Последний выживший под воробьиным крылом

Дрожа от страха, маленький ребёнок бежал по песку, охладевшему под ночным небом. Его рыже-красные от рождения волосы выглядели как часть того пламени, от которого он убегал. Там, за спиной, танцует огненная смерть. Мальчишка тут бессилен. Спасать кроме себя ему некого. Убегая как можно дальше от варварского пожара, он прижимал к себе ярко раскрашенный посох. Уцелевший идол погибающего племени. Кровь лилась из раны над левой ключицей, прямо на древко, пачкая замысловатые узоры, но за спасением своей жизни мальчишка позабыл и об этом. Надо бежать. Далеко, как только возможно. Иначе даже себя спасти не удастся. Только выбившись из сил, он оглянулся назад и понял, что больше не видит пугающих отблесков гибели. На горизонте нет больше тех ужасных, неестественно бледных лиц. Бледных по его меркам. Осталась только ночная темнота, холодный песок и слабость от потери крови. Остался бы шаман, он бы мгновенно нашёл способ остановить кровотечение. Сетуя на отсутствие других вариантов, мальчик попытался оторвать кусок одежды, но удалось это с большим трудом. Наконец, косая повязка из драного куска ткани закрыла рану. Как только это случилось, он рухнул на землю без сил. Дыша через раз, дрожа от пережитого страха. Тот не сразу заметил серебристое свечение, следовавшее за ним по пятам. А когда поднял от земли мутный взгляд, то испугался. Наверное, предки хотят спросить, почему же он отказался присоединиться к ним. Обвинят в гнусном побеге, ниспошлют проклятия на голову... ~~~ Собственное имя померещилось ему, словно беззвучный голос нашептал. Выживший заглянул в свечение, новые беззвучные слова полились в его уши. И хотелось плакать. Потому что на этом языке больше некому будет говорить кроме него... Нет, кроме него и его друга. Рыжий индеец бодро шагал по песку, обмотав вокруг головы платок, щедро подаренный последним встреченным племенем. Перед лицом общей опасности многие племена стали дружнее и охотнее принимали бродячего скитальца. Особенно если он понимал их язык и не выказывал агрессии ни в чей адрес. Хотя, не с кем было поговорить о родном племени, умершем более десятка лет назад. Поселение Красноногого Птенца находилась у Аппалачских гор, в месте активных действий европейцев, и все соседние племена встретили ту же печальную судьбу. Красноногий Птенец был ходячим мемориалом, зовом к жизни истреблённого рода. Казалось, его имя можно угадать просто по его внешности, надо только взглянуть на хохолок, похожий на птичий, и перевести взгляд на красные колени и локти. Он всегда ходил с длинным деревянным посохом, ожерельем с небольшим коричневым пером (не воробьиным, конечно, это претило законам культа) и со шрамом над левой ключицей. В своих походах он уже окончательно забыл традиции предков, научился мигом подстраиваться под образ жизни любого племени, в котором ему позволяли остановиться, но всё так же ревностно хранил посох и трепет перед всем воробьиным. Узнавал новости от поселений, в которых останавливался, и держался подальше от военных действий. Ему было горестно от каждой плохой вести и радостно от того, что со стороны европейцев не все были так агрессивны и жестоки. Последний выживший последователь воробьиного культа, одновременно являвшийся и повсеместным гостем, и одиночкой. "Мы справимся. Ничего тяжёлого! День там, день ещё где-то", - пронеслись в голове ободряющие мысли. Из глубины души полился неслышный голос. ~~~ Пёстрое Крыло сомневался, что всё будет так же прекрасно. Нет, за себя он не боялся. Он был бесплотным духом и физическими методами его никак нельзя было задеть. Гораздо больше дух боялся за Красноногого Птенца, ведь общие странствия, общая кровь, общее прошлое хорошо их сблизили. И общее тело. Тело, в которое выживший мальчик впустил