Кленовый лист под кленовым сиропом

Шиномия приложил карту-ключ к датчику, и тот тихо пискнул, открывая дверь. К его удивлению, в номере было шумно: работало радио, лилась вода в душе, — а на пороге валялись чужие брошенные как попало ботинки. Шиномия замер возле двери в ванную, пытаясь понять, какого черта происходит и кто что забыл в его номере. Через матовое стекло ничего не проглядывалось, но стоило смолкнуть шуму воды, как дверь распахнулось, чудом не заехав Шиномии в лоб. Он зажмурился, а когда смог сфокусировать зрение, в груди сжалось от моментального узнавания. Шиномия выдохнул горячий влажный воздух, ударивший в лицо, поправил съехавшие с носа очки и вместо приветствия произнес: — Интересно, чем я так нагрешил в прошлой жизни? — Почему в прошлой? — было ему ответом. Перед ним стоял Юкихира Сома собственной персоной. Сколько лет прошло с их последней встречи? Пять? Десять? — Восемь, — улыбнулся Юкихира, отвечая на невысказанный вопрос. — Вы даже немного постарели, Шиномия-сэмпай. Шиномия фыркнул, почти не удивляясь подобному хамству. Юкихира — он и восемь лет спустя бестактный Юкихира. В окружении Шиномии не водилось ни одного человека, способного говорить с ним вот так. Желания вступать в словесную перепалку не было никакого — Шиномия слишком устал после долгого перелета. Юкихира же топтался на пороге ванной в одном махровом полотенце и всем своим видом демонстрировал, что, в отличие от Шиномии, ему время сыграло только на пользу. От подростковой угловатости не осталось и следа, волосы не торчали, как прежде, а были аккуратно зачесаны назад. Юкихира не сильно уступал Шиномии в росте, а в плечах был даже шире. Только улыбка осталась такая же — наглая, мальчишеская, самоуверенная, и словно приклеилась к лицу. Шиномия сглотнул. — С каждым годом организаторы экономят все больше. Один номер на двоих. Что дальше? Нас заставят ночевать в палатках? Коридор был узким, так что пришлось постараться, чтобы обогнуть замершего на месте Юкихиру и не задеть. В отличие от скромного коридора, прихожая вместила бы целую толпу болельщиков «Монреаль Канадиенс». Шиномия упал на один из диванов, показавшийся ему самым мягким, и закинул ноги на подлокотник. Тело все еще ныло после сидения в самолете. Хотелось в душ, выпить и выспаться. Напиться и выспаться, если быть точным. Хотелось отгородиться от Юкихиры хотя бы тонкой стеной отеля. И не хотелось одновременно. После выпуска Шиномия предложил Юкихире место в своем ресторане, но тот отказался. Он обещал продолжить дело своего отца. По мнению Шиномии, глупо было хоронить такой талант в дешевой забегаловке посреди торгового квартала, но Юкихира хотел идти своим путем, а не путем Шиномии. И вот спустя восемь лет их пути пересеклись на международном гастрономическом фестивале на другой стороне планеты, в осеннем Квебеке. Юкихира прошлепал по полу босыми ногами и опустился в глубокое кресло. Он не отрывал от Шиномии взгляда, рассматривал его, не пытаясь это скрыть. — Немного раздражает. — Что? — Ты. Улыбка Юкихиры дернулась и стала еще шире. — Разве не здорово, что мы оказались тут вместе? Я давно хотел встретиться. Я надеялся увидеть вас здесь, но не рассчитывал еще и пожить с вами в одном номере. — Удивлен, что тебя сюда вообще пригласили. — Просто я хорош, — Юкихира закинул ногу на ногу и поправил задравшееся полотенце. — Даже лучше, чем раньше. Хотите убедиться? Знаете, в этих номерах есть кухни. Шиномия не смог сдержать смеха. — Никаких подпольных шокугеки, я с этим завязал. — Вот как? — Вот так. Шиномия снял очки и положил на стеклянный столик. Вечернее солнце, пробиваясь сквозь тонкие занавески, плясало по его поверхности, и отраженные блики падали на стены, мебель и длинные ноги Юкихиры. Шиномия поднял взгляд выше и тут же был пойман с поличным. Юкихира растрепал волосы и будто нарочно потянулся. — Может, вы передумаете позже, — сказал он. — Впереди целых пять дней фестиваля. — Если станешь докучать, отправишься ночевать в палатку. И оденься, в конце концов. Шиномия быстро поднялся, чуть не смахнув со столика очки, и ретировался в ванную. Эффект неожиданности сработал на полную. Шиномии нужно было время и холодный душ, чтобы вернуть самообладание. Нет, все эти годы он не думал о Юкихире. Разве что время от времени, разговаривая с Хинако или пролистывая гайд по японским ресторанам и не находя там новостей о нем. Но их прошлого хватало, чтобы сейчас Шиномия прятался в ванной и пытался смириться с мыслью, что в ближайшие несколько дней Юкихира будет к нему ближе, чем кто-либо. Пять дней! Шиномия чуть не выронил из рук бутылку с лавандовым шампунем и выкрутил кран так, что плечи обожгло холодом. Наверное, стоило сразу снять номер за свой счет. Уж он-то мог себе это позволить... *** Спустя пару часов выяснилось, что никакие деньги не помогут ему найти свободный номер в Квебеке во время известного гастрономического фестиваля. От отчаяния он опустился до двухзвездочных гостиниц, но и те оказались забиты под завязку. Давно стемнело, и маленькие улочки осветили огни витрин. На холме, словно вырезанный из диснеевского мультика, возвышался Шато-Фронтенак. Смирившись с неизбежностью жить с Юкихирой, Шиномия забрел в ресторан недалеко от отеля. Он бывал в Квебеке несколько раз — изучал особенности местной кухни, а однажды просто прятался от всего мира после провала с открытием «Шино» в Шанхае. Во время его прошлого визита здесь отменно готовили мясо, и Шиномия рассчитывал, что за пару лет ничего не изменилось. Немолодая официантка поприветствовала его сперва на французском, а потом на японском и сразу предложила его любимого вина. — Приятно, когда тебя помнят, даже если ты появляешься так редко. — Вас сложно забыть, — заулыбалась она и, небрежно поклонившись, ушла, чтобы вскоре вернуться с бутылкой и бокалом. Открытие вина было целым ритуалом. Шиномия с наслаждением следил за руками официантки, умело управлявшейся с бутылкой, и молился, чтобы вкус еды тоже не подвел. Шиномия гордился своей разборчивостью и недолюбливал ее одновременно. Когда большинство людей могло насладиться простым хот-догом или шаурмой из турецкого квартала, ему приходилось тщательно выбирать место, где он сможет поужинать, не испортив настроения и желудка. Еда, приготовленная собственными руками, уже давно не удивляла, не удовлетворяла. Еще до того, как отправить ложку в рот, он знал, каков будет вкус, знал, что тот будет хорош, не разочарует, но и не удивит. Он не перестал удивлять других, но давно не