Элис

Кот с трудом поднялся и сделал несколько шагов в направлении ручья. На это ушли все его силы. Это был старый больной полностью лысый зверь с телом, покрытым засохшими порезами и пятнами, образовывавшими на бледной коже странные рисунки. Элис оглянулся, не видит ли отец, но того не было в поле зрения. Элис торопливо шагнул, подхватив кота под тощее пузо, и перенес к воде. Позади затрещал кустарник, и мальчик отпрянул от берега, бросившись навстречу отцу. Главное теперь увести его от несчастного зверя. — Мне показалось, я видел что-то там, на камнях, — сказал он, указывая на замшелые валуны поодаль. Затрещина едва не сорвала ему голову с плеч. — Так какого дьявола ты здесь торчишь, ублюдок?! Элис, пошатываясь, пошел к валунам, молясь про себя, чтобы отцу не пришло в голову спуститься к ручью. На губах стало мокро, он лизнул и поморщился от соленого железистого вкуса крови. Вспомнились снова некстати дни, когда он был счастлив, живя с матерью и сестренкой в Эдинбурге. Мама работала машинисткой и стенографисткой в суде, старшая сестренка заканчивала учебу в школе и готовилась к поступлению в колледж для девочек. С тех пор, как отец явился за ним, убив из дробовика мать и сестру, прошел почти месяц. С тех пор жизнь его превратилась в непрерывное бегство и постоянный страх смерти. Однажды ему удалось добыть свежую газету, в которой говорилось, что ведутся розыски Джека МакДугала, убившего свою бывшую жену и её дочь от первого брака, и похитившего сына. Это вселило надежду. С тех пор он старался узнать хоть какие-то новости об этом деле. Он надеялся, что поиски продолжаются, и что однажды инспектору Карпентеру (так звали детектива, занимавшегося этим делом) удастся настигнуть их. Пару раз он оставлял метки в тех жалких гостиницах, где они с отцом останавливались. Он очень надеялся, что это как-то поможет. Бежать не осмеливался — отец пригрозил в подобном случае перестрелять всех, кто попадется на пути, и напоследок прибить его самого. Зная старого безумца, Элис был уверен, что так он и поступит. Отец шел сзади, бурча под нос всякий вздор, то ругаясь, то угрожая кому-то, то словно бы беседуя. Элис старался не думать об этом, о том, что старик свихнулся окончательно. Краем глаза он увидел белесую тень, скользнувшую берегом к более мелким валунам, спускавшимся к самой воде. Кот ожил, это успокаивало. Элис ухватился за торчащий между обломков скал куст и полез наверх. Отец тут же направил на него дробовик. — И куда это ты собрался, щенок? — Вы же сами приказали, папа, — мирно ответил Элис, стараясь не выдать паники, — приказали мне поймать зверя, что тут шляется. Думаю, это кролик, папа, жирный кролик, вкусный будет ужин. И тут он действительно увидел кролика! Это было невероятно, невозможно, но это на самом деле был кролик! Крупный белый зверь с мощными задними лапами и длинными ушами. Он взобрался на валун, глядя на охотников. Грохот выстрела отдался в самых дальних закоулках этих пустынных пространств. Взвизгнув от страха, Элис скатился с валуна. Он успел увидеть мелькнувшую белоснежную тушку, поднимающуюся по камням вверх. Снова грохнуло, отец выругался грязно, кляня кролика, дробовик и несправедливую судьбу. Элис сел, потирая ушибленное бедро и глядя, как белый кроль сидит на самой верхотуре, возле камня размером со старый отцовский «бентли», державшегося на честном слове. То есть то, что камень держится на честном слове, было очевидно всякому здравомыслящему человеку, но не Джеку МакДугалу. Элис втянул голову в плечи, зажал руками уши, а потом смотрел, как медленно, словно в режиме замедленной съемки камень катился вниз, подскакивает, описав кривую. Звук ломающихся костей и чавкающего мяса прорвался даже через заткнутые уши. Элис хрипло всхлипнул, ещё до конца не осознавая, что произошло. Очнулся он от того, что кто-то омывал его лицо чистой водой. Дернулся было, а потом узнал грубое лицо и серые умные глаза, в которых плескалось сочувствие. — М-мистер Карпентер, — собственный голос показался ему писклявым и жалким, — это не я… он выстрелил… а там камень… — Тише, сынок, — детектив споро стащил с себя плащ, потрепанный и пропахший крепким табаком, — не бойся, я видел, всё видел. Он завернул в плащ дрожащего как в лихорадке Элиса, подобрал ружье, лежавшее возле конвульсивно подергивающейся руки мертвеца, и пошел вдоль берега. Элис уткнулся в его плечо, стараясь не плакать, но потом все-таки заплакал. Не от страха, нет, от невероятного, ни с чем несравнимого облегчения и радости. Он плакал и плакал, пока не уснул. Очнулся уже в машине, которая везла его куда-то по извилистой дороге. Он подтянулся, глянув в заднее окно, и увидел удаляющийся указатель с надписью «Шеффилд». На следующий день они добрались до Лондона. Это была индустриальная окраина, пропахшая дымом фабрик и заводов, и домик, к которому подъехала машина, был типичным домиком, в каких обычно жили наиболее зажиточные семьи рабочих и совладельцев фирм. Элис непонимающе смотрел на вышедшую навстречу им старую леди в потрепанной, но опрятной одежде. Её глаза, огромные, зеленые, точно воды озера, смотрели на него радостно, и даже странные шрамы на щеках, казалось, светились счастьем. Старая леди наклонилась и положила руку на плечо Элису, а он радостно улыбнулся, поняв вдруг, кто стоит перед ним. — Прабабушка Алиса! Это, правда, ты? — Правда, мой мальчик, — она с улыбкой погладила его по голове, — мой друг мистер Карпентер привез тебя ко мне. Хочешь остаться со мной? Элис прижался к её груди щекой, обхватив обеими руками. Бабушка его мамы была у них так давно, но он помнил её всегда, и любил её всегда. Он почти не слышал, что она говорила Карпентеру, потому что вдруг понял, что никто больше не обидит его, и что он наконец-то дома. В комнате пахло лавандой и анисом. В углу стояли большие напольные часы, Элису показалось, будто они пританцовывают в такт тиканью. А потом он замер с широко открытыми от изумления глазами. На короткой потертой кушетке спали в обнимку старые знакомцы: тощий лысый кот со странными шрамами на теле и кролик, на чьей белоснежной шерстке ещё виднелись следы крови.