Вампир, который притворялся вампиром

***

      Выйдя из своего дома, расположенного поодаль от соседских, в голубую темноту, Бэк спустился по длинной дороге. Она, усеянная круглыми пятнами света от высоких фонарных столбов, тянулась к перекрестку, извиваясь к концу. Местами свет сменялся темнотой, заставляя ребенка в костюме вампира дрожать от страха. Да, даже вампиры чего-то боялись. Но мы еще забыли упомянуть солнце, чеснок, серебро и т.д. Более полный список вы можете найти сами. Вернемся же к истории мальчика-вампира, мечтающего о друзьях.       Дорога к веренице соседских домов не была такой уж длинной, но мальчику она казалась бесконечной. Он вышел к перекрестку, решая, куда ему повернуть. Услышав заветное «сладость или гадость», вампиреныш воодушевился, поудобнее схватился за ручку небольшой оранжевой корзинки в виде тыквы, и направился на людские голоса. Бэк просиял, завидев троих друзей в цветных костюмах монстров, протягивающих мешки, корзинки и сумки для сладостей, которые им сейчас ссыпал взрослый мужчина в очках.       Вампир хотел подойти ближе, но трое мальчиков повернулись к подъездной дорожке, помахали на прощание хозяину дома, и пошли в сторону Бэка, скрытого дружелюбной темнотой. Испугавшись, Бэк спрятался в кустах. Маленькое сердечко гулко билось о детскую грудную клетку. Ладошки вспотели от волнения.       — Что мне им сказать? — прошептал вампир раскрасневшимися губами.       Тем временем дети успели пересечь улицу и постучать в следующий дом. Бэк переместился за новый зеленый куст, поближе к мальчикам. Один из них вырядился в мумию, другой — в пирата, а третий был простыней с глазами. Или призраком.       — Сладость или гадость?       Засмотревшись на костюмы детей, Бэк выглянул слишком сильно. Мальчик-простыня неожиданно повернулся, возможно, услышав шорох, но вампир успел резко сесть. Призрак просканировал территорию, усеянную туалетной бумагой, летучими, картонными мышами и тыквами, своим прищуренным взглядом. Ничего не заметив, привидение отвернулось.       Бэк посидел немного и снова выглянул. Мальчики все еще стояли перед домом с протянутыми корзинками, ожидая сладости. Неожиданно мимо кустов по тротуару прошла пьяная компания подростков, издающих странные, пугающие звуки. Юного шпиона они не заметили, прошествовав дальше.       Выдохнув, вампир перевел взгляд на дом, но, кроме закрытой двери и света из окон, ничего не увидел. Ушли.       — Ты кто? — прозвучал за его спиной детский голос.       Бэк встрепенулся, раскрыл широко глаза и оглянулся. Краска вмиг заполнила лицо — он перед выходом из дома пил кровь — перед ним стоял призрак.       — Ты кто? — внимательно оглядывая вампира, повторил мальчик.       Для его глаз дырки в простыни были слишком большими, поэтому кроме карих глаз Бэк видел торчащие черные волосы и маленький нос.       — Я тут гуляю, — туманно ответил вампир, окинув взором длинную, темную улицу. Где-то неподалеку шли мумия с пиратом, приближаясь к новому дому.       На удивление, в этой части города ходило мало людей. Кроме троих мальчиков, соседей, выглядывающих из домов со сладостями для детей, и пьяных подростков, Бэк никого не видел.       — Не ври, — нахмурился призрак. — Ты за нами следил.       — Не правда! — запротестовал Бэк, сжимая кулачки и также хмуря брови.       — Правда, правда, — не поверил мальчик. — Больше не делай так.       — Пфф. Я и не хотел, — сказал вампир, скрестив руки. — Больно мне надо с малышней общаться.       — Что-то не похож ты на взрослого, — заметил призрак, тоже скрестив руки. Но под простыней не видно, так что Бэк не был уверен в этом.       — Мне восемь, а тебе?       — Какая разница? — ушло от ответа привидение.       — Значит, тебе меньше, да? Я был прав, — победно улыбнулся Бэк. — Ты — мелюзга.       — Мне тоже скоро восемь исполнится! — топнул ногой мальчик. Даже ткань подпрыгнула, а из корзинки высыпалось пару конфет и чупа-чупс.       — Но сейчас тебе не восемь.       Призрак не успел ответить, как с другой стороны улицы донесся крик:       — Чан, пошли!       — Сейчас! — отозвался тот самый Чан.       