удивлял себя. Принесенный стейк оказался идеальным, но не удивительным. А вот простой на первый взгляд салат заставил поломать голову. Всех ингредиентов заправки Шиномия так и не распознал, хотя казалось, что ответ крутится где-то совсем рядом. За первой бутылкой вина последовала вторая, третью Шиномия попросил завернуть с собой и, щедро оставив на чай, покинул ресторан за десять минут до закрытия. В отель он вернулся пешком в первом часу ночи. Окна бледно светились прикроватными бра. Открыв дверь, он сразу услышал бормотание телевизора. Юкихира, развалившийся на том самом мягком диване в футболке и штанах, сонно посмотрел на него и приподнялся на локтях. — Я уж думал, вы не придете. — Я хотел, — ответил Шиномия честно, проходя внутрь и доставая из бумажного пакета вино. Возможно, ему не стоило сегодня больше пить — это было чревато последствиями, представлять которые он не спешил. Поразмыслив, Шиномия достал из серванта два бокала и откупорил бутылку. Юкихира с радостью принял вино, но, сделав пару глотков, поморщился. — Кисло. — Много ты понимаешь. — Много вы уже выпили? Шиномия кивнул. — На какой день фестиваля готовите? — На третий. — А я на четвертый. — Неинтересно. Юкихира ухмыльнулся и присел, подтянув ноги под себя. — Вы должны попробовать мою готовку. Может, я только ради этого сюда приехал. — Врун. Юкихира рассмеялся и допил вино, выпрашивая еще. Шиномия налил. В телевизоре ворчал спортивный комментатор, транслировали хоккейный матч. Судя по полупустым трибунам, товарищеский. — Интересуешься хоккеем? — Нет, просто не привык засыпать в тишине. Шиномия подпер подбородок рукой и прикрыл глаза. Мир тут же закрутился, подобно детской карусели. Усталость и алкоголь — убийственная смесь, в его возрасте пора бы завязывать с таким и начинать думать о здоровье. Шиномия зажмурился крепче, и мир завертелся быстрее. Он не сразу почувствовал, как чужие пальцы легли на его собственные. Юкихира вытащил бокал и поставил на столик с тихим стуком. — Завтра официальное начало фестиваля. Идите спать. Шиномия приоткрыл один глаз и увидел чуть раскрасневшееся от вина лицо Юкихиры, склонившегося над ним. — Сам разберусь, когда мне… — начал он и осекся, прилипая взглядом к ключицам в растянутом вороте футболки. Юкихира склонялся все ниже. — Что ты делаешь? — Хотел помочь вам дойти до спальни. — Обойдусь. — Как хотите. Юкихира свалился обратно на диван, вытягиваясь в полный рост и широко зевая. Шиномия поспешил воспользоваться моментом, чтобы улизнуть. Снова. Постель оказалась ледяной из-за работавшего на полную кондиционера, и Шиномия тоже быстро остыл. Все же свести их в одном номере с Юкихирой здесь и сейчас было очень странной шуткой. Шиномия старательно убеждал себя, что глупое прошлое осталось в глупом прошлом. Убеждал так старательно, что даже верил. Но убеждения переставали работать, стоило только вспомнить о летней практике в новом японском «Шино». *** Шиномия всегда приходил в ресторан раньше всех. Ему нравилось открывать двери и впускать в дремлющее пустое помещение жизнь. Первым делом он включал свет и кондиционеры, которые раздували пленку на мебели, словно паруса. Затем он открывал дверь на кухню и, убедившись, что все так же, как было вчера, шел варить кофе. Подготовка к открытию японского «Шино» шла по тщательно намеченному сценарию. Когда Авель нервничал из-за проблем с поставщиками, а Вэй ворчала по поводу нехватки мебели, Шиномия знал, что все решаемо и поправимо — даже свались на Токио в июне снег, они откроются в срок. До официального старта оставалось не больше недели, когда Шиномии сообщили о стажере из Тооцуки. Юкихира Сома, появившийся на пороге, оказался тем самым июньским снегом. Шиномия думал, что не расстроился бы, окажись там кто-то другой. Хотел так думать. Хотел быть беспристрастным и вроде бы справлялся с этим. Первое время. Наглости Юкихире всегда было не занимать, и все равно Шиномия удивился его заявлению о собственном блюде в меню. Внутри словно прокрутились дремавшие прежде шестеренки. Скрипнули на самых первых оборотах и постепенно разогнались. Даже спустя годы Шиномия слишком хорошо помнил, как опасно под Юкихирой качалась стремянка, когда тот вкручивал лампочки, и как он сам замирал, засматривался и приказывал себе не реагировать, не трогать, не вцепляться в стремянку и не открывать рта, чтобы не поставить себя в неловкое положение. В первый же рабочий день Юкихира провалился с треском. Шиномия не лукавил, обещая выставить его вон. В нем не было ни грамма жалости. Была разве что не оправданная ничем симпатия, которая росла с каждым днем, постепенно превращаясь в нелепую недовлюбленность. При всем желании Шиномия не объяснил бы, что в этом мальчишке такого. Он не был красив и умен, он ужасно раздражал. В идеально упорядоченной вселенной Шиномии Юкихира выделялся, как пятно от вина на воротничке рубашки. Практика длилась всего несколько дней, за которые Юкихира успел освоить то, на что другим понадобились бы месяцы. Шиномия оценил в нем эту способность схватывать на лету и расстроился, осознав, что дней до отъезда Юкихиры осталось совсем мало. Дело было не только в том, что повар вроде Юкихиры пригодился бы Шиномии в новом ресторане. Дело было в том, как красиво тот управлялся с ножом, как скатывались по его вискам капли пота, как отстраненно звучал его голос при подаче блюд. Как работали на износ шестеренки в груди Шиномии каждый раз, когда он забывал, что ему нельзя смотреть и реагировать. Когда практика закончилась, Юкихира уехал. После себя он оставил только блюдо в меню и небрежно брошенное на прощание «Я вас люблю, сэмпай!». Юкихира сказал это с вечной своей улыбкой, и даже спустя столько времени Шиномия не понимал, что тот вложил в эту фразу. Он думал, что совместная работа поможет внести в признание ясность, но Юкихира отказался, даже не поблагодарив его должным образом за приглашение. И исчез, растворился в своем торговом квартале, черт знает в каком японском захолустье, оставив Шиномию недоумевать и мучиться воспоминаниями. *** Шиномия проснулся от настойчивого стука в дверь. Медленно осознав, что ломиться к нему может только один человек, он упрямо завернулся в одеяло, но Юкихира явно не спешил уходить. Когда ручка начала проворачиваться, Шиномия подскочил. Юкихира в небрежно завязанном халате вошел в комнату с подносом в руках и сел на кровать. — Я приготовил завтрак. Небольшая разминка перед фестивалем. Попробуете? Шиномия отодвинулся и в поисках очков пошарил по тумбочке