Расскажу я вам, друзья,
Как страдал все годы я:
Соль на рану я посыплю,
Жуткой боли не тая!
Бросим в детство беглый взгляд:
Было пятеро ребят:
Два атлета, два кадета,
Ну, а пятый — я, кастрат.
Как так получилось, а?
Вам, ребят, не снилось, да!
Заболел я как-то гриппом,
Мама вызвала врача.
А профессор — хрыч усатый,
Меня в клинику упрятал.
Вылечил, так вылечил,
Дуремар проклятый!
Лет так пять или четыре
Я учился на квартире:
Чах, болел и мнил себя
Несчастным самым в мире.
А придут из школы братья,
Наряжают меня в платье.
Терплю, включив Китийского*:
На них хотел плевать я.
И кричали мне не раз:
— Недоделок! Пидорас!
Ежедневно окуная
Головою в унитаз.
Пожалела меня мать
И решила в хор отдать,
Ну а регент — злобный дядька —
Порывался оскорблять.
— Так, вставайте, дети, в ряд.
Ну, а ты, тупой кастрат,
Чтобы я тебя не видел,
Встань подальше, в самый зад.
Долго я его терпел
И, скрипя зубами, пел,
Ох, достал козлище старый —
По башке б его огрел!
Впрочем, я дождался дня:
Из хора выгнали меня,
И пошёл по белу свету
Искать счастье для себя.
Вновь печальная история:
Пришёл в Консерваторию
И, встав перед комиссией,
Спел соло я из «Глории».
«До» третьей спел я сдуру,
С ума свёл профессуру:
От страха вдруг затрясся дед —
Наук вокальных гуру.
Услышав ноту «до-диез»,
Второй старик под стол полез,
Третий вызвал скорую,
Сбежал четвёртый в лес.
Тут всё мне стало ясно, да,
Что голос мой — моя беда:
Вокальную карьеру здесь
Не сделать никогда.
Хоть сильно приуныл,
Но в техвуз я поступил,
Пять лет я ада там терпел —
«Огрызок и дебил».
Победу одержав над злом,
Свой красный защитил диплом.
Устроился на кафедру,
А там опять облом.
Зарплата — пять процентов
И сотни злых студентов,
Открыто обзывающих
Безумным импотентом.
Что ж, правы, может быть, они:
Нет ни карьеры, ни семьи.
В конце концов решился я:
Ушёл от них в НИИ.
В упадке был науки храм,
Кругом не техника, а хлам,
Чинить который запрещали —
Жизнь не облегчать рабам!
С тех пор прошло уже пять лет,
Пришёл однажды на балет,
А в царской ложе — незнакомка,
Дама средних лет.
Вот заиграли увертюру,
Вдруг я как расплачусь сдуру:
Злое сердце сухаря
Вдруг поддалось Амуру.
Она смотрела сквозь меня,
А я горел не от огня,
Хоть знал, что никогда, вовек,
Не в силах я поднять «коня».
В антракте вышел я в буфет,
Гляжу — там дама средних лет.
Мои колени задрожали,
Пал я, бедный, на паркет.
Она мне руку подала
И резко с пола подняла,
Сказав: «Ах, как же скучно здесь!»,
Меня с собою увела.
И вот мы у неё в гостиной
С какой-то мебелью старинной,
Смотрю на даму средних лет
И наслаждаюсь я картиной.
Застыв, как древний истукан,
Молчал, скрывая свой изъян:
А вдруг она подумает,
Что мелкий я пацан?
Я волю взял в кулак,
Навстречу сделал шаг:
Показывая паспорт свой,
Я говорю ей так:
— Простите, виноват я,
Что не сказал вам правды.
На что лишь слышу я в ответ:
— Мне нравятся кастраты.
В четверг нас обвенчали,
А в пятницу — удрали
На первом самолете.
Мы в Вену умотали.
***
Живём с супругой в Вене,
Блистаю я на сцене:
Высокому сопрано мы
Нашли здесь примененье.
Хорошо идут дела!
Ну а десятого числа
Супруга от австрийца мне
Двух дочек родила.
***
Пусть и было тяжело,
Но мне крупно повезло,
Несмотря на все терзанья,
Буду счастлив всем назло!