душу умершего соплеменника, не пожелавшего отправиться в святые земли предков. Странный звук достиг уха. Индеец остановился, чтобы шорох шагов не мешал ему слушать. И повторился незнакомый яростный клич, исходивший из молодого горла. В этом крике не было слов, одни только выплёскиваемые эмоции, и интерес пересилил все прочие страхи. На открытом пространстве не так уж сложно заметить копну чёрных волос, особенно если гневные возгласы не затихали. Странник направился в сторону невысокого силуэта, а когда во всплесках злобы наступила пауза, попытался окликнуть мальчика. - Эй, малыш! Следующие несколько минут пришлось бегать за ним и пытаться поймать. Кончилось тем, что юноша оседлал взрослого человека и удерживал воробьиный посох у его горла, задавая кучу вопросов. Кто таков, зачем за мной гонялся, зачем глупая тряпка на голове. На самом деле, Красноногий Птенец мог вырваться, только нужды не видел. Мальчик был грязный, потрёпанный, его сила и агрессия шли из страха перед незнакомцами. Да и слишком он молод, чтобы представлять для него реальную опасность. Потому что за отощавшим в тяжёлых странствиях телосложением пряталась не такая уж маленькая сила, только заметить её не каждый мог. Найти контакт с кучеряшкой было сложно, но каким-то чудом в дальнейший путь они с юношей отправились вместе. Потому что грозный ребёнок давно не ел, после хорошей беготни едва держался на ногах, планов по выживанию не имел. Да и смыть чёрные полосы краски с тела не было лишним. Они имели значение только в том племени, в котором мальчик когда-то состоял. Каким образом мальчик оказался один на один с дикой природой? Не совсем понятно. Внешним сходством и говором мальчик напоминал чероков, но ведь народ чероков огромен и вымирать не собирается. Можно было отнести его к ирокезам, имевшим с чероками похожий язык, воинственный настрой был соответствующим. Но разве могут быть среди ирокезов такие кучерявые персоны? Вопросы оставались. То и дело Красноногий Птенец натыкался на совсем молодых детей, и даже не все из них были индейцами. Самый юный мальчик, например, был потерян бледнолицыми. Когда рыжик наткнулся на него, то никак не мог перестать ощупывать его щёчки, заглядывать в голубые глаза и спрашивать о традициях европейцев. И почему-то это очень злило грозного кучеряшку, который продолжал участие в странствии "так, по привычке, податься же больше некуда". Ещё одним бледнолицым оказался паренёк, который ни капли не испугался чужого народа. Он был многословным мечтателем, одним из тех, что живут в будущем до его наступления. Часто складывалось мнение, будто он способен вернуться домой в любой момент, и из интереса к чужой культуре решил отправиться в захватывающее приключение. Никогда нельзя было понять, говорит он всерьёз или нет. И ещё, хоть он и был бледнолицым, всё-таки у него и другого мальчика так же были разные языки. Из этого индеец сделал вывод, что европейцы так же делятся на разные "племена". Первая (и долгое время единственная) девочка вела себя как превосходный лидер. В своём племени она была дочерью вождя, и, увы, это племя относилось к тому редкому типу, где вождь ведёт себя как диктатор. Кучеряшка то и дело предупреждал рыжика, чтобы он не сводил с девочки взгляд, иначе она захватит тут власть. Грузного подростка было боязно брать с собой. Он был изгнан из своего племени за убийство тотемного животного и ещё хвалился этим перед всеми, таская рог бизона вместо оружия. Самое странное, что при всей своей грузности он всё-таки был подростком, а его ума не хватило бы для ловушки. История об убийстве бизона напоминала глупую хвалебную сказку, чтобы не рассказывать об истинной судьбе бывшего поселения. Даже дух Пёстрого Крыла недоумевал, зачем странник решил и этого персонажа включить в историю растущего "семейства". Сын некого шамана был самым забавным ребёнком, хоть и относился к своему положению серьёзнее всех. Он рассказывал о нападении на своё племя в таких ярких подробностях, что у Красноногого Птенца слёзы наворачивались на глаза и картины страшного детства вставали из могил. А остальные, особенно убийца бизона, смеялись каждый раз, когда рассказчик выпучивал глаза или повышал голос. Этот же шаманский сын делал вид, что обладает даром разговаривать с духами. Пёстрое Крыло, являвшийся духом и понимавший любую речь за гранью физического уровня, поделился тем, что это не язык, а бессмысленный демонстративный набор звуков. Красноногий Птенец об этом умолчал. Если ребёнок хочет, пускай будет псевдо-полиглотом. Маленького желтоглазого колдуна все, кроме рыжего, держались особняком. Ему лично юноша пришёлся по душе, хоть его навыки и ограничивались тем, что он мог заставить продовольствие потерять срок годности раньше времени (он показал это на отдельном плоде и больше его просили так не делать). По крайней мере, пока не появилась ещё одна девочка. Абсолютная еретичка, придумавшая собственных богов, отказывавшаяся относить себя к индейцам. Когда еретичка и колдун громко ругались на своих языках, вокруг обязательно что-то происходило. Шаманий сын спотыкался или погреться на камнях выползала ядовитая змея. И не каждый готов был принять это за обычное совпадение. Последними в компанию влились вполне-таки обычные детишки примерно одного возраста. Ни на брата с сестрой, ни на близких друзей они не были похожи. Тем не менее, держались они рядышком. Даже угрюмый кучеряшка относился к их компании благосклоннее, чем к кому-либо. Парень был тихий, но с характером. Разбирался в травах и микстурах. Девочка, прекрасно понимавшая, что никто её не понимает, доносила до всех информацию при помощи беспорядочного языка жестов, дополняемого звуками. Даже после присоединения к новой группе она часто лезла драться и кусаться с высоким рыжим странником из-за его ожерелья. Точнее, из-за пера. Потому что её племя своим святым животным считала орла, и носить орлиные перья для неё казалось преступлением. Сидя как-то ночью у разведённого вручную костра под убаюкивающий храп мечтательного приключенца, повисшего на его спине, Красноногий Птенец вёл внутренний диалог с духом. С тех пор, как в жизни стали появляться дети, мигрировать туда-сюда стало плохой затеей. Они - не он. Они не будут довольны постоянными скитаниями. Их ноги не могли ходить так же долго, как его ноги, и им не так уж приятно в любую погоду находиться под открытым небом. Просто им больше некуда податься (кроме того приключенца, у которого явно есть свои тайны) и только долговязый странник понимал их всех, будто их объединял один язык. ~~~ "Да, они спят", - кивнул рыжий. На секунду тело ослабло, снова становясь резервуаром всего для одной души. И в следующий миг прямо перед индейцем, едва не касаясь его красных коленей (хотя, никакого соприкосновения и быть не могло) сидел лёгкий прозрачный силуэт совсем юного мальчика. Светящимися глазами без зрачков дух смотрел на него и говорил, не раскрывая рта. Рыжик наоборот, заговорил с ним тихим тоном и чувствовал облегчение от беседы с соплеменником. Даже светящийся, прозрачный, даже не изменившийся ни капли, он казался живым, и от того пропадало чувство одиночества. Того чувства, что жило в нём с момента гибели племени и пряталось глубоко внутри каждую секунду. Кроме них в эту ночь не спали трое. И впервые они не могли понять ни слова из речи "родителя". Слушали, как тот лопочет что-то непонятным языком, как можно незаметнее смотрели на прозрачное тело юнца и вообще не вникали, что здесь творится. Сегодня Красноногий Птенец удивил каждого. Сначала поднял всех до подъёма солнца, потом приказал следовать за ним на