рукой. Вместе с Юкихирой в комнату ворвался жар и запах еды, и живот тут же голодно заурчал. Надев очки, Шиномия оценил обстановку. На подносе дымилось все еще горячее ризотто, лежали рядком брускетты, укрытые овощами, сыром, фруктами и зеленью, в кружке умирал эспрессо. Халат сполз с плеча Юхикиры, а улыбка на его лице не предвещала ничего хорошего. — Не мог бы ты слезть с моей постели? — прорычал Шиномия, принимая поднос. Юкихира с искренним недоумением приподнял брови и лишь слегка подвинулся. — Думаешь, сможешь удивить меня ризотто и бутербродами? — Думаю, что смогу. Шиномия выдохнул, всем видом демонстрируя, как его все раздражает. Он хотел, чтобы Юкихира так думал. Стоило дать слабину и, казалось, тот заберется не только в его постель, но и к нему на колени. — Кофе умер, — сообщил Шиномия холодно. — Можешь приготовить еще один, а я пока попробую. Юкихира мотнул головой. — Хочу видеть, как вы попробуете. По спине Шиномии словно пустили электрический заряд. Если бы не любопытство, которое всегда побеждало, и не выдержка, которую он вырабатывал годами работы с непутевыми сотрудниками, Шиномия бы вывалил ризотто Юкихире на голову и выставил вон. Да что тот себе позволял? Даже обращение на «вы» не понижало градус его наглости. Наглости, которую Шиномия в нем ценил, которая порой приводила его в восторг и которая так его бесила. — Ладно, — сказал он, зачерпнул немного ризотто и поднес выше, вдыхая аромат морепродуктов и свежей петрушки. — Почему ризотто, а не что-то более традиционное? Французское хотя бы, мы же в Квебеке. — Это квебекский ризотто, — парировал Юкихира. — Я думал о мясном пироге, но решил, что он слишком плотный для утра. Просто попробуйте. Шиномия послушно отправил ложку в рот. Вкус устриц, крабов и белого вина тут же раскатился по языку, ударил в голову, подобно обманчиво теплому осеннему ветру. Юкихира подтянул колени к груди и сосредоточенно свел брови в ожидании. В непривычно зачесанных назад волосах, рыжих, как кленовый лист, заплясали солнечные зайчики. Весь Юкихира был в этом блюде, молодой и наглый, дурацкая смесь, нелепая, дерзкая, вкусная. Шиномия не хватило ложки, чтобы распробовать с первого раза, и он зачерпнул еще. И сам не заметил, как прикончил добрую половину порции. С брускеттой Юкихира оставил его наедине, убежав готовить обещанный кофе. Салат из сельдерея, сыра, фруктов и томатов — классика канадской кухни на тонком поджаренном ломтике хлеба. Что может быть проще? Но почему даже в таком обыденном сочетании было столько Юкихиры? Что это? Камамбер? Нет, тофу. Тофу на брускетте с классическим канадским салатом, ну что за безумие! Шиномия облизал крошки с пальцев и убрал поднос на тумбочку, поглядывая на него, как на опасное оружие. Внутри все кипело, блюда были слишком личными, характерными, такие редко случалось попробовать даже в лучших ресторанах. Еще и похмелье едва заметно кружило голову. Ну или не похмелье. Нужно было встать с кровати. Потому что если Юкихира управится с кофе раньше и снова бесцеремонно заберется с ногами на постель, как назойливый кленовый лист, влетевший с ветром в окно, Шиномия удивит его в ответ. И неизвестно, чем это закончится. Они столкнулись в дверях. Юкихира чуть не выплеснул на него горячий кофе и смешно ойкнул. — Видите, как быстро поднимает на ноги хороший завтрак, — ухмыльнулся он, переступая с ноги на ногу. «Или хороший стояк», — обреченно подумал Шиномия, прилипая взглядом к выглядывавшему из распахнутого халата розовому соску. Залпом выпил кофе и медленно, словно никуда не спешил, направился в ванную. Выйти из укрытия Шиномия решился только полтора часа спустя. С облегчением заметив, что номер пуст, он вернулся в спальню и принялся разбирать чемодан. Массивные часы на стене показывали, что до церемонии открытия фестиваля осталось три часа. День пролетал стремительно, будто по заказу Шиномии. Было бы здорово, если так пролетела вся неделя. Даже если ему придется принимать душ по десять раз на дню. После фестиваля Шиномия планировал объехать все свои рестораны и, убедившись, что дела идут хорошо, вернуться в Париж. Продолжить пить вино, есть свои неудивительные блюда и раз в полгода знакомить маму с подставными невестами, чтобы она не проедала ему мозг на тему женитьбы. Что точно не входило в планы Шиномии, так это Юкихира Сома с его характерными удивительными блюдами и отвратительно рыжими волосами. *** На церемонии открытия было слишком много знакомых лиц. Повара с удовольствием интересовались успехами — или провалами — коллег. Изящные этажерки из стекла и металла ломились от закусок на любой вкус. Официантки в темно-синих платьях и с цветами в волосах сновали в толпе, безмолвно наполняя бокалы лучшим шампанским. Шиномия не переваривал светские мероприятия, но смирился с ними уже давно. Он даже научился вести себя так, что никто бы и не заподозрил, как его все раздражает: от мини-пирожных до макси-спонсоров в костюмах, сшитых на заказ для их огромных животов, которые они набивали этими самыми мини-пирожными. Юкихиру он приметил во время официальной речи главного организатора. Тот стоял возле сцены, напряженный, словно пружина, и как будто готовый вскочить на нее в любой момент и высказать, что он обо всем этом думает. Шиномия почти решился подойти к нему ближе, положить руку на плечо или отвесить подзатыльник, остужая пыл, но в итоге предпочел держаться на безопасной дистанции. Местное шампанское и закуски не смогли перебить впечатление от утренних блюд, хоть и были весьма неплохи. Шиномия все еще слишком болезненно ощущал все, что Юкихира хотел ему сказать. «Вот он я. Вот каким я стал. Присмотритесь ко мне снова, разглядите меня, оцените. Я лист, влетевший в окно. Попробуете меня стряхнуть, и я с ветром поднимусь снова». Наваждение копилось внутри, зудело под ребрами. Шиномия прятался за бокалом шампанского, будто это могло его спасти. Не могло. Юкихира обернулся и, заметив его, махнул рукой. В костюме и галстуке-бабочке он выглядел так же нелепо, как каперс в кремовом торте. И что он вообще забыл на этом мероприятии для поваров-снобов, жадных до сплетен и делающих себе рекламу, участвуя в подобном. Шиномии с его сетью это было просто необходимо. Но чего хотел Юкихира? Не приехал же он сюда ради Шиномии, в конце концов. Конечно, нет. Шиномия выдохнул и чуть не зацепил локтем официантку, подкравшуюся к нему, чтобы пополнить бокал. Организаторы закончили читать нудные речи, и в зале чуть приглушили свет. Заиграл приглашенный