Imagination with «IT»

Джеку нехорошо. Он идет делать вам кофе, дабы работа над проектом была чуточку приятнее, и кладет в обе кружки по ложечке поваренной соли. Черт, а ведь он даже не поинтересовался, нужна ли тебе вообще эта соль… Сахар, точнее. В кофе кладут сахар. Сахар, Грейзер, соберись. Ты сидишь в его комнате, на высоком стуле с мягким сиденьем (поступил по-джентельменски и принес себе табурет), и болтаешь ножками в воздухе, потому что до пола они не достают. С неподдельным восторгом в по-детски широко открытых глазах осматриваешь плакаты на стенах, отмечая, что добрая часть из них — изображения твоих любимых групп. Грейзер входит в комнату и с трудом подавляет желание схватиться за сердце, ибо из-за переизбытка чувств, нахлынувших от такой картины, оно переходит на несусветно бешеный ритм. — Т/И, а ты… — брюнет осекается, понимая, что кроме странного хрипа ты, скорее всего, ничего не услышала, и нервно прочищает горло, — Ты кофе с сахаром пьешь? — Да, две ложечки, — улыбаешься, слегка наклоняя голову набок. Не перестаешь любоваться парнем, про себя уже называя его «земным солнышком». Прозвище страннее некуда, однако ему подходит донельзя точно. — А молоко? — И молоко, точно. Джек спешит покинуть комнату, потому что еще немного, и он начнет визжать от непонятно откуда взявшегося чувства бесконечного счастья, возвращается через несколько минут, стараясь не расплескать содержимое кружек, потому что руки неумолимо дрожат, после чего вы оба с головой погружаетесь в учебу, а ты позволяешь себе забыть на время о загадочных посланиях и о не менее загадочном тайном поклоннике. Следующее твое утро в школе начинается с И/П и ее вопросов, градом посыпавшихся на твою бедную голову. — Этот Джек — просто милашка, — выдает девушка после небольшой передышки, — Олицетворение всего самого чудесного, что есть в этом мире. — Ну да, он ничего, — пожимаешь плечами, пока сердце в груди отплясывает степ и всем своим видом показывает, насколько оно согласно с ее мнением. — Знаешь, на твоем месте я бы уже забила на этого «мистера J» и обратила внимание на что-то более… реальное. На что-то, что ты видишь, и что способно с тобой разговаривать. У этого «что-то» еще веснушки такие очаровательные и глазки, как у олененка. Улыбка так и просится на лицо (потому что да, черт подери, да, она описывает его точно так, как ты это делаешь в мыслях), и ты прячешься от И/П в капюшоне толстовки, успев для вида закатить глаза. Да, Грейзер за какие-то несчастные сутки успел урвать себе немаленький кусок территории в твоих мыслях и теперь сидит там, перебирая ножками, как ты вчера в его комнате. Признать это сложно, свыкнуться — еще сложнее, потому как ты никогда не позволяла себе так реагировать на людей, которых знаешь относительно недавно, да тут еще и этот самый «мистер», заставляющий тебя чувствовать, будто ты ему что-то должна. — Ну как хочешь, — хмыкает И/П, — Мое дело — предложить. Время тянется так медленно, что к концу второго урока тебе кажется, будто он уже последний. Хочется заснуть, отключить любые мысли, в особенности те, в которых присутствуют Джек и твой тайный поклонник, а впереди еще пара математики и бесконечно, бесконечно длинный день. Хнычешь, утыкаясь лбом в парту, когда вошедший учитель объявляет о предстоящем контрольном тесте. — И да, если увижу, что кто-то обменивается записочками с ответами — отстраню от моего урока на неделю. Записочки. — Господи, И/П, сегодня же среда! — шепчешь подруге на ухо, округляя глаза. — Ага. И? — По средам он оставляет записки после третьего урока! — Господи, Т/Ф, только не говори, что ты… — Извините? — выбрасываешь ладонь вверх, обращаясь к учителю, — Мне нехорошо. Могу ли я сходить к врачу? — На вашей совести, Т/И. Останетесь писать тест после уроков. Согласно киваешь, собираешь сумку и, не обращая внимания на укоризненный взгляд подруги, выходишь из класса. Первым делом проверяешь ее шкафчик на наличие посланий, но ничего не обнаруживаешь, и занимаешь боевую позицию, прячась в кладовой напротив. Остается только ждать и молиться о том, чтобы тебя здесь никто не нашел, потому что в противном случае возникнет немало вопросов. Проходит десять минут, затем пятнадцать, двадцать, двадцать пять. Ты начинаешь подумывать, что закономерности, которую вы с И/П успели отследить, и не было вовсе, и совсем расстраиваешься, обижаясь на весь белый свет. Однако спустя пару минут все же слышишь чьи-то шаги. Шаги приближаются и приближаются, и сквозь небольшой просвет между дверью и косяком ты видишь Джека Грейзера, осторожно озирающегося по сторонам. От подозрения, закравшегося в голову, тебя чуть было не пробивает на истерический смех, но еще хуже становится, когда юноша подкрадывается к шкафчику твоей подруги и оставляет там… записку. Спектр чувств, который ты испытываешь в эти секунды, составляет в себе такой перечень, который ты до этого не переживала и за целый день. Это и облегчение от того, что ты теперь знаешь, кто оставляет тебе письма, и легкое удовлетворение от того, что ты все-таки выполнила свою миссию, и странноватая радость от того, что твоим поклонником оказался именно этот парень. Поэтому ты выскакиваешь из кладовой, а-ля ведущий какой-нибудь юмористической передачи с розыгрышами. Не хватает только камер, массовки, букета цветов и закадрового смеха. Хихикаешь, наблюдая за выражением лица Джека, в котором смешались удивление и неподдельный ужас. — Ну привет, мистер J.