Nightmare

— Как-то он слишком долго не приходит в себя. Доктор Дитон поочерёдно светил маленьким фонариком в глаза Тео и приверял реакцию его зрачков. Трое парней нервозно бегали глазами по бледному телу, изучая каждый его сантиметр. Мейсон задумчиво поглядывал то на рану Рэйкена, то на него самого. — Почему он не исцеляется? Алан снимает с мускулистой груди химеры бинтовую повязку и выкидывает её в мусорку. Пропитав чистый бинт нужными растворами, доктор аккуратно накладывает её на рану, которая уже успела местами затянуться. — Он исцеляется, но медленно. Опять же таки, — мужчина подходит к капельнице и делает несколько щелчков по небольшому сосуду, в котором находилось противоядие, — Чем быстрее он очнётся, тем быстрее он исцелится. — Он выглядит так, будто он уже одной ногой в могиле, — Кори боязно и одновременно брезгливо морщит нос и нелепо осматривает бледнолицего. — Молись, чтобы это было неправдой, — Дитон поджимает губы, а после берёт несколько препаратов и выходит из кабинета. Мейсон удаляется за ним. Данбар опускается на удобное кресло напротив Рэйкена и устало подпирает голову рукой. Лиам сидел возле койки Тео уже три дня, слушая назойливое «пиканье» аппарата, следящего за пульсом Рэйкена и его жизнедеятельностью. Этот звук уже настолько въелся в его слух, что он начинал успокаивать, или даже убаюкивать. Жизненные показатели Тео были в норме, пульс вполне стабилен. Тогда, какого дьявола он ещё не очухался? Почему Лиам торчит возле него уже три дня, при этом практически не прерываясь на перекус или сон? Ведь столько дерьма было принесено Лиаму Рэйкеном, что любой другой на его месте уже давно бы обмотал его бледную шею трубкой от катетора в его запястье и затянул бы, да потуже, чтоб наверняка. — Лиам, давай я тебя заменю, а то ты уже за несколько дней посиделок с Тео стал на мертвяка похож, прямо как он, — заботливый голос Байнта и лёгкий, но до ужаса нервный смешок врывается в сознание парня. — Всё нормально. Я был бы очень благодарен, если бы ты принёс мне немного кофе, — Лиам как-то грустно улыбается и переводит усталый взгляд на друга. Кори понимающе кивает и удаляется, тихо прикрыв за собой дверь в палату. Данбару стоит задуматься над словами одноклассника. Решено. Сейчас он выпьет чашечку свежесваренного кофе и пойдёт поспит. В конце концов, оборотни тоже устают. Да и слишком много чести сидеть тут и караулить это исчадие ада. В прямом смысле. — Три дня значит тут кукуешь. Лиам чуть было не подскакивает на мягком кресле и удивлённо, нет, шокированно смотрит на Рэйкена, который даже не открыл своих глаз покрасневших. Вокруг век Тео образовались тёмные багровые круги, чем-то напоминавшие кровоподтёки. Действие этого яда выглядело действительно так, как будто он уже успел откинуться. — Тео? — парень двигается ближе к койке потерпевшего и внимательно осматривает забинтованную рану, — Как ты? — Жить буду, — брюнет всё же распахивает свои веки и глядит на свою руку, в которую вставлен катетор с противоядием, чтобы до конца вывести яд из его организма. Движения Тео были замедленными, так как он всё ещё находился под действием успокоительных, — Давно я здесь? — Три дня. — Значит, кукуешь с самого моего приезда. Приятно знать. Рэйкен ухмыляется в своей привычной манере и начинает морщиться от резко нахлынувшей на него боли. Кашель сковывает его горло. — Что с тобой случилось? — Лиам оставляет язвительность химеры без должного внимания и задаёт сильно интересующий его вопрос. — Ну, раз я здесь, — парень оглядывает белоснежные стены палаты и наполняет лёгкие воздухом, — То, наверное, что-то хреновое. — Ты совсем ничего не помнишь? — Помню только то, что та дрянь, которую я пытался выследить, оказывается, сама выследила меня. Тео аккуратно отодвигает повязку на своей груди на несколько сантиметров и осматривает рану. В глазах парня проскакивают маленькие искорки страха, и Лиам замечает это. — В когтях этого существа содержится смертельный яд, который выделяется в виде блестящей слизи. Ты не умер только потому, что ты химера, — шатен как будто выплёвывает эти слова и презрительно отводит взгляд от собеседника. — А вы меня за это презирали. — Может хотя бы «спасибо» скажешь? — Спасибо, Лиам, — искренне твердит Рэйкен, прожигая бету серьёзным взглядом, хоть и выглядит это не очень правдоподобно, — Правда спасибо. — Так-то лучше, — Данбар поднимается с кресла и засучивает рукава на своём худи, — Поправляйся, ты нужен нам. — По-другому и быть не может, — тихо произносит Тео, как только бета оказывается за порогом его палаты. Громко хлопнувшая дверь отражается звоном в ушах Рэйкена, из-за чего он болезненно зажмуривает глаза. В этот момент Тео был готов проклянуть кого угодно на свете. Что ж, чего таить, он и вправду был благодарен Лиаму за спасение. Где-то в глубине души, в самом-самом дальнем уголке, Рэйкен хотел обнять его за это, или сделать что-то такое, чтобы закрыть долг перед бетой. Для Тео стало небольшим ударом то, что его искусственное происхождение спасло ему жизнь. Раньше он гордился тем, что он химера, но сейчас, когда большинство ненавидит его за это, он был готов собственноручно вырвать сердце из своей грудной клетки, которое даже не принадлежало ему. Возможно, сегодня он был благодарен Врачевателям за тот эксперимент. Но это чувство благодарности было настолько глубоко зарыто внутри него, что иногда он сомневался, а есть ли оно вообще?