вновь понятном языке. И все бы рады обговорить происходящее, но тут только гиперактивная охотница и её сосредоточенный товарищ умели говорить друг с другом, дополняя недостаток лингвистических познаний наиболее понятными жестами. Наверное, именно поэтому они нравились чероку-ирокезу. Место назначения напоминало селение, с которым был знаком только долговязый странник. И его тоже здесь знали, так как заходя в странного вида вигвам, он с кем-то бодро здоровался и никто наружу его не вытолкнул. Голубоглазый европеец старался подслушать разговор через тонкие стенки, но быстро сдался, не имея возможности понять речь второго, невидимого никем собеседника. Пока рыжик сидел внутри, скучающие ребята затеяли игру. Точнее, как затеяли. Убийца бизона поднял вверх кулаки и начал что-то гневно бубнить, а еретичка заметила сходство этого жеста с её собственной манерой общения с выдуманными богами и начала делать то же самое. Через пару секунд ещё кто-то поднял кулаки, старательно вникая в смысл этого жеста. И под конец только кучеряшка с травником сидели молча, не поднимая рук, сочтя себя достаточно разумными людьми. За время их посиделок здесь жаркое солнце успело подняться от горизонта. - Эй, дети, я... - хотел объявить предводитель шайки, выходя из вигвама, но притих при виде ритуалоподобного действия. -... я договорился... Угрюмый кучеряшка встал с земли и подошёл к нему. - Не видишь, что у всех массовая лихорадка? Либо заткнись, либо помоги прекратить этот бред. Может, юноша выражался более формально, но Пёстрое Крыло не переводил дословно. Он понимал только общий смысл фразы и строил самый близкий аналог. И в этих аналогах парень со смоляными волосами был груб, не проявлял ни капли уважения к подобравшему его страннику, часто тыкал в него самостоятельно заточенными палками. - У меня хорошие новости для всех! Он договорился с маленьким союзом племён о присоединении к ним на определённых условиях. Например, сохранение чётко поставленных границ, отказ от досаждения другим союзникам, относительная самостоятельность в развитии и решении племенных проблем. В этом районе европейцев не наблюдалось. По крайней мере, в прошедшие годы они сюда не заявлялись. И хотя останавливаться было боязно, Красноногий Птенец между любимыми приключениями и детьми выбирал детей. Здесь у них будет собственная земля рядом с парочкой маленьких племён, которые дают добро на соседство. Это будет похоже на нормальную жизнь. Они будут похожи на... Семью. - Вау. Неплохо, - тихо усмехнулась Гвен и перестала терзать широкополую шляпу. Ей всегда надо было что-то сжимать в руках во время интересной истории. Хотя, на её взгляд, не хватало драмы, слёз и сопливых подробностей гибели племён. - С тех пор мы и живём здесь, - улыбнулся Красноногий Птенец, или, как его теперь называли, Дэвид. Это странное, непривычное имя было, тем не менее, очень удобным и красивым. От него веяло тёплым смехом, отцовской заботой, упрямой верой. Словно сама жизнь готовила его к принятию этого наиболее настоящего, наиболее интересного и светлого имени. - А каково твоё повествование? - О, ну... Меня подобрали в юности и довоспитали в англо-американском обществе. Потом мистер Кэмпбелл начал искать путеводитель по индейцам и наткнулся на меня. Я чувствую, он затеял что-то нехорошее. Но могу я отказаться от работы с ним, если мне за это потом заплатят? - вновь посуровевшим голосом нехотя сказала Гвен. Похоже, европейцы с загадочным названием "американцы" занимались тем же, чем и рыжий бывший странник в прошлом. Подбирали детишек-индейцев и воспитывали как своих. Потому что в девушке, угодившей вчера в их племя вместе с седым величавым мужчиной, еле-еле ощущался родной дух. Возможно, если бы Дэвида в детстве подобрали бледнолицые, он бы вырос таким же. Без тяги к