оркестр. Конечно, такое мероприятие не могло обойтись без живой музыки, градус пафоса нужно было поддерживать, иначе светская атмосфера просто не выжила бы. Юкихира оживленно болтал с китайским шеф-поваром, который, судя по виду, высматривал пути для отступления. И очень быстро нашел их, закружив в неловком танце итальянку Витторию, наделавшую много шума в прошлом году своей пиццей. Шиномия наблюдал, как Юкихира заводит разговор то с одним, то с другим поваром. Но, похоже, мало кто принимал мальчишку всерьез. К ночи, когда уставшие от шампанского повара перешли на напитки покрепче и начали мериться мишленовскими звездами, Шиномия решил, что пора оставить эту богадельню. Юкихиру он потерял из виду и был этому даже рад. Оркестр лениво бренчал музыку на заказ, провожая Шиномию к выходу. Он забрал в гардеробе пальто и вышел на улицу. Поздними вечерами осень уже давала о себе знать: холодным ветром, практически беззвездным небом, плотно закрытыми окнами и дверьми забегаловок. До отеля было не больше пяти минут ходу, и Шиномия искренне надеялся, что доберется туда раньше Юкихиры. — Шиномия-сэмпай, — раздалось из-за спины, стоило только умерить бдительность. Шиномия обернулся, обнаруживая запыхавшегося Юкихиру в идиотском вязаном шарфе. — Что? — Просто думал, почему бы не вернуться в отель вместе. — Слишком много думаешь, — Шиномия сунул заледеневшие руки в карманы и продолжил путь. Юкихира быстро его догнал. — Знаете, хоть это и фестиваль, а не конкурс, и в нем не будет победителей, я стану первым. Запомнюсь больше всех. Шиномия хмыкнул и скосил на него взгляд. Даже огромный нелепый шарф не скрывал упрямое выражение лица Юкихиры. Даже самый холодный ветер не способен был выдуть дурь из его головы. — И как ты собираешься это сделать? Не думай, что лучше них. Что ты такой особенный. Они все особенные. Ты не превзойдешь даже меня. — Вот увидите, — Юкихира повернул голову и уставился на Шиномию, не моргая, словно кот, играющий в гляделки с другим котом. — Для начала сделай так, чтобы тебя начали воспринимать всерьез. — Вы тоже не воспринимаете меня всерьез? Шиномия задумался. — Только не лукавьте. Скажите честно. Вы боитесь меня? «Боюсь ли? Да, боюсь, но совсем по другой причине». Не дождавшись ответа, Юкихира снова заулыбался. — Вы могли бы познакомить меня ближе с некоторыми участниками. Окажите мне такую услугу. — Зачем тебе это? Шиномия притормозил. Он и не заметил, как они добрались до отеля. Перед ними разъехались автоматические двери. Свет и тепло приглашали внутрь. — Я расскажу потом, — Юкихира подмигнул, и Шиномия демонстративно закатил глаза. В двери они вошли одновременно, чуть соприкоснувшись локтями. *** Первый день фестиваля. Шиномия обвел дату в ежедневнике и захлопнул его, пряча в стол. Из-под двери в комнату проникал аромат кофе, способный вытащить из укрытия кого угодно. Юкихира сидел на диване — его волосы еще не высохли после душа, и вода скатывалась по шее, расплывалась мокрыми пятнами на футболке, — и с крайне сосредоточенными видом смотрел что-то на планшете. Сесть рядом Шиномия не рискнул. Тоже приготовил себе кофе, стащил из вазочки с ангелочком пару миндальных печений и, прислонившись к косяку, стал наблюдать. Юкихира обратил на него внимание через минут пять. Поднял взгляд, убрал назад челку и отложил планшет. — Я смотрел на сегодняшних участников. — И как тебе? — Думаю, смогу у них чему-нибудь научиться. — Я уже говорил тебе, что ты слишком много думаешь? Юкихира поднялся на ноги и подошел ближе. Шиномия поперхнулся куском печенья. Косяк больно впился в спину, кофе чуть плеснул через край, растекся по пальцам. Но паника оказалась напрасной. Юкихира прошмыгнул мимо него в кухню и всего лишь достал из холодильника бутылку воды. Всего лишь выпил ее залпом наполовину, поглядывая на Шиномию, словно у того на лбу что-то было написано. — Что? — огрызнулся тот. Юкихира лишь помотал головой. — Нам нужно быть на фестивале через три часа. Давайте где-нибудь позавтракаем? В качестве «где-нибудь» Шиномия выбрал небольшое кафе с фотографиями собак на стенах. Народу тут было много, как и всегда, разрешали даже входить с животными, но все это можно было стерпеть ради их овощных сэндвичей. Юкихира заказал путин и блинчики с клубникой и сливками. Прежде чем приступить к еде, он потрепал за ушами пару псов, и Шиномия едко посоветовал ему еще раз помыть руки. — Любишь животных? — спросил он, когда тарелки опустели. — Есть немного. Но у меня никогда их не было. А у вас? — Одно время я разводил попугайчиков. Юкихира прыснул, чуть не выплюнув свой коктейль. — Что смешного? — Ничего. Вам подходит. — Я ответил на твой вопрос. Когда ты ответишь на мой? — Когда вы познакомите меня с поварами, участвующими в фестивале. Шиномия поморщился. Годы явно сделали Юкихиру умнее, раньше бы он без промедления все рассказал, а теперь у этого идиота вдруг появились тайны. Да еще и от Шиномии. — Ладно, — сдался Шиномия. — Из тех, кто готовит сегодня я представлю тебя Алеку. Мы как-то вместе на Гавайях переели опакапаки. Трудности, знаешь ли, сближают. Юкихира засиял и полез в карман, выуживая оттуда стопку смятых купюр. — Его техника приготовления мяса такая странная. Хочу понять, как он это делает. — Он любит хвастаться, так что легко выложит тебе все секреты. Шиномия встал из-за стола, чуть не споткнулся о бежавшую через зал собачонку и вышел наружу, решив дождаться Юкихиру там. *** — По мне и не скажешь, что я до этого ни разу не бывал за границей? — радостно спросил Юкихира, вышагивая по усыпанной кленом аллее. Солнце стояло в зените, и весь город казался выкрашенным в исключительно желто-красный. От такой цветовой гаммы болели глаза, и Шиномия то и дело потирал их, спуская очки на переносицу. Конечно, Юкихира выглядел как типичный восторженный турист, впервые выехавший за пределы родного города. Просторная толстовка поверх брюк и рубашки только усиливала это впечатление. Но Шиномия ему об этом сообщать не спешил. *** После шоу, на котором действительно собралось не меньше народу, чем на хоккейном матче, — неужели организаторы еще и зрителям доплачивали? — Шиномия, как и обещал, представил Юкихиру Алеку. Несмотря на ломаный английский Юкихиры, они смогли найти общий язык и вскоре затерялись в толпе, оставив Шиномию наедине с канапе из индейки. Шиномия впервые всерьез задумался, что Юкихира что-то затевает у него за спиной, но быстро отмел эту мысль, как откровенно глупую. Серьезно? Юкихира, затевавший что-то за его спиной? Да