Часть 1
8 ноября 2017 г., 01:04
— Ох, подумай только, я поворот пропустил!
Лейтенант Коломбо морщится: до поворота далеко, а он спешит на место преступления. Впрочем, труп никуда уже не убежит; можно ли опоздать к мертвецу?
— Ты неправа, дорогая. Очень даже можно. Время стирает некоторые следы.
Миссис Коломбо поджимает губы, качает головой. Смысл нервничать и стучать по рулю, если поворот уже пропущен? Важно правильно расставлять приоритеты: мог бы он предотвратить преступление — не задумываясь развернулся бы через двойную сплошную, разве не так?
Его жена — мудрая женщина, хотя в криминалистике, конечно, разбирается хуже мужа. Она ведь не работает в полиции. Собственно, поэтому ему так и нужна миссис Коломбо.
Ведь на самом деле никакой миссис Коломбо не существует, вот в чём проблема. На самом деле рядом с ним нет никого, кроме Пса, а Пёс не сможет сказать ему: ты ошибаешься, хозяин! Ты неправ, у тебя профдеформация, выгорание, ты слишком устал, ты неверно судишь о людях, остановись! Несуществующая женщина, конечно, тоже ничего такого не скажет, но...
Если знаешь людей достаточно хорошо и привык представлять, как они поведут себя в той или иной ситуации, её можно и придумать. Тщательно подобрать ей черты лица, причёску, любимую одежду, привычки, судьбу. Смоделировать живого человека, который никогда-никогда не работал в полиции и судит обо всём трезво, но — как гражданский. Главное — никаких абстракций, абстракцию невольно заполняешь собой, а собой нельзя. У лейтенанта Коломбо должен быть собеседник, у которого есть собственное мнение.
Наверное, больше всего он боялся даже не выгорания, делающего мир бесцветным, а людей — неинтересными. Главным страхом Коломбо была профдеформация, подменяющая истину привычными схемами. Думать-как-полицейский означает не-думать-как-преступник и уж тем более — не-думать-как-обычный-гражданин. Перестаёшь понимать людей, совершаешь ошибку за ошибкой, а настоящие преступники посмеиваются, глядя на твои потуги, и подсовывают тебе вместо правды ту ложь, в которую ты готов поверить. Сколько раз он такое видел! И ещё чаще слышал или читал о таком.
Наконец он остановил машину возле злополучного мотеля. Убийства здесь совершались нередко, хотя, конечно, и не настолько часто, чтобы полиции всё это надоело. Испуганный портье, явно больше всего на свете желавший, чтобы лейтенант никогда не приезжал сюда, проводил его в номер.
— Опять проститутка, да? — прищурился Коломбо.
— Мы не спрашиваем постояльцев, кем они работают, — храбро глядя ему в глаза, ответил портье. Чистая правда, не спрашивают, но эту девушку он знал. Вон как трясётся.
Ничего, этот разговор можно оставить на потом.
— Вот, здесь, — нервно сказал портье, привычно открывая дверь платком. Дверной ручки он вовсе не касался: а вдруг там отпечатки пальцев убийцы?
Работа ночной бабочки опасна, что ни говори. За последние полгода только в этом мотеле убили четверых девушек этой профессии, и все убийцы были разные. Что же случилось сегодня?
Тело выглядело ужасно. Голова проломлена тупым предметом, причём убийца нанёс несколько ударов, немало изуродовав лицо убитой. На груди большая резаная рана, любопытно: причиной смерти, похоже, стала именно она, по голове били уже труп. Судя по следам, убийца был взбешён. Она что-то сказала ему? Сделала? Кровь залила её левый глаз изнутри, видимо, кровоизлияние от удара... То есть её ударили по голове, когда она ещё была жива, но уже смертельно ранена. Хм, а может статься, бедная девушка не успела умереть от удара в грудь... Крови, конечно, много натекло. А вот здесь, на подушке, её заметно меньше; подушку бросили на труп, уходя? Да-да, очень похоже: убийца направился к двери, наткнулся на подушку на полу, поднял, бросил на тело... Точно! Вот часть следа от ботинка, он на неё наступил! Отлично!
