Я вернулся за своим

Гриндевальду пришлось сбегать из МАКУСА быстро и с небольшими потерями имущества: защитные скорпионы на воротнике, запонки, пять амулетов и четыре портключа (впрочем, их ущерб был больше). Единственный оставшийся у него портключ, спрятанный в пуговице, отнес его к дому, где он держал Грейвза, пока искал обскура. Вспомнив Грейвза, Гриндевальд вздохнул. С главой американского безопасности получилось странно и наперекосяк. Сначала все шло так, как и предполагалось. Грейвз пытался защитить свою память от вмешательства, Гриндевальд ломал его щиты, все глубже «закапываясь» в его голову. Он провел несколько сеансов легилименции, чтобы найти самую необходимую информацию и правдоподобно изобразить первого аврора для получения доступа уже к сведениям МАКУСА – дальше из-за сопротивления Грейвза зайти не удавалось. А вот потом, сеансе на пятом, что ли, как раз после воспоминаний об экзамене в аврорскую академию и какой-то ведьме в длинном платье, которая держала в руках двух обезглавленных черных петухов, когда Гриндевальд подбирался к информации о Пиквери, у Грейвза в голове что-то щелкнуло, громыхнуло и вспыхнуло – и Гриндевальда ментальным взрывом выбросило из памяти, да так, что он и в реальности приложился головой об пол, упав с дивана, на котором они сидели. Когда пришел в себя и с трудом сел – голова кружилась, из носа и ушей текла кровь – то обнаружил перед собой покойника. Грейвз лежал, прижав ладони к вискам, и смотрел в потолок остеклевшим взглядом. Гриндевальд попробовал его оживить – слишком много еще нужно было «посмотреть» в его памяти, но медицинские заклинания никогда не были его сильной стороной. Так что Гриндевальд закопал Грейвза на кладбище, которое находилось сразу за оградой того дома, в котором он прятался. Замаскировал могилу ползучей травой, усмехнулся тому, что Грейвз наконец-то находится на своем месте, и ушел. У Гриндевальда было полно дел: найти обскура, устроить переворот и разжечь огонь революции. А вместо этого попал сначала в метро с разбушевавшимся обскуром, а потом в тюрьму. Почти сутки после побега из цепких лап МАКУСА Гриндевальд отсыпался, после чего принялся за дело – триумфальное возвращение, переворот и революцию отменять было нельзя. Работы было много: от сбора информации, которая постоянно менялась, составления планов, их исправления и постепенного внедрения, до рассылки сообщениям тем, кто разделял его взгляды. В общем, Гриндевальд думал, что застрял в этом доме еще надолго, по крайней мере, на неделю. Поэтому на второй день он сходил в соседнюю деревеньку за продуктами, как простой маггл. От продавца в единственном магазинчике узнал, что на кладбище неспокойно, кто-то воет ровно в полночь и бродит в темноте – люди видели разрытые могилы. Гриндевальд не верил в то, что мертвецы могут подниматься сами по себе, без заклинания, и решил проверить, да и просто интересно стало сравнить американскую и европейскую магию. Как он и думал, все оказалось суевериями и выдумками. Удостоверившись, что со старыми могилами все нормально, он решил сходить к Грейвзу. Да только ползучая трава, которую он сам бросил на холмик, разрослась, так что он не смог найти нужное место. А может, вообще не там искал – трава под ногами была голубоватой, а не зеленой, какой он запомнил ее той ночью. В итоге Гриндевальд походил туда-сюда и плюнул на это дело. Все равно разговаривать с Грейвзом он не собирался, так, глупая сентиментальность что-то проснулась. К тому же приближался вечер, а ходить по ночному кладбищу – не самая блестящая идея, даже если там все спокойно. Покойно, усмехнулся про себя Гриндевальд и вернулся домой. А на следующий вечер увидел его. Гриндевальд и сам не понял, чего ему не сиделось