Аукцион

Тсунаеши сонно зевнул и, подперев щеку рукой, лениво смотрел в окно, без особого интереса слушая одноклассников, как в класс резко забежал парень с длинными светлыми волосами и взбудоражено размахивая руками, начал говорить: — Сегодня же день Аукциона! – восторженно—восхищенно воскликнул блондин. В классе начала медленно собираться толпа, с любопытством слушая, а изредка и присоединяясь к разговору. Савада безразлично взглянул и отвернулся к окну. Аукцион проводился раз в десять лет, основателем являлась крупная корпорация «Цедеф». Они выращивали, создавали идеальных убийц, которые служили не только для устранения конкурентов, но и для защиты. На удивление это было почти легально, они отбирали детей, которые подходили по определенным параметрам, родители делали это добровольно, взамен получая хорошую компенсацию. Что происходило дальше и как именно тренируют детей неизвестно, ходят слухи, что после они подвергаются генному модифицированию, и некоторым вживляют клетки и хромосомы определенных животных, тем самым улучшая способности. Впрочем, доказательств не было, и это были лишь слухи. Совершенное оружие можно было приобрести за внушительную сумму, и вскоре благодаря невероятным навыкам убийц — Цедеф приобрела престиж, и наличие такого телохранителя—убийцы стало, как бы смешно не звучало – писком моды. Вскоре их стали звать коротко – Хранители. Для Тсунаеши это было очередной глупостью и блажью богатых и влиятельных людей. Хоть Тсуна и относился к этой категории, но был намного проще. Также наличие денег не всегда стопроцентно гарантировало получение элитного Хранителя, так как условием покупки являлось согласие самого убийцы. Если он не захочет иметь хозяина, то мог с легкостью отказаться и организация никогда не давила на своих детей. Также, они не только продавали, но и принимали заказы, это стоило намного дешевле, чем купить убийцу. Легче было просто послать заказ на убийство или защиту цели, во втором случае ограничение было лишь в виде срока – месяц. И Цедеф не принимала заказы, которые шли бы в противоречии с предыдущим или между собой. К примеру, кто—то заказ убить человека, а спустя время поступил бы другой заказ – защитить цель, в таком случае принимался только тот заказ, который был быстрее. Тсунаеши было пятнадцать, и он как раз вошел в тот возраст, когда можно было участвовать в Аукционе, его сверстники просто грезили этими убийцами, которые по слухам были, не только смертельны своим мастерством, но и ошеломительно красивы. —Так вот, отец подарил мне пропуск на Аукцион! – важно, с ноткой превосходства, произнес блондин. Все вокруг восторженно и завистливо ахнули, а Савада снова повернул голову к толпе и внимательно стал разглядывать парня. Высокий, с тонкими чертами лица, заострённым подбородком и слегка раскосыми глазами, что—то в его облике напоминало лису. Тсуна силился вспомнить парня, но никак не получалось. Одно то, что его отец смог достать пропуск говорило о том, что он происходит или из влиятельной семьи или из богатой. Тсуне были не особо интересны разговоры, а вот парень заинтересовал, потому что шатен его не помнил. — Везёт тебе, я бы тоже хотел, — с плохо скрываемой завистью произнес один из парней. — Ну и что. Пропуск не значит, что ты сможешь приобрести там Хранителя, — ядовито произнесла хрупкая девушка с короткими каштановыми волосами. Тсунаеши скривился и встал из—за парты, не хотелось слушать дальнейшую перепалку. Уныло Савада остановился возле огромного здания, вокруг установлено много камер, и буквально на каждом шагу стояли охранники, людей было много и все толпились у входа, пытаясь попасть внутрь, вот только лишь те, у кого был пропуск могли это сделать. Савада увидел своего одноклассника, который величественно прошел вперед, с гордо поднятой головой, изящным движением доставая из внутреннего кармана пиджака пластиковую карту, позади