Твари цвета ультрамарин

БД Лорд Морифинвэ выехал с войском из своего замка, получив письмо старшего брата, который просил о помощи и поддержке. Карантир знал, что Маэдроос не особо расположен ждать в таких случаях, а потому поспешил и прибыл даже раньше назначенного срока. Тёмному не хотелось откладывать визит к Майтимо на потом и поэтому он, сняв перчатки для верховой езды, направился к покоям старшего брата. Верные провожали Карантира смущёнными взглядами, словно хотели о чём-то сказать, но никто не решался первым затронуть мрачного лорда. Наконец, Тёмный достиг своей цели. Прежде, чем постучать, лорд Морифинвэ прислушался. Дверь брата была приоткрыта и Карантир, по своей давней детской привычке, заглянул туда. Маэдрос полулежал в кресле, откинув голову на его спинку. Поза лорда Нельофинвэ говорила о том, что ему хорошо и он получает огромное удовольствие. Губы Майтимо были полуоткрыты, яркий румянец играл на его щеках, а рыжеватые ресницы дрожали, прикрывая глаза. Карантину стало интересно, чем же таким занят брат, что даже забыл закрыть дверь в собственные покои. Лорд Морифинвэ опустил взгляд и увидел полуприспущенные штаны Майтимо и пряжку от ремня, которая удобно примостилась рядом с бедром старшего Феаноринга и блестела красными камнями, вправленными в перводомовскую звезду. Затаив дыхание, Карантир осмелился посмотреть ещё ниже, хотя всё его существо противилось этому. Перед лордом Нельофинвэ на коленях стоял темноволосый эльф с косичками, в которые были вплетены золотистые ленты, а на плечах его покоился голубой с серебристым плащ с гербами Второго Дома. Карантир едва успел заметить как медленно движется голова эльфа в такт движениям бёдер Майтимо, как старший брат открыл глаза и посмотрел в сторону двери так, словно заметил младшего. Лорд Морифинвэ успел лишь, словно ошпаренный, отскочить от двери и прижаться к стенке, успокаивая сбившиеся дыхание. Так он и простоял до того момента, как Маэдрос громко простонал имя Финдекано и затих. Через несколько секунд темноволосый вышел из покоев Майтимо, на ходу снимая плащ и расплетая косички. Только после его ухода, Карантир нашёл в себе силы постучать в дверь старшего брата. - Входи, Морьо! - услышал он знакомый с детства голос сурового лорда Нельофинвэ. - Айя, Нельо! - ответил Карантир, входя и беззастенчиво рассматривая старшего брата, щёки которого продолжали всё также пылать, а ремень, по какой-то нелепой случайности, не был застёгнут. - Я выехал к тебе сразу же, как только получил твоё письмо. Моё войско и я сам - в твоём распоряжении. Чтобы не смущать старшего взглядами и не стесняться самому, лорд Морифинвэ подошёл к окну и посмотрел на открывшийся перед ним пейзаж осеннего Химринга. - Опять эти твари! - воскликнул Карантир, с отвращением глядя на небо. - Твари цвета ультрамарина. ( зачем-то пояснил он старшему брату). - Синие птицы, - вздохнув, произнес Маэдрос и лорд Морифинвэ понял, даже не оборачиваясь, что Нельо едва сдерживает слёзы. - Я знал, что ты был здесь. - В смысле? - спросил Карантир, продолжая тупо смотреть в окно и чувствуя, как отчаянно краснеет. - Ты прекрасно знаешь, о чём я, - Майтимо скривил губы в горькой усмешке. - Именно поэтому я не застегнул ремень. Карантир промолчал, не зная, что сказать. Все слова были сказаны после Нирнаэт и больше не требовалось говорить их заново. Но и молчаливого сочувствия Маэдрос не выносил, поэтому лорд Морифинвэ собрался с духом и произнёс: - Всё ещё думаешь о нём? - Я всё ещё люблю его, - поправил лорд Нельофинвэ и снова надолго замолчал. - Нельзя! Нельзя! Так же нельзя, Нельо! - закричал Карантир, наконец, повернувшись к брату. - Ты этим себя погубишь! Пойми уже, наконец, что его не вернуть! Зачем ты так издеваешься над собой? Зачем? - И она тоже умерла, - произнес Маэдрос глухим голосом и отвернулся от брата. - Ты ведь не этого хотел, Морьо? - Конечно. Я не желал ей смерти. Но она была аданет, Нельо, аданет, а люди никогда не живут больше ста лет. Век эдайн короток и они, барлог их побери, уходят в никуда. И вернутся ли... - Карантир осёкся, едва сдерживая слёзы ( Майтимо как никто умел бередить старые раны). - А Финьо должен был жить вечно, - заметил Маэдрос, глядя в окно на синих птиц, перепрыгивающих с ветки на ветку. - И, я должен в этом признаться, наша с Финдекано любовь была неправильной и она, в конце концов, стала проклятием для нас обоих, поэтому мы всегда сидели рядом с собой этих...этих... - Тварей цвета ультрамарина, - прошипел Карантир, с ненавистью глядя на синих птиц. - Они летали над нами, словно стервятники, когда я прощался с Халет в лесу. Тогда мне хотелось взять в руки лук и перестрелять их всех к морготовой бабушке! - У вас с ней что-нибудь было? - спокойно продолжил свой допрос старший брат, наливая себе и лорду Морифинвэ вина в глубокие кубки. - Нет, Нельо. Тогда...в лесу...она предложила мне. Говорила, что много из её народа делают так, когда им очень нравится мужчина. Халет сказала, что хочет от меня дитя. Какой же я идиот? Эру, каким же я был идиотом! А потом... Я пожалел о её уходе, но было уже поздно. У меня в конюшне стоял лучший скакун Таргелиона, подаренный мне гномами. Я оседлал его и поехал за ней. Конь пал в поле и умер у меня на глазах. Я еле выбрался из-под него, а как это сделал - не помню. Многого не помню, что было в ту ночь. Помню только, что бил землю кулаками, словно она в чём-то виновата, и рыдал, и звал её и так всю ночь. Не знаю, сколько прошло часов или дней прежде, чем верные нашли меня и отвезли в замок. Лорд Морифинвэ подошёл к Майтимо, взял кубок, предназначавшийся ему со стола и выпил его залпом. Маэдрос, глядя в глаза брату, последовал его примеру. - А у нас с Финьо было, - продолжил лорд Нельофинвэ прерванный разговор. - Ещё в Амане. Никто не знал об этом и не догадывался о нас. Финьо был такой чистый, такой прекрасный, когда я взял его в первый раз. Я никогда теперь этого не забуду. Проклятие! Зачем Эру одарил нас такой безупречной памятью?! Я помню наш первый раз, словно это случилось несколько минут назад. Не знаю, Морьо, кому из нас тяжелее: мне или тебе? - Нам обоим, - хриплым голосом произнёс Карантир и, обняв брата, как в детстве уткнулся носом ему в плечо. - И никогда уже не станет легче. Нам осталось лишь ждать смерти без надежды увидеться с любимыми. На следующее утро Феаноринги вошли в пределы Дориата и синие птицы кружились над их войсками.