спокойно, что заставило его поднять глаза от нового журнала со статьей по трансфигурации, да только он оторвался от увлекательного чтения и окаменел. Прямо на него – хорошо, что через окно – смотрел Грейвз. Тени от деревьев пятнали его белое лицо и фигуру в когда-то черном, а теперь сером от пыли костюме. Грейвз не сводил с Гриндевальда глаз и тянул к нему руку, как будто просил о помощи. Или же хотел забрать с собой. Хорошо, в окно не лез и в дверь не ломился. Гриндевальд, поборов оцепенение, тут же наложил защитные чары по всему периметру дома, особо укрепив стекла окна. Грейвз еще постоял минуту, всматриваясь в дом, а потом исчез из поля зрения. Гриндевальда не покидало ощущение, что тот не пошел в свою могилу, а бродит где-то рядом. И бродит не просто так, а пришел именно за ним, и без него никуда не уйдет, будет приходить, стоять под окнами, сводить с ума своим жутким молчанием и жутким потусторонним взглядом. Неизбежность этого Гриндевальд осознавал очень четко – ему не нужно было даже видеть будущее, чтобы понять, что все будет именно так. А ведь он так хотел изменить мир. Гриндевальд качнул головой, словно вытряхивая из нее глупые мысли – какая только чертовщина не лезет в уставшие мозги темной ночью. Еще раз проверил заклинания на прочность: если уж живой Грейвз с ними не справился, то мертвый не сломает тем более. Гриндевальд только хотел вернуться к чтению своего журнала, как услышал грохот – совсем как тот, что был перед смертью Грейвза в его голове. Гриндевальд рванул к входной двери. Толстое дерево пучилось от гулких ударов с той стороны, а потом не выдержало и треснуло. Гриндевальд тут же нарастил поверх дыры слой металла, но Грейвза это не остановило. Он разорвал металлический лист, как бумагу, и, вывернув руку под неестественным углом, дотянулся до замка и открыл его, после чего распахнул дверь. Магический щит и тут не удержал его – Грейвз, медленно шагнул внутрь дома и тихо сказал: – Я вернулся за своим. От волны магии, направленной на него, мертвец даже не пошатнулся. Гриндевальд сосредоточенно проверял на нем свои боевые заклинания, но Грейвз вбирал их все без ущерба для себя, как губка впитывает воду. Зато стены и мебель, в которые он попадал проклятьями, были не такими устойчивыми, так что приходилось быть острожным, чтобы не покалечиться, наткнувшись на осколки или обломки. Гриндевальд уронил на Грейвза громадный, до потолка, шкаф. Минуту ничего не происходило, и он почти поверил, что еще раз похоронил упрямого аврора, как вдруг шкаф сдвинулся с места и поехал в сторону. Упавший на спину Грейвз сел, вправил выбитый локоть, спрятал осколок кости под ткань рукава, поправил голову на сломанной шее и снова пошел к Гриндевальду. Когда огненное заклинание лишь слегка подожгло одежду и Грейвз уничтожил пламя парой хлопков по груди, Гриндевальд не выдержал: – Как ты вообще сюда пробрался? Почему ты вообще вылез из своей могилы? – Ты меня разбудил, указал путь, разрешил войти. Только теперь на его груди и лице Гриндевальда различил темные отпечатки подошв своих ботинок. Значит, он все-таки нашел могилу этого ублюдка, прошел прямо по нему, пусть тот и покоился на глубине трех футов, и поднял, чтобы тот смог ему отомстить. – За что? Аппарация не сработала, да и вообще магия в присутствии гостя с того света барахлила. Грейвз, подходя все ближе, так что Гриндевальд мог разглядеть зеленоватые пятна на мертвенной коже его лица и затянутые белой мутью глаза с точками зрачков, слегка пожал плечами, как будто был живым, и повторил: – Ты забрал мое. Я должен это вернуть. Гриндевальд хотел бросить еще заклинаний, но понял, что не успеет, потому что Грейвз сжал его ладонь. Гриндевальд как будто со стороны смотрел, как