стояли школьники и наблюдали за этим действием с завистью и восторгом, будто увидели заветную мечту, вот только вместо них на этой роли был другой человек. И какого же было удивление, когда высокий, с мощным телосложением, в черных очках мужчина громко пробасил: — Отказано. Школьники недоуменно замолкли, но хуже всех выглядел блондин, он резко побледнел и дрожащими руками снова протянул карточку. — К—как так? Почему? У меня же пропуск? – беспомощно проблеял парень, который до этого считал себя королем, резко очутился на самом дне. — Фальшивка, — с равнодушием, не меняя тона, ответил мужчина, махнув рукой, чтоб парень убирался с его глаз. Тсуне стало жаль блондина, но теперь он смог понять, почему же всё—таки не вспомнил его. Парень был незначительной фигурой в мире мафии. Вообще особо энтузиазма Тсуна не ощущал, и пришел на этот аукцион не по своей воле. Он считал лишним наличие телохранителя, хотя и признавал значимость своей жизни. Буквально на днях на него было совершенно покушение, и как бы парень не уверял дедушку, что это не его хотели убить, а другого парня, который по счастливой случайности оказался рядом и их перепутали, всё было тщетно — пожилой мужчина ничего слушать не хотел и молча протянул пропуск. Парню ничего не оставалось делать, да и не хотелось ссориться с любимым дедушкой. Вот поэтому он стоял и нехотя направился к мужчине в очках. План был довольно прост – прийти, побродить полчасика, а потом тихо слинять, а дедушке сказать, что Хранитель просто отказался от его предложения. Тяжко вздохнув, юноша медленно побрел, с опаской взирая на высокого и тучного мужчину, хоть на нем были черные очки, но парню казалось, что он физически ощущает холодный и пристальный взгляд, малейшее неверное движение, и мужчина просто пристрелит его к чертям. Блондин так и не отошел от шока и по—прежнему стоял впереди, загораживая проход, Савада не хотел быть грубым, но пришлось мягко и ненавязчиво тронуть за плечо парня. Тот на автомате обернулся, и его синие глаза изумленно распахнулись, а потом тонкие губы презрительно скривились, делая лицо парня каким—то хищным, а в глазах появилось нечто темное. — Ого, кто это тут у нас? Неужто, Никчемный Тсуна собственной персоной? Ты случайно адресом не ошибся? – глумливо, и нарочито громко начал говорить парень, специально привлекая внимания, таким образом, пытаясь замять свой недавний позор. Саваде не впервой было выступать в виде клоуна для насмешек, и каждый раз повторялось одно и то же. Кажется, уловка удалась, и всё внимание переключилось на Тсуну. Блондин довольно заухмылялся и пытался унизить ещё больше. Тсуна устало вздохнул, осторожно обошел парня и стал рыться в карманах, в поиске пропуска. Из—за своей рассеянности он просто забыл, куда его положил. — Пхахах, ты что серьёзно? Вот умора! Неужто забыл пропуск? – наиграно заботливо произнес парень и засмеялся. — Вот дебил! Хахаха, придурок! Что думает – прокатит? — Пипец, Никчемный это выглядит так жалко. На такое убожество без слез не взглянешь. Тсунаеши не особо обращал внимания на слова школьников, лишь мучительно пытался вспомнить куда же он всё—таки положил пропуск. Неужели забыл? Вполне в его духе. К счастью в кармане джинсов он нашел и вытащил помятую бумажку. Сначала подростки замерли, а потом ещё громче засмеялись. — Пхахаха, ты что с сортира принес? — Хахах, ужас. Вот дебил. Савада молча развернул пропуск и протянул его охраннику. — Жесть, кажется, Никчемный совсем «того» — двинулся! Вот умора! Подростки никак не могли успокоиться и поливали очередными колкостями и обидными словами. Тсуна дождался, когда заберут пропуск и мужчина слегка посторонился в сторону, пропуская парня. Шатен молча, не оборачиваясь, вошел внутрь, поэтому не видел, как удивленно приоткрылись рты у школьников, а глаза широко распахнулись от удивления и шока. Воцарились просто гробовая тишина, никто не мог поверить