В кабинете мы одни

— Коротков, какого хрена ты творишь? Сказано это было свистящим шепотом, так как вышеназванный майор весьма тесно прижимался к спине своего друга в очереди за обедом. Мешал сосредоточиться на процессе и вообще изо всех сил случайно, дескать, облокотился всем весом на капитана. В следующий раз майор как бы случайно провел ладонью по бедру Миши, пока тот пытался склеить девушку. Естественно, получил весьма ощутимый тычок. В третий и последний раз, когда они остались в кабинете наедине, Юра, наконец, дал волю своим рукам, закрыв предварительно дверь на ключ. Лесников отбивался от лапающего его майора, пытался кусаться, но быстро сдался, когда его усадили верхом на стол и грубо поцеловали, не давая отодвинуться путем удерживания ладони на шее. — Ты хоть понимаешь…ох… — в этот момент Коротков стянул с плеч капитана пиджак. — Что нам нужно работать, правда? — тихий стон сорвался с искусанных губ, и Юра лишь усмехнулся. Миша был весьма податлив, особенно, при предварительных ласках. Вот и сейчас он закатывал глаза, закусывал губы, прогибался в спине и позволял проворным пальцам любовника «ходить» под своей рубашкой. — Нет, не понимаю, котеночек, — растянутые в усмешке губы прижались к ключице капитана, заставляя его сжать зубы. — Я хочу тебя трахнуть. И мне ничего не помешает. — Тебе ночи было мало, да? — слабым голосом пролепетал Миша, взглянув на своего мучителя. Нет, он не был особо против. Но они как бы на работе… — А вдруг мы стол сломаем? Колобок нас придушит. — С чего ты взял, что мы его сломаем? Юра даже отстранился от капитана, дотрагиваясь пальцами до ремня на брюках. Пара секунд — брюки приспущены до колен. Теперь дело за малым — расчехлить любовника. — Я не нежная девица, Коротков, — со смешком бросил Лесников. — Я вешу немного больше. А он и так у меня шатался. — Тогда ты будешь сверху, — Юра потянул его на себя, усаживаясь на диван. Член его уже стоял и ждал, когда его оседлают. Миша взглянул на любовника, отбросил брюки в сторону и приспустил плавки, усаживаясь на Короткова так, чтобы его головка упиралась прямо в анус капитана. Немного потерся, вырывая недовольный рык у мужчины и сверкнувший недовольный взгляд. Сильные руки до боли вцепились в бедра — Юра заставил любовника остановиться и приступить уже к делу. — Так не терпится, майор? — игриво шепнул Лесников и приподнялся еще немного, чтобы почти нависнуть над Коротковым. — Я тут главный. — Не дорос еще, чтобы главным быть, — и вновь ладонь на шее и вновь болезненный поцелуй. Миша поддается и почти опускается на член, как раздается стук в дверь. Оба моментально холодеют — не дай бог, кто зайдет! Привести себя в порядок — дело сорока секунд. Открыть дверь — еще две. — Настя? — Юра старается привести дыхание в норму, краем глаза наблюдая за сидящим за столом капитаном, усиленно делающим вид, что он работает. — Ребят, вы бы хоть не так сильно свои эмоции проявляли. Счастье, что только я тут сейчас проходила, — Каменская подмигивает опешившему Короткову, всовывает в руки пачку бумаги и закрывает за собой дверь. — Твою мать, — стук головы о столешницу приводит майора в чувство. Миша, который всегда знал, что сказать, сейчас лишь как-то истерически смеялся. — Я не понял — она что, знает? — Ну, ты ее слышал. Видимо, она просто факты сопоставила, — Лесников пофигистично пожимает плечами и с тоской смотрит на часы, висящие на стене. — У нас еще пара часов рабочего дня. А потом можно и оторваться. — Пара часов говоришь, — взгляд Короткова так же останавливается на часах. — Тогда займемся работой. Сказано это было с таким неудовольствием, что Миша мог лишь посочувствовать. Ну, и себя пожалеть. А еще немного позавидовать слуху Каменской, которая догадалась, что двух оперов связывает не только дружба.