ломается и палочка – Старшая, чтоб ее! и теперь достанется покойнику, лучше бы он ее кому из живых проиграл – и пальцы, которыми он ее сжимал. Вот тут стало по-настоящему жутко, паника накрыла с головой. – У меня нет ничего твоего, все в МАКУСА осталось, спрашивай у них! Гриндевальд дернулся из хватки Грейвза, рванул назад и понял, что падает под чужой безнадежный крик: – Нет! Нет, нет… От боли, пронзившей тело, Гриндевальд почти потерял сознание, но вид суетящегося рядом с ним Грейвза, который ощупывал его голову ледяными руками и о чем-то просил, вернул его в реальность. Еще мелькнула мысль: «Чего он так орет? Какая разница, что я на полу, все равно …», а потом он разглядел торчащий из своей груди осколок зеркала, который слегка подрагивал от его судорожного дыхания, слепя отраженным лунным светом. – Нет? – глупо переспросил он Грейвза, переводя на него взгляд. Тот опять выглядел как живой, такая злость, отчаяние и надежда были в его карих глазах. Грейвз хрипло пояснил: – Я должен вернуть свое. – Жизнь? – Память. – Не выйдет, – еще получилось качнуть головой, которая лежала на чужих ладонях, теперь казавшихся теплыми. – И за тот раз – тоже прости. Грейвз, склонился над ним, пристально глядя в глаза, проникая в его память, и стало совсем темно.

***

Серафина Пиквери мысленно проклинала своих подчиненных, которые не могли справиться с текущими делами самостоятельно. Да, насчет Гриндевальда она велела сообщать ей без промедления, но не в пять же утра? Что там такого случилось, что нужно ее личное присутствие? Неужели поймали? В этом случае нужно вызывать не ее, а несколько спецпотрядов авроров, чтобы удержать проклятого немца. Она поднялась по ступенькам на крылечко заброшенного дома, где ее ждал новый глава магбезопасности. – Смит, что тут у вас? – Гриндевальд. – Она резко остановилась. Спецпотрядов, которые бы скрутили темного мага, видно не было, только четыре аврора, выглядящие потерянно и разбито, стояли возле ограды. Смит правильно понял ее недовольство и добавил: – Мертвый Гриндевальд, мадам президент. И его убийца. Только вы осторожно, там мусор, да и пахнет, честно говоря, не очень. Она отмахнулась – желание увидеть того, кто одолел темного мага столетия, было сильнее страха запачкать платье, хотя она все равно бросила на себя пару очищающих заклинаний. Но, войдя в дом, она тут же пожалела о своем любопытстве. Среди разбитой мебели лежал мертвый Гриндевальд, у которого из груди торчал осколок, убивший его. А над ним – Смит мог бы и предупредить, о запахе сказал, а об этом нет – сидел Грейвз. Тоже мертвый. Он машинально вытирал пальцы правой руки о свой пиджак, на котором были пятна земли и крови, и другой рукой гладил скулы, виски и лоб Гриндевальда, осторожно трогая кожу возле его остекленевших глаз. Передернувшись и собравшись с духом, все-таки не каждый день встречаешься с ожившими покойниками, Пиквери подошла к ним, Смит беззвучно остановился за ее спиной. – Грейвз. Тот поднял голову и поддержал ее одной рукой, чтобы не упала обратно на грудь. У Грейвза было серое лицо, серые глаза, серые губы, несмотря на розоватый свет восходящего солнца. Он тихо сказал: – Он забрал мое, я только хотел вернуть, но не успел. Жаль. – Грейвз. – Она сглотнула, но твердо продолжила: – Ты отомстил за свою смерть. Теперь ты можешь уйти. Должен уйти. Тот кивнул и опустил голову. – Не мстил. Но да, пора. Убейте меня окончательно. Грейвз закрыл глаза. И Гриндевальду – тоже, ладонью. Пиквери с тоскливым напевом заклятья оставила свой трехгранный черный кинжал в груди Грейвза, а потом смотрела, как дом складывается сам в себя и тихо исчезает под землей, которую тут же затягивает голубоватая кладбищенская трава. – Мир тебе. Мир вам обоим.