странствиям, без уважения к духовному миру. Индеец кровью, американец по сути. Мистер Кэмпбелл был таинственным мужчиной. Странно озирался по сторонам и при первой встрече зачем-то показал нож. Проклинал незнакомого бородатого дядьку со словами: "Я заплатил этому бородачу за экспедицию туда и обратно, а теперь мы тут застряли и неизвестно когда вернёмся домой!" Но в целом, ВРОДЕ БЫ, казался хорошим парнем. Вот буквально утром он на всю округу толкал Нилу речь о том, как важна дружба американцев с индейцами, а потом наклонялся и шёпотом что-то спрашивал. Может, спрашивал, как у мальчика здоровье? Ведь все заботятся о детях родной нации! Ах да, Нил. Мечтательный приключенец, которого звали Нилом ещё до того, как Гвен по незнанию обозвала точно таким же именем другого мальчика. Она тут каждому дала второе имя, чтобы не мучиться с произношением и чтобы не сильно напрягать память. - Эй, неудачник, - в шатёр без церемоний заглянул черноволосый кудряшка, или, как его обозвали гости, Максвелл. Он сначала требовал, чтобы его называли нормальным, родным именем. А потом ему стало глубоко наплевать. - Готов к мрачной ночи? - Но солнце ещё невысоко! И почему ночь именно мрачная? - А ты не слышал? Сегодня же колдовская ночь! Злые силы становятся двойниками рыжих глупцов, устраивают кровавое пиршество, а на утро выставляют виноватым того, чей облик приняли. Видя напряжение вожака, парень сухо усмехнулся и сел, грубо спихнув Гвен в сторону. Девушка чуть не поперхнулась от такой наглости. - Поверить не могу. Как ты можешь шутить с религией? - Так же, как ты можешь принимать в племени бледнолицого старика и не понимать, что у него планы ещё хуже, чем у всяких убийц-двойников. - У мистера Кэмпбелла свои методы общения! - Мистер? Это ещё что за уродливое слово? Было неловко хотя бы потому, что гостья понимала речь лишь одного человека, Дэвида. Но раз прозвучало имя Кэмпбелла, о теме разговора несложно догадаться. Кудрявый хмурый подросток чует неладное, а доверчивый и добрый, словно вообще не научившийся ничему в жизни, индеец уверен во всём хорошем. - Лучше бы вместе со знанием языков твой призрачный друг подарил бы тебе мозги. - Джаспер не всемогущий. - Джаспер? Эта чокнутая и ему имя успела дать? ~~~ Красноногий Птенец замолк, слыша просьбу из недр сердца. - Гвен, выйди, пожалуйста. У нас тут немного личный разговор. Американка пожала плечами и просто отправилась на улицу, сетуя на отсутствие каких-либо справочников по индейским языкам. И ведь не объяснишь проклятому старику, что у разных племён свыше двухста языков, и что родные корни не даруют ей возможность знать их все! Оставшись в палате наедине с юношей, рыжик грустно вздохнул. - Ты, Шумная Травинка и Дремлющее Облако уже знаете про моего товарища, - он назвал настоящие имена тех, кого новоприбывшая гостья назвала Никки и Нилом. Кудрявый подросток скрестил руки, ожидая продолжения фразы. - Но про то, что я тебе сейчас покажу, они не должны знать. Обещаешь? Скептический взгляд, за которым скрывалось согласие. Даже будучи грубым и невоспитанным, именно этот мальчик заслуживал больше доверия, чем кто-либо. Ему не было страшно открыть ещё одну свою тайну. Пока Пёстрое Крыло делил одно тело с другой душой, он не только сообщал ему обо всём вокруг, но и получал некие новые права, которые вступали в силу в тот момент, когда он просил об этом и когда получал согласие. Случалось такое редко, и обычно первым об этом просил не сам дух, а первичный владелец тела, Красноногий Птенец. Просил, когда чувствовал сильное моральное истощение, когда изо всех сил старался не сдаться. Тогда ему давали передышку, и тело подчинялось второй душе. Макс больше не видел привычную зелень. Искрящиеся дружелюбием голубые глаза заменили её. - Рад знакомству. Мне тоже не нравится Кэмпбелл.