скорее Шиномия сожжет или не пропечет свой фирменный киш! Во всем точно была виновата атмосфера массовых светских мероприятий — тут можно было потерять не только кого-то, но и самого себя. *** Первый день, судя по отзывам в интернете и местной прессе, которую Шиномия получил в кровать уже следующим утром, явно удался. Журналисты отмечали, что в городе совсем не осталось съемных квартир на короткий срок. Все больше людей, не только из Канады, но и со всего мира, подтягивались, чтобы посмотреть на гастрономическую элиту хоть одним глазком. Юкихира влетел в его комнату, не постучавшись, когда Шиномия делал утреннюю зарядку, и застыл на пороге, многозначительно облизнув губы. Шиномии резко захотелось сгореть заживо. Впрочем, он и так был к этому близок. — Тебя не учили стучаться? — Вы все равно никогда не отвечаете на стук, — пожал плечами Юкихира. — Сегодня я хотел бы поговорить с Витторией. — Много хочешь. Виттория знакомится только с красавчиками. Юкихира упер руки в бока и вздернул одну бровь. Предвосхищая очередное бахвальство, Шиномия сказал: — Ты слишком высокого мнения о себе. — Тогда почему вы все время так на меня смотрите? — спросил тот. И это было подло. Второй день фестиваля начался с подлости. И подлостью же закончился. Оказалось, что Виттория просто в восторге от азиатов. И, нет, Шиномия ни разу не ревновал, глядя на то, как она учит Юкихиру правильно замешивать тесто для пасты прямо посреди вечернего фуршета. Упирается грудью ему в спину и едва ли не облизывает его уши, бессвязно бормоча на итальянском названия блюд. Шиномию подташнивало от приторных диджестивов. Бармена хотелось задушить за любовь к розовым и пурпурным ликерам. А еще больше хотелось задушить себя за то, что, когда часы пробили полночь, он подошел к этой парочке и предложил Юкихире вернуться с ним в отель. А если тот пожелает остаться, то ночевать ему придется в палатке под окнами, потому что Шиномия не потерпит топота и шума в ночи. Виттория удивленно посмотрела на него и стерла с щеки муку. Юкихира — и откуда в нем взялось столько учтивости? — коротко поблагодарил ее и вышел из зала вслед за Шиномией. — Жду не дождусь завтра, — крикнул он из-за двери ванной, когда Шиномия уже почти переступил через бортик. — Я давно не ел ваших блюд и не видел, как вы готовите. Шиномия прислонился лбом к прохладному кафелю и пару раз стукнулся, стараясь привести себя в чувство. Он проверил щеколду трижды, но все равно дверь не казалась достаточной границей между ним и Юкихирой. Они могли видеть через матовое стекло силуэты друг друга. Это смущало. Но бороться с возбуждением было так же бессмысленно, как реанимировать пережаренный стейк. Шиномия накрыл член ладонью, и тело пронзила дрожь. — Вообще-то, — продолжил Юкихира задумчиво. — Я рассчитывал, что вы угостите меня чем-нибудь до официального выступления. — Много хочешь, — хрипло отозвался Шиномия, но его, похоже, услышали. — Как насчет завтрака? В качестве разминки? — Я подумаю над твоим предложением, — ответил он уже чуть громче. Собственный голос звенел в ушах. Горячая вода обжигала голову. Шиномия склонился, цепляясь за штангу для душа и начал дрочить быстрее, пока Юкихира не ушел. Пока его голос и наглые просьбы еще слышались через шум воды. — Я разбужу вас пораньше. Вы так долго валяетесь в постели. Подумайте, что хотели бы приготовить… Для меня, — добавил Юкихира после недолгой паузы. Шиномия сжал зубы, сдерживая стыдливый стон, и кончил, оседая на колени. — Приплыли, — пробурчал он сам себе. У засранца Юкихиры, судя по всему, был просто супергеройский слух. — Что вы сказали? — Говорю, что, если ты будешь мозолить мне глаза, когда я выйду, я приготовлю блюдо не для тебя, а из тебя. Юкихира коротко рассмеялся, и его силуэт за дверью наконец исчез. Шиномия тщательно намылился лавандовым шампунем с ног до головы, смыл его, намылился еще раз и снова смыл, надеясь что это скроет следы произошедшего даже от него самого. Не сработало. Он вышел из душа, завернувшись аж в три полотенца и халат, но Юкихиру в гостиной не обнаружил. Телевизор молчал, за окном чернело беззвездное небо, из-под двери чужой спальни лилась тонкая полоска света. Шиномия все-таки признался, что только что подрочил на Юкихиру Сому, и пообещал себе, что как-нибудь сможет с этим жить. *** На третий день фестиваля небо Квебека разразилось коротким осенним дождем. Выбравшись из кровати, Шиномия долго пялился в створки шкафа, прежде чем одеться. Юкихира ждал его на кухне, разложив ингредиенты и утварь. Это было слишком похоже на один из дней практики, когда Шиномия открыл дверь ресторана и вдруг обнаружил, что сегодня не первый пришел. Что все заготовки в идеальном состоянии, а Юкихира стоит перед ним не выспавшийся, но очень довольный собой. — Доброе утро, — сказал Юкихира и облокотился на столешницу, ожидая, что Шиномия станет делать дальше. Тот с трудом заставил себя сдвинуться с места и взять в руки нож. Сколько бы он ни ломал голову вечером, решить, что приготовить, так и не удалось. Конечно, у него было в запасе новое блюдо для фестиваля, но для Юкихиры хотелось приготовить что-то другое. Блюдо такое же характерное и говорящее, как то, что тот подал ему. Вот только что Шиномия хотел сказать? Юкихира следил за каждым его движением, словно записывая на пленку в своей пустой голове. Шиномия чувствовал себя неуютно и пару раз чуть не порезал пальцы. Традиционную сковороду по-марсельски пришлось переиначивать на свой лад из-за нехватки ингредиентов, Шиномия разрешил себе вольничать и впервые за долгое время на самом деле не мог с точностью предсказать результат. Помешивая продукты на огне, он то и дело косился на Юкихиру, который нагло забрался на стол и наблюдал за процессом сверху вниз, болтая длинными ногами. В какой-то момент Юкихира протянул Шиномии открытую бутылку вина, мазнул пальцами по тыльной стороне ладони и тут же отскочил назад. Сперва Шиномия подумал, что это масло попало на руку и теперь жжет, но на коже не оказалось ни одного красного пятна, только призрак быстрого прикосновения. От плиты шел жар, облизывал лицо, дышал на руки, а сзади затылок и шею пекло чужим взглядом. Шиномию словно куропатку крутили на вертеле, подпаляя со всех сторон. Но на то он и был профессионалом, одним из лучших поваров мира, чтобы продолжать готовить, несмотря ни на что. Когда сковорода отправилась в духовку, он набрал в легкие так много воздуха, что в груди заболело. Юкихира протянул ему кружку с кофе и присел на корточки, всматриваясь