увиденному, им казалось, будто сейчас они увидели нечто странное и абсурдное. Не мог же Никчемный Тсуна – вот так вот запросто войти в самое престижное здание, куда допускались только влиятельные люди? — Я что, брежу? – очнулся блондин, протер глаза, а потом сделал довольно глупый поступок: попытался пойти следом за Тсуной, но ему тут же перекрыли проход, и мощная рука грубо отпихнула назад. — Что? Этого не может быть?! Этот Никчемный! Почему его пропустили?! – визгливо возмущался парень, он никак не мог прийти в себя. Происходящее казалось жутким сном. Громила грозно уставился и пробасил: — Пропуск. — Что только что произошло? — Это же был никчемный Тсуна? — Ну да. Я точно… я видела… Но откуда у него пропуск? Девушки тут же стали перешептываться. Савада не знал, какой ажиотаж закрутился вокруг него, он неуверенно брел по коридору и, очутившись в огромном зале даже немного растерялся. Ему было не впервой присутствовать на важных и масштабных приёмах. Помещение было вычурным и вокруг было слишком много белого и красного цвета. Красные стены, белые занавески, красная скатерть и белый стол. Савада постарался незаметно спрятаться в углу, подошел к столу с закусками и медленно стал отщипывать по виноградинке, бегло осматриваясь по сторонам. Здесь как минимум присутствовали трое людей из влиятельных кланов, остальных шатен видел впервые и это напрягало. Резко погас свет, и единственным освещенным местом осталась большая сцена, на которую вышел мужчина с непримечательной внешностью в красном костюме и белом галстуке. Тсуна не прекращая поедания винограда, стал внимать словам, но в основном было обычное стандартное приветствие, а потом много ненужных любезностей и парень перестал слушать, а вот резкий свет от ламп неприятно резанул по глазам, заставляя моргнуть и постоять пару секунд на месте, привыкая к освещению. Дверь распахнулась и внутрь стали заходить Хранители, они были разных возрастов и неописуемо красивы. Шатен засмотрелся, но не стал подходить, в отличие от остальных, которые, словно коршуны налетели на прибывших и пытались заманить к себе. Тсунаеши даже с места не сдвинулся, лишь с разочарованием заметил, что съел весь виноград, но быстро нашел ему замену и перешел на яблоко, которое была красиво нарезано дольками. Становилось шумно, и Тсуна с мучением смотрел на стрелку часов, мысленно посчитав, что для приличия стоит ещё побыть минут десять, а потом незаметно свалить. Некстати вспомнилось, что в школе будет скандал из—за его появления на аукционе. А так не хотелось привлекать внимание. Скорее всего, снова придется поменять школу. Тсуна слегка озадаченно нахмурился, когда заметил огромную толпу и даже стало любопытно из—за чего весь этот шум и гам. А привлек внимание один из Хранителей. Черные блестящие волосы, мраморное утонченное лицо с пухлыми губками и поразительно серыми глазами в обрамлении пушистых ресниц. Мальчик был прекрасен, как куколка. На нем было кимоно фиолетового цвета с причудливым рисунком цветов и птиц на рукавах и на подоле. Его черные волосы были заколоты с помощью тонких серебряных заколок и шелковистой лентой. Тсунаеши вместо восторга ощутил лишь тревогу. Мальчик был опасен. Савада поёжился от плохого предчувствия и вздрогнул, когда встретился с пристальным взглядом серых глаз. Пустых. Равнодушных. Безразличных. Савада быстро опускает голову и с преувеличенным вниманием рассматривать белые тарелки и красные салфетки, сложенные в причудливую форму. Когда он поднимает взгляд, то замечает, что мальчик не спускает с него изучающего взгляда, а губы растягиваются в опасную ухмылку, от которой у Тсуны пробегает вдоль позвоночника дрожь, и появляется нестерпимое желание куда—нибудь спрятаться. Подросток в смятении, он неловко краснеет и широко распахивает глаза, когда мальчик—куколка медленно продвигается сквозь толпу, направляясь к нему. Вот теперь Тсуна в