Волосы и кровь на спинке кровати. Пара выбитых зубов в небольшой лужице крови. На предплечьях синяки, надо бы выяснить, получены они во время предсмертной борьбы или раньше...
На левой руке убитой милый браслетик, бижутерия, но сделано с вкусом. Лейтенант Коломбо присмотрелся. И правда мило, и очень подходит миссис Коломбо, её стиль. Решено: у его жены непременно должен быть такой же. Очень идёт к тому платью, которое он ей присмотрел в витрине... Лейтенант вздохнул и продолжил осмотр места происшествия. Вечером ещё ехать к той даме, пока свидетельнице, и доказывать ей, что он знает, как и от чьей руки умер её муж...
...Кажется, она заметила удивление в его глазах. Красивая женщина с амбициями, конечно, она не терпела своего мужа, он ведь совершенно не ценил её, обзывал старухой, а ей едва за сорок! По проституткам бегал, подумать только.
И правда: кто бы мог подумать?
— Что-то случилось, лейтенант? — спросила неприязненно, но всё же с любопытством.
— О, нет, ничего особенного, мэм, просто я... Понимаете, браслет у вас на руке, у моей жены такой же, и я только что вспомнил, что совершенно забыл купить специи к мясу, она просила меня купить...
— В таком случае вы очень вовремя вспомнили об этом. Успеете выполнить поручение супруги, если поторопитесь.
Ей явно очень хотелось его выпроводить.
— Да-да, вы правы, я пойду прямо сейчас. Миссис Коломбо собралась замариновать мясо, вы знаете, она потрясающе маринует мясо, а это значит, что всё необходимое я должен принести к вечеру... Спасибо вам, вы помогли мне вспомнить!
Просветлев лицом, лейтенант Коломбо направился к выходу.
— Да, кстати, совсем забыл об одном пустяке...
Дама посмотрела на него устало и раздражённо. Она не знала, что ещё несколько минут — и ловушка захлопнется.
— Знаете, миссис Коломбо как-то сказала мне... Нет-нет, не надо так морщиться, миссис Коломбо никогда не виделась с вашим мужем, уверяю вас.
— О чём вы?
— Ну, когда я сказал, что у неё такой же браслет, как у вас, вы же сразу подумали, что они встречались, да? Ваш муж дарил такие браслеты тем, с кем спал. Миссис Фрейзер, а почему вы оставили себе эту безделушку? Вам же, наверное, было неприятно?
Он говорил мягко и смотрел на неё сочувственно, хотя в какой-то миг ему показалось, что сейчас эта дама превратится в тигрицу, прыгнет на него и начнёт рвать на части.
Как ту бедную девушку.
— Вы говорите какую-то ерунду, лейтенант, — высокомерно ответила тигрица, и Коломбо почти увидел, как она выпускает и снова втягивает когти на холёных руках.
— Отчего же, я говорю правду, мэм. И вы об этом знаете. Полагаю, вы считали, что имеете право на этот браслет. Только вы одна имеете на него право. Но почему тогда вы не сняли его с руки той девушки?
— Какой... девушки?
Голос дрогнул. Ловушка захлопнулась.
— Которую вы убили. Проститутки. Вы дождались, пока из номера вышел её клиент, зашли и убили её, не в силах простить, что ваш муж, на тот момент уже мёртвый, обращался с ней так же, как с вами. Спал с ней, называл «моя милочка» и «детка», подарил браслет. Почему вы его не сняли?
Медленно-медленно, словно в немом кино, миссис Фрейзер опустилась в кресло и закрыла лицо руками. Посидела какое-то время неподвижно, потом глухо сказала:
— Потому что она не виновата. Я слишком поздно это поняла. Для неё всё было... иначе. Слишком... иначе, понимаете?.. Хотя что может понимать в этом мужчина, да ещё и полицейский?
Лейтенант Коломбо присел напротив.
— Как вы её убили?
Миссис Фрейзер отняла руки от лица, горько усмехнулась.
— Миссис Коломбо не дождётся сегодня своих специй, да?
— Миссис Коломбо, к сожалению, придётся подождать ещё немного. Надеюсь, она простит меня, когда я скажу ей, что она помогла мне раскрыть преступление.
И, если повезёт, поможет ещё не раз. Она ведь такая мудрая женщина.