом с дверью у стены, парень вел отчёт времени, ожидая словно хищник.       Разъяренный Ким Тан влетел в кабинет и тут же словил удар со спины по голове, отчего потерял сознание. — Ой, да ладно!? Сразу вырубился? Тццц. Так даже не интересно... — отбросив в сторону разломанный стул с кровью на нем, Ён До принялся тащить друга по полу за ноги на стул возле микрофона.       Ввалив обмякшее тело и крепко связав, а также забаррикодировав двери, Ён До принялся за главную цель такого масштабного собрания всех и вся в округе. Подойдя к стойке аппаратуры, он ловким движением пальцев сдвинул кнопки звука вверх на панели и врубил микрофон. — И, старт! Эта штука вообще записывает? Эй, Ким Тан, она пишет? Ким Тан? — пару раз ударив пальцем по микрофону, парень скривил лицо в недоумении — А, точно, ты ж в отключке. Ну надеюсь, что запись пошла и микрофон работает. Итак, начнем. «Империя», ну надо же какое грозное и властное название для школы, где учатся сплошные мажорчики. Ах, да. Я же один из них. Прошу любить и жаловать — Чхве Ён До. Привет-привет. Хорош собой, спортивен и, я бы сказал, умен, но упустим это. Дак вот эта школа папаши этого мелкого ублюдка Ким Тана, и она-то познакомила нас. Может при других обстоятельствах всё было бы иначе, но случилось именно так. Я, конечно, не мастер красивых речей, но постараюсь объяснить все доходчиво. Этот упырь, сидящий около меня на стуле в отключке — мой люби-и-и-имейший друг. Знаете, это как любить до смерти. Вот смотрю на него и прям искра загорается, но это будет позже, я обещаю.       Школу со всех сторон облепили отряды быстрого реагирования, полиция эвакуаровала поспешно всех учеников, учителей и остальной персонал. Полиция пыталась выйти на контакт с Ён До, но всё было тщетно. Он игнорировал всех и даже отца, которого боялся. Два крупных бизнесмена, один из которых основатель одной из школ «Империя» в Южной Корее и крупных компани известных почти на весь мир, был отец Ким Тана. Второй же, заведовал крупными отелями не только в Южной Корее, но и за границей — отец Ён До. Никто не мог поверить, что происходило всё на самом деле, ведь всего несколько часов назад Ён До тренировался в дзюдо-клубе со своим отцом, где смог впервые его одолеть, тем самым завоевав доверие от такого тирана. Сейчас оба отца впервые за столь долгое время волновались каждый за своё чадо не как бизнесмены, а именно как родители. — Я, смотрю, теперь все в сборе. Что ж, пожалуй начну. Вы спросите, для чего я все это делаю? Нормален ли я? Постараюсь объяснить до того, как буду расстрелен или сожжен. — долгая пауза напрягла и без того наколенную обстановку — Я собираюсь сжечь этого ублюдка, потому что: а) он отнял у меня мать; б) он сын любовницы своего отца — неожиданно, правда? — злорадный смех тут же всполошил рой журналюг — Он водил всех за нос, прикидывался значимым человеком, он обманывал нас! Его семья — сплошной обман; в) он отнял у меня мою первыю любовь — Чха Ин Сан, слышишь меня? Ты действительно заставляешь моё сердце трепетать. Так что, моя ненависть к нему никогда не пройдет и я не успокоюсь, пока он дышит со мной одним воздухом и ходит со мной на одной земле.       Дальше, для вынужденных слушателей по громкоговорителям доносились непонятные звуки не то скрежета, не то каких-то ударов. Отряды полиции и обороны ждали сигналов своих командиров, но пока небыло необходимости в них, как в итоге ошибочно считали они. — А вот и я! Заждались? Да не волнуйтесь, сейчас начнется самая жара. Ах да, жара — это в прямом смысле этого слова — парень достал зажигалку, и, специально чиркнув ей в микрофон, отбросил от себя — Гори-гори ясно, чтобы не погасло. — парень явно любовался вспыхнувшим как спичка телом — Странно, я думал он очнется сразу... хм, добавлю-ка я пожалуй еще бензинчику, чтобы пропеклось хорошенько. А, точно, вот балда! Если вам интересно, что тут горит, дак это Ким Тан. Вы же не думали, что я шучу? Нет? — команде быстрого реагирования тут же отдали приказ стрелять на поражение и спасать заложника. Они начали долбиться в стекла и двери, но не учли, что стёкла стояли бронированные, а двери были из крепкого металла, поэтому возиться с ними пришлось дольше обычного. В микрофон был слышен и звук грохающих дверей, дикий смех Ён До, и, самое ужасное, отчаянные крики Ким Тана, второго внебрачного наследника крупнейшей компании отца. Вот уже были слышны звуки выстрелов. Все, кто стоял на улице лишь мог просто смотреть на школу. Отец Ён До не мог дальше выносить такого оскорбления и урон своей репутаци и решил незамедлительно покинуть территорию школы, сообщив журналистам, что он ему больше не отец и вычеркнут из семейного древа. Семья Ким Тана же наоборот, стояла в надежде, что всё это не правда, что это всё очередной злой трюк Ён До. Мальчики выросли и, увы, не такими, какими их ожидали родители.       Ён До держал микрофон в руке и, захлебываясь в собственной крови сквозь презренный смех, сказал на последок — Ну, вот и всё. Ты сгорел, мой друг в моей ненависти к тебе, я сжег тебя до тла на этом свете, но это не значит, что я тебя не достану на том... я никогда тебя не прощу. Бездыханное тело упало подле обугленного Ким Тана. Звуков больше нет, ничего больше нет для этих двоих на этом свете.