панике, он быстро смотрит по сторонам и, стараясь, больше не пересекаться с опасным взглядом мальчика, трусливо бежит на балкон, посчитав, что не слишком высоко, и он сможет спрыгнуть, а потом через сад добраться до ворот, а там уже и дом недалеко. Все его инстинкты буквально вопят бежать без оглядки, и больше не встречаться с этим монстром под личиной миленькой куколки. Он почти достиг стеклянной двери, которая отделяла его от спасения, как что—то резко и больно обхватило лодыжку и потянуло назад. С трудом парень удержал равновесие и не упал, посмотрев вниз, он увидел, что ногу обхватывает тонкая, но прочная цепь. Взглядом он скользит вдоль цепи, пока не поворачивается и не видит того самого мальчика с ангельской внешностью. В его руках тонфа, а серые глаза азартно блестят, вокруг тишина, присутствующие с удивлением смотрят за разворачивающимся действием. Савада не дожидается, когда Хранитель подойдет, наклоняется и распутывает цепь, и когда остаётся всего немного, он натыкается взглядом на синие маленькие цветочки на подоле кимоно. Он старается взять себя в руки и не паниковать, получается с трудом, но после нескольких быстрых выдохов, удается натянуть вежливую улыбку и распутать цепь, поднимаясь на ноги и смотря сверху вниз на мальчика. Тот завораживающе прекрасен, настолько, что глазам больно от этой хрупкой и утонченной красоты. Савада отводит глаза и сосредотачивает взгляд на охраннике у двери. У него красный костюм, видимо внутри все придерживаются странного красно—белого стиля. — Не нравлюсь? – голос у мальчика приятный, не звонкий, даже слишком низкий для его возраста. Тсунаеши кривится от вопроса и легкого вызова, даже насмешки, которая почти не заметна. Так как понимает, что правильного и нейтрального ответа на этот вопрос нет. — Вы красивый, — неуместный комплимент, отчего горят не только щеки, но и уши, краснота расползается на шею, скрываясь за рубашкой. — Извините, я спешу, — бормочет и пытается уйти, как тонкая, изящная ладонь с удивительно силой для такого мальчика, хватает за запястья, не давая сбежать. В очередной раз. Видимо, Хранителя забавляет такая игра в кошки—мышки, вот только радости от этого шатен не испытывает совершенно никакой. Он хочет домой. Принять душ, вкусно поесть и лечь на кровать. И совершенно не хочет быть под прицелом множества опасных людей, которые хотят как минимум его избить за то, что им заинтересовался Хранитель. — Не нравлюсь? – снова повторяет свой вопрос Хранитель, так как не услышав прямого ответа. — Вызываете чувство опасности, — признается Савада, пытаясь выдернуть руку из захвата, но зная физическую силу Хранителей, понимает, как бессмысленны и смешны его трепыхания для мальчика. — Я выбираю тебя, — голос звучит слишком громко, разносится по всему залу. Савада чувствует досаду и раздражение, но больше не делает попыток сопротивления. — Есть более достойные кандидаты. Богаче. И с желанием вас приобрести, — пытается уговорить Тсуна. — Не интересует. Только ты, — твердо произносит мальчик, не выпуская его руки, смотрит прямо в глаза, которые горят уверенностью и внутренней силой. Тсунаеши приходится признать поражение, он согласно кивает и позволяет себя утащить в комнату для заключения контракта. За столом их уже ждет человек в черном костюме и безликой белой маской. — Подпишите вот здесь, — указывает рука в белой перчатке. Савада послушно берет ручку и ставит закорлючку. — Срок контракта? – спрашивает мужчина, забирая бумагу и смотря на парня холодным взглядом из разрезов маски. — На год. — Навсегда. В один голос произносят они. Тсуне ошеломленно распахивает рот и смотрит на мальчика, который до сих пор крепко держал его за руку, будто шатен мог в любой момент вскочить и рвануть. Хотя, стоило признать, что доля правды в этом была. — Это дорого. У меня нет столько, — говорит Савада и почти не врет. Ему дали денег и это хватило бы