Обернулся к вампиру: он стоял весь красный, хмурил брови и смотрел в сторону, все еще сложив руки на груди.       — Я пошел. Меня друзья зовут.       — Вот и иди, — злился от собственного бессилия Бэк. Так хотелось с кем-то ходить по домам и собирать конфеты, смеяться над нелепыми костюмами, говорить «сладость или гадость».       — И пойду! — встав в боевую стойку, призрак махнул в воздухе скрытым под белой тканью кулаком. — А ты гуляй один! Наверное, у тебя и друзей нет!       Бэк показал язык нахохлившемуся, как петуху, мальчику и скрылся, махнув на прощание черным плащом. А Чан сердито топнул ногой, сам не понимая, почему так разозлился. Он не хотел ссориться. Призрак повернул к друзьям, не замечая, что незнакомый ему мальчик чуть позже двинулся следом.       Понимая, что подружиться с ребятами ему не светит из-за недавней ссоры с привидением, Бэк все равно следовал за ними. От дома к дому, от куста к кусту. В этот раз он действовал так, как учил отец на охоте, поэтому мальчики ни разу не обернулись на подозрительный шорох или хруст. Вскоре, слежка за друзьями ему наскучила: вампир решил, что раз не хотят с ним дружить, то он будет собирать конфеты один, и наберет целую кучу. Сам все съест и ни с кем не поделится. Разве что с мамой и папой.       Уже собираясь уйти, Бэк заметил троих мальчиков лет одиннадцати, идущих в сторону Чана и его друзей и что-то обсуждающих. Почувствовав в воздухе опасность, вампир двинулся за ними.       — Эй, вы, мелюзга! — остановившись перед пиратом, мумией и призраком, сказал самый крупный мальчик с маской Человека-Железо на лице. — Это наш район. Мы здесь конфеты собираем.       — Вы не здесь живете, а в центре, — выступив вперед и закрывая собой друзей, возразил храбрый призрак. Мумия сжала его руку, а пират выхватил деревянный меч.       — Что ты сказал? — сказал высокий мальчик с маской Человека-Америки. — Лучше отдавайте конфеты по-хорошему.       Они придвинулись ближе. Толстый Человек-железо схватил простыню и снял ее. Под ней оказался мальчик с черными, взъерошенными, словно перья у маленького вороненка, волосами, растопыренными ушами и сердитым лицом.       — Ну и кто ты без своего костюма? — спросил хулиган и заржал, кидая простынь на серый тротуар. Он сделал шаг к Чану и схватил за ворот фиолетового свитера.       Пират хотел ударить его своим деревянным мечом, но на него пошел мальчик без костюма, кривя злую рожу и закатывая рукава. И вдруг Бэк выпрыгнул из кустов и укусил Человека-Железо за ногу. Тот закричал истошно, махая ногой, но вампир уже отпрыгнул в сторону, сверкая красными глазами и белыми клыками с капельками крови.       — Ай! Скотина! — выругался толстяк, сжимая место укуса. — Ловите его! Что уставились?!       Человек-Америка и второй хулиган переглянулись.       — Мама, у меня кровь! — как девчонка заверещал покалеченный Человек-железо. — Схватите его!       Хулиганы побежали в сторону вампира, но Чан успел раньше них схватить его за руку и дать деру.       — Бежим! — крикнул он всей силой легких, и Бэк повиновался.       Поражало то, что из соседей никто не выглянул на крики. Наверное, думали, что дети шутят, празднуют Хэллоуин, пугая друг друга. Но двум мальчикам, убегающим сквозь ночной мрак, было не до шуток. Хорошо, что Чан знал, где они могли спрятаться. Плохо, что ему вообще приходилось прятаться.       Кто-то явно прогуливал уроки физкультуры, потому что не прошло и пяти минут, как хулиганы отстали, выкрикивая вслед убегающей парочке ругательства. Чан повернул за очередным домом, и они выбежали на улицу, где высился двухэтажный старый дом с чердаком, выбитыми стеклами и заколоченными неровными досками окнами. Было жутко не то, что заходить внутрь грозного страшилы, но даже смотреть на него.       Мальчики замедлили шаг, не отпуская сцепленных рук. Бэк замер, слегка дрожа. Чан тоже остановился. Подул холодный ветер, и в доме что-то жалобно завыло. Сердце мальчика уже не стучало. Видно, вся кровь израсходовалась за этот шумный вечер.       — Боишься? — повернулся к нему Чан.       Бэк растерял весь свой запал и кивнул, со страхом смотря на жуткое строение. Вдруг с крыши взлетели вороны, громко каркая. Вампир от испуга вцепился в Чана, тоже испугавшегося. Но чужой страх придал Чану сил. Он уже думал пойти обратно, но услышал знакомые голоса, приближающиеся к ним.       — Они еще не сдались? — нахмурился Чан, посмотрел на мальчика, прижимающегося к нему. — Пошли.       И они двинулись по заросшему газону, держась за руки и шурша сухими листьями. Чан взошел на крыльцо, отпуская ладошку вампира, подошел к заколоченной двери и схватился за доску. Видно, он часто здесь бывал, раз спокойно поднял ее, открывая подходящий по размеру ребенку вход. Сделав приглашающий жест, Чан улыбнулся.       — Прошу.       Если бы не голоса, становящиеся все громче и ближе, Бэк бы засмеялся, но он только прошмыгнул в небольшое отверстие и оказался в огромном, темном зале. Сделал шаг. Под ногами страдальчески заскрипели доски. Чан зря время не терял. Он прошмыгнул вперед вампира, держа путь к полуразвалившейся лестнице.       — Это не опасно? — вздрагивая от каждого скрипа под ногами и порыва ветра, спросил Бэк.       — Я здесь миллион раз был. Все, что можно сломать, уже сломал.       После этих слов ступенька под ногой Бэка провалилась. Мальчик закричал, а Чан тут же кинулся к нему, помогая выбраться. Когда опасность прошла, бывший призрак снова пошел вперед.       — И как я умудрялся не трогать эту ступеньку? — неловко засмеялся Чан.       — Как думаешь, они нас найдут? — спросил вампир, покончив с лестницей и идя за мальчиком уже по второму этажу.       — Раньше не находили.       — Как-то страшно здесь.       — Нормально.       Мальчики поднимались по второй лестнице на третий этаж. Чан ориентировался на лунный свет, льющий через огромную дыру в потолке, и на уличные фонари снаружи, а Бэк верил своему ночному зрению. Они достигли чердака, поднявшись по еще работающей, спускаемой с помощью веревки, лестницы. Правда, пришлось дернуть раз десять, пока она соизволила, кряхтя, опуститься. Когда мальчики оказались на самом верху, видя над головой обугленные доски и черный космос, усеянный звездами и луной, то услышали шум на первом этаже. Чан подозвал к себе жестом вампира, и они спрятались за большим сундуком, на который кто-то облокотил длинную доску с рваной тканью. Снизу донеслись голоса.       — Кажется, он здесь от нас постоянно прячется, — хорошо слышал Бэк. Чану пришлось напрягаться, чтобы понять тему разговора.       Если бы вампир тренировался и слушался родителей по части уроков, он бы мог не беспокоиться за свои способности, но любовь к учебе — это не про него. Поэтому Бэк иногда упускал добычу, а к людям его тем более не подпускали.       — Ты уверен, что нам нужно туда идти? — прозвучал неуверенный, писклявый голос. — Все равно все конфеты у нас. Им еще и попадет, когда толстяк расскажет про укус своим предкам.       — Не знаю.       — Давай скажем толстяку, что они убежали, — продолжал убеждать писклявый. — Это же правда. Их может здесь не быть, а нас или монстр съест какой, или мы ноги тут переломаем.       — Да еще противный старикан через улицу может настучать, — поддержал невидимый собеседник.       — Вот именно! — обрадовался писклявый.       И голоса стихли. Чан выдохнул. Нужно было немного подождать, и можно уходить. Мальчики выбрались из укрытия, сняли доску и сели на пыльный сундук.       — Подождем, пока они уйдут, — сказал тихо Чан.       В ответ Бэк согласно кивнул, чихнув от скопившейся пыли.       Чан услышал это и повернулся к вампиру, заострив внимание на торчащих клыках.       — Можно примерить? — указав на рот Бэка, попросил мальчик.       Вампир смутился:       — Я не могу.       — Как хочешь, — надулся Чан, отвернувшись к дыре, через которую были видны уходящие хулиганы.       — Я не могу не потому, что не хочу, — заметив обиду мальчика, поспешил оправдаться Бэк. — Я просто не могу.       — Да я понял.       — Нет, не понял, — возразил вампир. — Если я расскажу, ты сбежишь.       — Не сбегу я.       — Нет, сбежишь.       — Не сбегу, — еще напористее ответил Чан.       Бэк зарычал, и мальчик в ответ тоже.       — Давай рассказывай!       — И расскажу!       — Что-то я не слышу!       Атмосфера накалялась. Хорошо, что хулиганы ушли достаточно далеко, чтобы услышать их. Да и вряд ли они бы вернулись, даже если бы услышали.       — Я — вампир!       Чан впал в ступор. Повисло короткое, но напряженное молчание.       — Да я вижу, — издал короткий смешок мальчик.       — Нет, ты не понял, — разозлился Бэк.       — Снова я чего-то не понял. Тупой Чан Ёль, — обиделся он, слезая с сундука и собираясь уйти, так как опасность миновала.       — Я — настоящий вампир.       — Врешь.       — Нет.       — Тогда докажи, — дойдя до выхода с чердака и скрестив руки на груди, с вызовом попросил Чан. — Обратись в летучую мышь.       — Не могу. Я не умею, — ответил Бэк, добавив: — И не уверен, что кто-то еще так может.       — Лгун, — изрек Чан, спускаясь по ступенькам.       — Я правда вампир! — вскричал мальчик, догоняя Чана. — Я могу выпить твою кровь. Хочешь проверить?       Чан начал сомневаться: если Бэк и правда вампир, не хотелось бы, чтобы он у него выпил всю кровь.       — Мне домой уже пора, — не оборачиваясь, отмазался мальчик.       — Трусишь.       — Нет! — Чан остановился и развернулся к вампиру, чуть ли не столкнувшись с ним.       — Тогда давай руку, — сказал Бэк и протянул ладонь.       Чан неосознанно завел руки за спину.       — Пак-пак-пак, — мальчик изобразил цыпленка, злорадно улыбаясь. — Цыпленок-Чан боится. Пак-пак-пак.       — Ничего я не боюсь, — покраснев от злости и смущения, сказал Чан.       Он задрал рукав и протянул вперед оголенную руку.       — Давай.       Бэк осторожно коснулся чужой кисти. Он явственно почувствовал, как аппетитная кровь текла по венам. Они будто просвечивали сквозь кожу. Сглотнул. Вампир боялся, что если укусит мальчика, не сможет остановиться. Он вспомнил себя в раннем детстве, своего белого кролика с красными глазами — такими же, как у него в минуты адреналина или голода. Вспомнил, как кролик скакал по лужайке, прячась от всех. Родители смеялись, попивая из бокалов кровь и обсуждая последние новости с родственниками. Иногда родители смотрели на него с улыбкой. Кажется, тогда прозвучали слова «его первая охота». А Бэк гонялся за кроликом, весело смеясь, пока ему не удалось схватить его под столом для пикника. У вампира вылезли клыки. Бэк инстинктивно коснулся зубами закрытой белой шерстью шеи, прокусил податливую, нежную кожу, ощутил на губах вкус соленой крови. Поздно опомнившись, ребенок отстранился. Он сел на зеленую траву с обмякшим в руках кроликом. Бэк держал еще теплый труп, как сейчас держит чужую руку.       Молодец       Весь в меня        У него получилось!       Бэк сжал губы и отпустил чужую руку: пусть думает, что хочет.       — Я не могу, — тихо произнес он.       Все это время Чан сидел с закрытыми глазами, чувствуя, как дрожат губы. Какая-то часть его, верящая в монстров под кроватью, зубных фей и Санта Клауса, допускала возможность и существования вампиров. К тому же, у мальчика были непривычно холодные руки, и глаза иногда странно светились.       — Ха! Я знал! — воскликнул Чан и открыл глаза. — Ты не вампир.       Бэк, удрученный недавними воспоминаниями и тем, что ему не верят, смолчал и скрестил руки.       — Ладно, — развеселившись от того, что его не выпили, как банку колы, Чан коснулся его плеча. — Не переживай. Я никому не расскажу о твоем позоре. К тому же, ты попытался нам помочь. Ох, как было здорово, когда ты укусил противного Кима! Вечность бы слушал его крик. Мир?       За неимением трубки мира, он протянул руку. Бэк посмотрел на маленькую ладошку, прямо как его, прикусил губу, обдумывая, и протянул свою в ответ. Он едва сдерживал скрытую радость. Пусть этот ушастый вороненок не верил, что перед ним стоял вампир, зато он предложил ему дружбу.       — Мир, — улыбнулся Бэк.       Обрадовавшись хорошему исходу сегодняшнего дня, Чан пошел вперед, выводя нового друга из опасного места, стонущего на разные голоса.       — Пойдешь с нами в футбол завтра играть?       — Не знаю.       — Если придешь, я поделюсь с тобой конфетами, — соблазнял мальчик, выбираясь из дома и оставляя на коленках новые синяки и занозы. — Если останутся, конечно.       — Хорошо, — засмеялся Бэк, надеясь, что завтра солнце не выглянет, и он правда сможет погулять.