в темное закаленное стекло. — Выглядит здорово. — Еще бы, — усмехнулся Шиномия и опустился на стул, жадно глотая горячий кофе. По звонку таймера он открыл духовку, и кухня наполнилась таким ароматом, что даже его самого чуть не сбило с ног. Юкихира звякнул вилкой о тарелку. Если бы он сказал сейчас хоть словечко, поторопил, сковорода бы оказалась у него на голове. Но Юкихира замер в ожидании, переводя взгляд с Шиномии на блюдо и обратно, и нервно жевал нижнюю губу. Шиномия поставил блюдо перед ним, но садиться рядом не стал. Вместо этого он подпер холодильник, напуская на себя безразличный вид, и принялся рассматривать полуголые деревья и Шато-Фронтенак за окном, яркий и праздничный даже в дневное время. Юкихира, пожелав приятного аппетита, с противным звуком царапнул по сковороде, а потом замер, видимо, пробуя. Шиномия не нашел в себе смелости посмотреть на него. Вилка царапнула по чугунному покрытию еще раз, и еще, на черт знает каком Шиномия сбился со счету. Он все еще продолжал изучать типичный квебекский пейзаж, когда в плечо вцепились чужие пальцы. Шиномию передернуло, он попытался отшатнуться, но ручка холодильника издевательски врезалась в поясницу. Бежать было некуда. В груди как ненормальное бухало сердце. Казалось, еще чуть-чуть, и оно проломит ребра. Юкихира подступил совсем близко, мазнул теплым дыханием по щеке, задрал на лоб очки и поцеловал его быстро, почти целомудренно, но вполне ощутимо. Шиномия понял, что чертова сковорода по-марсельски-квебекски выдала его Юкихире Соме с головой. *** После утреннего инцидента участие в фестивале показалось ему спасением. Все было просто отлично, пока он стоял на сцене, а Юкихира топтался в зале. Шиномия умел концентрироваться и легко перемещался по подготовленной специально для него кухне, шинковал овощи, разделывал мясо, месил тесто — создавал очередной шедевр, который поднимет его цену на весь предстоящий год. Только изредка, дожидаясь, пока зазвенит таймер духовки или разогреется до нужной температуры масло, он ловил на себе пристальный взгляд Юкихиры и непроизвольно поджимал губы, будто пряча их. Юкихира сказал ему утром: «Нам пора. Нельзя опаздывать», — и с невозмутимым видом покинул кухню. Все, как тогда. «Я вас люблю, сэмпай», — и до свидания. Правда, в отличие от прошлого раза, у Шиномии оставалось еще пара дней фестиваля, чтобы решить, что с этим делать. Его злила неясность, но, с другой стороны, Юкихира Сома не входил в его планы, и пока ситуация находилась в подвешенном состоянии, были шансы все замять. В какой-то момент Шиномия настолько глубоко погрузился в размышления, что готовил практически на автомате. Уже раскладывая блюда по тарелкам, он обнаружил то, чего там никак не могло быть. Лишние ароматы, цвета, словно кто-то незримый вмешался в выверенный до мелочей рецепт. Однако переделывать было поздно. Ведущий объявил о подаче блюд, и восхищенная толпа прижалась к сцене. Шиномия злился и вытирал капли соуса несколько раз, чтобы придать им более опрятный вид. Ему казалось, что Юкихира ухмыляется, хотя он давно потерял его в толпе. Если из-за этого Шиномию ждет провал, он задушит мальчишку собственноручно. Ну или трахнет наконец. От одной только мысли об этом низ живота потяжелел. Капли опять легли на тарелку криво. Перед глазами вместо пучка базилика, из которого он пытался вытащить самую красивую веточку, стояли длинные ноги Юкихиры, распахнутый халат, ключицы в широком вороте футболки. Чтобы собраться, Шиномия ухватился за раскаленную кастрюлю. Ладони обожгло, но несильно, и рассудок начал возвращаться к нему. Двое поваров, деливших с ним сцену, уже подали свои блюда судьям и теперь угощали самых наглых зрителей в первых рядах, а Шиномия все еще копался с чертовым соусом. Он не мог вспомнить, когда последний раз так боялся представлять свою готовку. Ощущал себя едва ли не школьником на экзамене. Утешала только мысль о том, что одна неудача вряд ли перечеркнет многолетний успех. Он на это очень рассчитывал. Судьи, казалось, его волнения не заметили. Даже не взглянули в его сторону, просто вооружились приборами и начали пробовать, беспощадно разрушая всю красоту на тарелке и размазывая эти раздражающие капли соуса, сожравшие столько времени и нервных клеток. Реакция не заставила себя ждать. Спонсоры счастливо застонали, развалившись в креслах. Люди из зала, как безумные фанаты на рок-концерте, потянулись за своими порциями. Шиномия угощал их всех, пытаясь высмотреть в толпе Юкихиру. Последнюю порцию он оставил ему. Но даже к концу вечера Юкихира не появился. Не обнаружил его Шиномия и по возвращении в номер. Он сам не понял, принесло ему это облегчение или нет. Он долго гипнотизировал пластиковый контейнер с остатками утреннего блюда и в итоге открыл его, достал из кухонного ящика нож и вилку. Все давно остыло и, безусловно, потеряло свой исключительный вкус. Шиномия отправил в рот небольшой кусок — просто чтобы понять, какого черта он туда добавил. Это было… вкусно. И до тошноты говоряще. Соус, даже холодный, уже загустевший, кричал о желаниях Шиномии, как голодная чайка. Стыд накатывал волнами, накрывал с головой так, что не хватало воздуха. Впервые за долгое время Шиномия Кодзиро удивил сам себя. *** Юкихира не появился и утром, что было совсем странно. Шиномия в одиночестве выпил кофе, выбросил в мусорку пустой контейнер и, наверное, с полчаса наглаживал брюки и рубашку, которые ему только что принесли из химчистки. Сегодня был предпоследний день фестиваля. Последняя возможность для собравшихся со всего земного шара поваров показать себя, чтобы, вернувшись к своим ресторанам, продолжить покорять кулинарный олимп, опираясь на успех, заработанный в желто-красном осеннем Квебеке. На вечер Шиномия явился едва ли не раньше всех. В номере ему не сиделось, а на улице, как по закону подлости, моросил дождь. Люди только начинали собираться и тихо переговаривались, обсуждая результаты вчерашнего дня. Помощники обустраивали кухни на сцене и делали заготовки. Среди них Шиномия узнавал хозяев именитых ресторанов, которых не пригласили в качестве основных участников. Даже работать ассистентом в таком месте было престижно. К тому же, это давало отличную возможность прикоснуться к секретам настоящих мастеров. И спереть парочку себе на вооружение. Юкихира вышел на сцену спустя пять бокалов мартини, когда зал уже наполнился наполовину и стало слишком шумно и душно. Спонсоры-дегустаторы в трещавших по швам пиджаках заняли свои места, а