без труда купить Хранителя на длительный срок. Но уж точно не было речи о пожизненном контракте. — Я оплачу половину, выполняя миссии, — уверенно говорит Хранитель. – Но длительностью не более чем три дня. — Хорошо, — без возражений соглашается мужчина и собирается дописать дополнительные условия, как его перерывает тихий, но наполненный силой голос. —Я не давал согласия. Год, — карие глаза горят несокрушимой волей и силой, отчего мужчина замирает и опускает руку. — Это бессмысленно, — с ноткой раздражения, говорит мальчик. — Год. Или я отказываюсь, — упрямо мотает головой Савада, не собираясь сдаваться. — Хорошо, — на удивление покладисто говорит Хранитель, только взгляд у него слишком довольный, и почему—то Савада чувствует подвох, но пока никак не может разгадать, в чём же он. — Защита? – спрашивает мужчина в костюме. — Отказываюсь, — беспечно говорит Савада, чем заслуживает удивленный взгляд серых глаз. — Тогда, контракт между Тсунаеши Савада и Хибари Кёей заключается на год, — безлико говорит мужчина и ставит печать на контракт, последний раз указывая, где нужно поставить подпись. Савада чувствует себя опустошенным и даже мысль, что он только сейчас узнал, как зовут его Хранителя, не выглядит странной. Вдвоём они возвращаются в зал, и шатен проходит на прежнее место, с радостью замечая, что официанты положили виноград. — Тсунаеши, — зовет Кёя, подходя ближе и обольстительно улыбается алыми губами. Савада не чувствует ничего кроме ужаса и страха, он видит, как ловко и умело этот убийца расставляет сети. Мальчик хмурит брови, когда Тсуна игнорирует Хранителя, тогда он легко скользит к парню, подходя почти впритык, хватает его запястье и подносит руку с виноградом к своим губам. Медленно открывает рот, облизывает и обхватывает губами, начиная посасывать. Потом резко кусает белыми зубами и проглатывает виноград, касаясь горячим языком пальцев. Тсуна в ужасе, он быстро выдергивает руку и смотрит с возмущением на Хибари, тот глядит любопытным взглядом. — Прекрати, — резко вспыхивая, шипит Савада. — Что? – невинный взгляд, взмах длинных ресниц. — Ты знаешь, — рассерженно говорит Савада, он чувствует себя неловко, буквально физически ощущая неприятные и завистливые взгляды. Кажется, у него прибавилось врагов, которые хотят теперь его убить. Был ещё один пункт в контракте. Если наниматель Хранителя погибал, то тот освобождался от контракта, и мог заключить новый. Это случалось очень редко, так как многие при покупке использовали ошейник. Хоть он и назывался ошейником, на деле это было специальное устройство, которое подключалось дистанционно с помощью специальных датчиков к сердцу нанимателя и его жизненным показателям, и если он умирал, то Хранитель погибал следом – чаще всего использовали кольца, серьги, браслеты, цепочки с детонаторами. Впрочем, особо извращенные могли использовать и ошейники. И очень редко отказывались от такой защиты. Так как в таком случае самого нанимателя мог убить Хранитель. Хибари хитро щурится, облизывает губы и тянется за следующей виноградиной. Тсуна сокрушенно вздыхает и уже хочет расторгнуть контракт, но знает, что это невозможно. Савада сам до конца не понимал, почему согласился. — Прекрати их провоцировать, — в итоге не выдерживает Савада, и выхватывает виноград у Хибари из тонких и изящных рук. — Мне скучно, — лениво сообщает Кёя, не отрицая правды. Савада снова тяжело вздыхает и направляется к двери, он хочет домой, а не стоять тут и наживать себе врагов, но резко замирает, так как видит знакомую толпу ребят из своей школы, которые видимо, поджидают его, чтоб узнать, как он попал внутрь. «Глупцы», — думает Савада, у него нет желания встречаться с одноклассниками, поэтому он выходит через черный ход. Хибари следует незримой тенью. Тсуна даже не слышит его шагов, но четко ощущает присутствие. А ещё он уверен, что впереди его ждёт очень неспокойная жизнь.