Часть 1
29 октября 2017 г. в 18:30
Грусть в каждом действии, слове, взгляде. Вся комната пропиталась этим чувством. Это была боль. А что еще чувствовать, когда то, чего бы ты хотел не для тебя?
Кихён грустно улыбается и усмехается неизвестно чему. Сам не понимая, почему он смеётся, когда так хочется заплакать, заорать во всю глотку и просто разбить этот чертов бокал с вином, что у него сейчас в руке. А потом глотать алкоголь залпом прямо из бутылки, не позволяя давать себе слабину.
Но все-таки вспоминает её образ, сев на диван, закрывая лицо глазами. Откинув голову на спинку дивана, прокручивая в голове, как же так получилось, что у них ничего не вышло. Он думал, с чего же все началось.
Один непривычный взгляд, не такой как привык видеть, кажется? Злость, раздражение и вырвавшаяся из его уст фраза:
— Я тебе не разрешаю смотреть так на меня!
Безразличная улыбка в ответ, сверкнувшие в его сторону наглые глаза и удивление с примесью насмешки.
— Ну, а что ты мне за это сделаешь?
Непонимание. Как так спокойно можно взять и выдать такое в лицо.И одна за одной странные ситуации. Они все время выливают на друг друга ушат грязи, колкостей и цинизма. Но остановиться не могут или не хотят.
То ли его это бесит, то ли он уже ненавидит, то ли любит. И что с этим всем делать? Как определить правильное чувство вовремя?
Но вовремя не выходит, правда понимание этого приходит слишком поздно.
Они наедине у него дома. А он сам не понимает, как же так вышло? Он смотрит на неё, а она осматривает квартиру, так будто никто из них не впадает в бешенство при виде друг друга, а наоборот они лучшие друзья, будто так и надо. Совершенно спокойно хвалит внутреннее убранство помещения и смотрит будто сквозь него. И говорит, что пришла мириться, а он:
— Могу тебе только мозги в ответ выебать прямо здесь и сейчас.
— Что?
— Не хочу тратить время на то, к чему тебя обязывает компания.
Она фыркает, заливисто смеяться, но затем, совсем не шуточно говорит ему в глаза:
— Лучше бы ты меня, чем мозги.
Кихён долго смотрит перед собой, удивленный, но уверенный, что кажется, не так расслышал фразу. Но когда переспрашивает то, лишь слышит уточнение.
— Лучше выеби меня.
Второй раз переспросив, он испытал мгновение, которое забыть теперь не в силах. Чужие мягкие губы накрыли его и вовлекли в страстный поцелуй. Дальше все было как в тумане...
Он лишь помнил как касался нежной кожи и смотрел в переполненные страстью глаза, поцелуи и как они вместе засыпали в одной кровати, голые, обнимаясь.
Все словно стало на свои места. То, что он испытывал называется — любовь! Пусть не умело, неправильно начатая, прикрытая им самим за образом взаимной ненависти, но это же она.
Он, наивный, решил, что теперь все будет иначе — они перестанут ругаться, будут вместе. Но... Его счастье продлилось недолго: одна ночь и одно утро.
А потом, она мягко улыбалась ему, здоровалась, но словно ничего между ними и не было. Он был для нее пустым местом. И все попытки разозлить, как раньше или остаться наедине, успехом не венчались.
Все закрутилось-завертелось как-то иначе. Он берет в руки приглашение на свадьбу от человека, которого хорошо знает, а там рядом с графой невесты её имя. Он поздравляет, улыбается, стоически держится на банкете. Только он один знает, как ему на самом деле больно.
Даже дома не дает себе слабину — ни одной слезы, только грусть, рвущая изнутри, и бокал с вином. А ручка уже так сжата, что хрустальная подставка хрустнула и вот-вот отвалиться.
Но он никогда не признается в том, что для счастья достаточно было лишь прислушаться к своим настоящим чувствам, гораздо раньше.