ведущий принялся сыпать кулинарными шутками, дабы задать настроение вечеру. Юкихира помахал ему, и Шиномия отсалютовал бокалом в ответ. Даже издалека было заметно, что под глазами Юкихиры залегли темные мешки. Значит, Шиномия не ошибся, и тот действительно провел ночь в приготовлениях. Интересно, удивит ли он сегодня Шиномию, станет ли лучшим на конкурсе, где нет победителей, как обещал. Шиномия смотрел, впитывая каждое движение. Он и забыл, как Юкихира готовит. В черной узкой форме тот двигался по кухне, словно в быстром ритмичном танце. Шиномия с силой вцепился в бокал, рискуя расколоть его. Он одновременно восхищался и ревновал Юкихиру ко всему, начиная с Виттории, охавшей рядом, до разделочного ножа, который тот сжимал в руках. Ну и что, что в идеальном плане Шиномии не было места Юкихире Соме. Шиномия сам его составлял. И сам в любой момент мог подкорректировать. К началу дегустации Шиномия подобрался ближе к сцене. Любопытство съедало его без хлеба. Юкихира подавал блюдо последним, хотя обычно всегда старался вылезти вперед. Люди уже устали, пресытились за четыре дня фестиваля и ели и пили с куда меньшим энтузиазмом. Вот почему на последний день чаще всего оставляли новичков. Юкихира не был бы Юкихирой, если бы не сделал что-нибудь из ряда вон выходящее. Первыми он угостил зрителей, от чего спонсоры и дегустаторы впали в такой шок, что не могли даже слова вымолвить. Шиномия тихо рассмеялся и получил свою порцию тоже. — Угощайтесь, — произнес Юкихира, наклоняясь к нему ближе, чем требовалось. Шиномия смотрел на его растрепавшиеся волосы, испарину на шее, вольно расстегнутую верхнюю пуговицу на поварской форме, и уже не имело никакого значения, что там дымилось на тарелке. Что бы Юкихира сейчас ни сказал — плевать. Зал замолкал постепенно, будто кто-то высасывал из него все звуки. Обрывались разговоры, вилки больше не стучали по тарелкам, даже отвратительный ведущий, которому тоже досталась порция, прикрыл свой шумный рот. Тишина была поразительной, пугающей, все замедлялось и замирало, будто в ожидании чего-то. Шиномия, не переставая пялиться на довольного собой Юкихиру, отломил кусок слоеного мясного пирога и попробовал. Если тот утренний ризотто был листком, залетевшим в окно, то это было целым ворохом листьев. Ветер поднял их в воздух, разнес по широким аллеям и тесным улочкам, обронил на головы прохожих. Желто-красный дождь ворвался в двери и окна, на идеально вычищенные полы, заставленные геранью подоконники, обрушился на собак в парке, чем ужасно их разозлил. Все вокруг стало навязчиво рыжим, ярким, сочным, почти раздражающим. Вот так Юкихира Сома здоровался с теми, кто о нем еще не знал. *** — Ну, признайте, — канючил он по пути в отель, — я запомнился им больше всех. Пусть это было очевидно, Юкихире непременно хотелось услышать похвалу вслух. Но Шиномия не торопился оказать ему такую честь. Он устало вздыхал, грея руки в карманах пальто, и размышлял, что сделает, переступив порог номера. Или не сделает. Холодный ветер слегка развеял наваждение, и идея переспать с Юкихирой уже не казалась такой прекрасной. Шиномия был слишком стар, чтобы рефлексировать на тему секса без продолжения. Но что-то подсказывало ему, что расстаться послезавтра на неопределенный срок, а возможно, и навсегда, будет не так просто. Юкихира шел рядом, то и дело поправляя шарф, и крутил головой, словно искал что-то. Под огромным деревом он резко затормозил и дернул Шиномию на себя. Тот растерялся настолько, что не успел проявить сопротивление. — Не скажете, да? — серьезно произнес Юкихира. — Когда-то вы предлагали мне работать с вами вместе. Смотреть на мир с вершины. Вместе. И вот мы делаем это, а вам так сложно меня похвалить, Шиномия-сэмпай. Шиномия отвернулся. Юкихира стоял бесстыдно близко, посреди улицы жался к нему и крепко держал за плечо. Тело реагировало слишком бурно, несмотря на смущение и злость. — Мне всегда казалось, что похвала тебе не нужна. Ты и так прекрасно знаешь себе цену. — Может, мне интересно, как меня оцениваете вы. Я вырос? Для меня все еще найдется местечко на той высоте? Шиномия фыркнул. Изо рта Юкихиры вырывались облачка пара, чужое дыхание щекотало щеку. Неприятно не было. — Допустим, я готов подвинуться, но ты ведь сам не вылезаешь за пределы Японии. Да даже не Японии — одного квартала! — Шиномия чувствовал, что заводится. Он знал, что очень скоро, возможно, уже через минуту, захочет убить себя за эти слова, но остановиться не получалось. — Я устал тебя ждать. Какой смысл беречь место для того, кто не хочет его занять. Юкихира почему-то улыбнулся, совершенно невпопад. Какая же хрень творилась в его голове? Шиномия замолчал. А потом поцеловал его первым. Сначала Юкихира хотел вывернуться, но надолго его сопротивления не хватило. Прошлого раза было слишком мало, чтобы распробовать. Шиномия провел по сухим губам языком и скомкал в кулаке шарф. — Да, ты просто охренительно хорош, Юкихира Сома, на этом фестивале. И… Всегда. Но ты все время путаешь меня своими выходками, — прошипел он ему в губы. — Зачем ты сказал после летней практики, что любишь меня? Зачем приехал сюда? Зачем расхаживал передо мной в этом мерзком халате? Просил познакомить тебя с поварами? Чем ты вообще руководствуешься, совершая те или иные поступки? Юкихира пожал плечами. — Только своими желаниями. *** В номер они зашли с самым невозмутимым видом. По коридорам отеля были расставлены камеры, и стоило Шиномии представить реакцию матери, если информация о них с Юкихирой всплывет, как он мигом взял себя в руки. Но когда дверь за их спинами захлопнулась, Шиномия дернул Юкихиру на себя с такой силой, что у того одежда затрещала. — Знаете, ужасно неудобно жить в соседних комнатах, — прошептал Юкихира, выворачиваясь из пальто и помогая Шиномии раздеться. — Каждый раз, когда я дрочил, я думал, что вы меня услышите. Да я был уверен, что вы все слышали, просто не подавали виду. От такого откровения у Шиномии подкосились ноги. Он сполз по стене и увлек Юкихиру за собой. Терпения не хватало даже на то, чтобы доползти до дивана. Внутри все бурлило, шипело и выстреливало, словно Шиномия был раскаленным маслом, в которое плеснули воды. — Мы потрясающие идиоты, что не начали раньше, день на второй, — взвыл Юкихира, забираясь руками под рубашку Шиномии и, кажется, выдирая пару пуговиц. Шиномия усмехнулся, но Юкихира языком затолкнул его смешок обратно и запустил руку ему в волосы. Очки съехали и ужасно мешались, но им обоим было плевать. В темноте взгляд Юкихиры воистину устрашал. Шиномии казалось, что его сейчас просто сожрут. Интересно, выглядел ли он также? До дивана единогласно было решено не идти. Юкихира полностью разделся и вытянулся в полный рост. Шиномия, не отводя от него взгляда, потянул вниз брюки и избавился от пришедшей в негодность рубашки. Откуда Юкихира взял резинки и смазку, осталось загадкой. Но этот нахальный и самоуверенный жест Шиномия оценил. Он уронил Юкихиру на пол, нависая сверху, и тот закинул ноги ему на плечи. В этот момент Шиномии захотелось умереть. Но он решил, что сделает это немного позже. Юкихира оказался гибким и податливым, а еще очень громким. Он стонал, кричал, разговаривал так, что у Шиномии звенело в ушах. Думать о толщине стен в отеле даже не хотелось. Шиномия двигался аккуратно, но даже в медленном темпе его хватило ненадолго. Он вжал Юкихиру в стену, заходя на всю длину и впиваясь зубами в лодыжку, и тот застонал так громко, что его услышали бы даже в Монреале. Уснуть получилось только утром. Юкихира сказал, что они потеряли слишком много ценного времени, и его нужно наверстать. Шиномии ничего не оставалось, как согласиться. Думать о том, что завтра последний день, не хотелось, но с первыми проблесками рассвета эта мысль забралась к ним в постель и не захотела уходить. После обеда Шиномия с трудом заставил себя открыть глаза. Юкихиры рядом уже не было, но постель была измята так, будто спали они тут не вдвоем, а вдесятером. До церемонии закрытия оставалось не больше двух часов, тело ломило, как после силовой тренировки. Шиномия порыскал в поисках очков, но, не найдя их, вышел из комнаты так, практически на ощупь. Юкихира выглянул из кухни с бодрым: — О, вы встали! Я как раз приготовил кое-что, хотите попробовать? Вариант «нет» Шиномии явно предлагать не собирались. Стоило ему опуститься на стул, как во рту оказалась вилка с чем-то сладким. И соленым. Сладко-соленым. Омерзительным. Шиномия схватился за кружку и выпил залпом кофе, обжигая небо. Лишь бы только перебить этот гадкий вкус. Интересно, за что конкретно из вчерашнего вечера Юкихира задумал его убить? Пока Шиномия предавался размышлениям, Юкихира достал откуда-то очки и водрузил их ему на нос. Картинка быстро прояснилась. Теперь Шиномия хорошо видел и жуткие щупальца на тарелке, и слишком яркие засосы на чужой шее. — Что это? — Фирменное блюдо от Юкихиры в канадском стиле. Каракатица с кленовым сиропом, — засиял тот. — Нравится? Шиномия опасливо отодвинул тарелку дальше и помотал головой. — Этим можно пытать опасных преступников, вот что. Юкихира перегнулся через стол и поцеловал его. На церемонию закрытия они так и не пошли. *** Расставание вышло легким и быстрым, наверное, потому что у Шиномии не было времени осознать его полностью. — Мне в терминал А, — сказал Юкихира и, небрежно махнув на прощание, застыл, словно ожидая чего-то. — Ну, увидимся? — спросил Шиномия неуверенно. — Возможно, даже скорее, чем вы думаете. *** Из Канады Шиномия направился в Штаты. Из Штатов — в Китай, Японию, Германию, Польшу. Несколько недель он провел в перелетах, и от вида самолетов его уже потряхивало. Дела везде шли неплохо, где-то — в Японии — лучше, где-то — в Германии — ресторан набирал обороты с большим трудом. Думать о Юкихире Соме и его последних словах было некогда, и Шиномия не очень-то хотел возвращаться в Париж, где времени на мысли у него появится достаточно. Но строчки списка с делами зачеркивались одна за одной, города и страны заканчивались куда быстрее, чем хотелось бы. В Париж он вернулся вместе с холодами. Квартира вдруг показалась особенно пустой и какой-то незнакомой. Стараясь не впасть в хандру, он решил, что будет побольше времени проводить в ресторане и поменьше — дома. На работе его ждали специально сохраненные сотрудниками выпуски месячной давности с новостями о фестивале в Квебеке. С одной из обложек улыбался Юкихира, держа на вытянутой руке тарелку со слоеным мясным пирогом. Шиномия не стал читать статью. Вряд ли бы там написали хоть что-то, чего он не знал сам. Например, что Юкихира Сома чертовски хорош. Или что Шиномия не собирался по нему скучать, но выходило у него это просто отвратительно. *** Спустя почти полгода, которых, к сожалению, не хватило, чтобы забыть, какими невкусными были каракатицы в кленовом сиропе и как охренительно стонал Юкихира, в офис Шиномии влетела Мари. Она работала менеджером в Шино уже второй год, и, несмотря на молодой возраст, держала весь персонал в ежовых рукавицах. — Там, знаете, что! — воскликнула она. — Здравствуйте. Быстро пересекла комнату и подняла жалюзи на окне, впуская в комнату яркий свет. Мари всегда ко всему относилась слишком серьезно. И даже опоздание на работу воспринимала как конец света. Шиномия не спеша повернулся на стуле и уставился в окно. — Посмотрите же, — настойчиво повторила Мари. — Кому-то хватило — хотя, скорее, не хватило, — ума открыть ресторан прямо в соседнем доме. — В Париже бывает и несколько ресторанов в одном доме. Тем более, тот, кто это сделал, сам дурак, нам-то что за дело? Шиномия поправил очки и снова уткнулся в отчеты японского филиала. — Говорят, азиат какой-то. А кухня у них будет, знаете, какая... — Мари задумчиво постучала пальцами по подоконнику, а потом обреченно выдохнула. — Забыла я, какая кухня. Дурацкое что-то. Экспериментальное. Шиномия вздрогнул и резким движением подъехал на кресле к окну. — Смотрите, месье Шиномия, еще внутри ремонт не сделали, а уже табличку лепят. Ну что за наглецы. Мари покачала головой и, махнув рукой, вышла из кабинета, видимо, так и не дождавшись от Шиномии желаемой реакции. *** — Хотите спросить, чем так нагрешили в прошлой жизни? — улыбнулся Юкихира, демонстративно оперевшись на блестящую табличку. — Я же обещал, что мы встретимся скорее, чем вы думаете. Шиномия подошел ближе. Хотелось убедиться, что все происходящее не какой-нибудь обман зрения, глюк или сон. Для верности он ущипнул себя за руку. Но табличка с именем «Юкихира» никуда не делась. — А я-то думал, кому хватило ума поселиться со мной по соседству. Юкихира хитро посмотрел на него и пожал плечами. — Случайно вышло. Прямо как тогда, когда я обменялся номерами с шефом Ченом. Шиномия закусил губу. Ну, да, он мог бы догадаться. — Так ты поехал в Квебек, уже собираясь открывать ресторан? Хотел набраться опыта? Подыскать спонсоров? — Хотел убедиться, что могу занять место рядом с вами. Во всех смыслах. — Убедился? Юкихира лишь молча похлопал ладонью по своей табличке.