Моя Джульетта

      Яо с тяжёлым вздохом вошёл в отведённый ему номер и сразу растянулся поперёк мягкой двуспальной кровати. Он, конечно, и раньше знал, что порядка и ответственности в стране Ивана столько же, сколько у Америки совести, но встретиться с этим лицом к лицу оказался совершенно не готов. Не подумайте, Ван безумно любил Россию и не стеснялся говорить об этом. И самого Брагинского он тоже любил, но вот это уже было тайной за семью печатями, о которой знал лишь Япония.       После долгого собрания хотелось домой, заварить зелёный чай и провести очередной вечер за какой-нибудь древней книжкой, но российские аэропорта срезали его планы на корню. Спина нещадно ныла из-за неудобных стульев, а ноги от долгой ходьбы почти сводило судорогой. Китай тихо застонал. Почему каждая его поездка в Россию заканчивается чем-то подобным? То они с Иваном в аварию попадут, потому что тот резко становится невнимательным, то аэропорт закроют, то ещё что-нибудь.       Включив внутреннего оптимиста, Яо поднялся на ноги и решил, что гостиничный номер отеля, который с виноватой улыбкой предоставил Брагинский всем Союзным силам, не сильно отличается от дома, и вечер вполне можно спасти. Заварив себе зелёный пакетированный чай, который он всегда предусмотрительно возил с собой в дорожной сумке, Ван расположился в мягком кресле и собирался уже приступить к чтению загадочных русских детективов, но его мечтам вновь не суждено было сбыться. В окно с глухим стуком влетел мокрый снежок, оставляя на стекле блёклый грязный развод. Китай уставился на медленно стекающий снежок почти невидящим взглядом, а потом со злостью подорвался с кресла. Вот неужели из всех окон отеля нужно было выбрать именно его?! Решительным шагом подойдя к окну и собираясь разразиться гневной тирадой с кучей китайского мата, Яо резко распахнул окно и застыл. Все заготовленные слова разбежались по голове маленькими азиатскими тараканами. Под окном, с краном в одной руке и с почти допитой бутылкой водки в другой стоял русский. Увидев растрёпанную и недовольную макушку китайца, Иван помахал краном и лучезарно улыбнулся.       - Яо-о-о… Не разбудил?       - Семь часов вечера, ару. – Ван, наконец, отошёл от культурного шока и недовольно сложил руки на груди. – Семь часов вечера, а ты уже в хлам, ару! Русский на это заявление никак не отреагировал, видимо пропустив его мимо ушей, и попытался встать прямо. Азиат, стараясь не показывать забавность ситуации, скрыл улыбку в длинном рукаве своей одежды.       - Моя Джульетта! Я давно хотел тебе сказать…       Смешок благополучно перешёл в возмущённый кашель. Сровнявшись по цвету лица с шёлковым халатом, китаец нервно дёрнул бровью.       - Брагинский! Ты окончательно допился, ару! Какая я тебе Джульетта, ару-ка?!       - Красивая. – Россия невозмутимо пожал плечами. На лице отразилась крайняя степень задумчивости. – Яочка. Твои глаза похожи на подсолнушки. Ты сам, как маленький подсолнушек.       - Тавтология, Брагинский. – С этажа выше донёсся недовольный голос Англии. – Повторяешься.       - Колонистам слова не давали. – русский продемонстрировал Артуру высоко поднятый средний палец и перевёл взгляд обратно на предмет своего воздыхания. У Вана в тот момент было лишь одно желание – провалиться под землю и никогда оттуда не появляться. Щёки горели, ладони вспотели, а от холодного зимнего воздуха становилось трудно дышать.       - Ваня, ару… Прекрати.       - Иван, mon cher, спой ему серенаду, тогда он точно растает.       - Я тебе снеговик, что ли, ару?! – Азиат высунулся из окна по пояс, прожигая Францию в соседнем окне ледяным взглядом.       - Точно! – Брагинский щёлкнул пальцами в воздухе, поддерживая идею Франциска, и прокашлялся, собираясь запеть.       - К такому я точно не гото... Тони, что ты делаешь? Положи на место мой чай, грёбанный томатофил! - Кёркленд резко спрыгнул с подоконника, удаляясь вглубь комнаты. Спустя некоторое время в окне мелькнула тёмная макушка Испании.       - Что тут за х... Здравствуй, Россия. - Карьедо нервно оглянулся за плечо. - До свидания.       Окно резко захлопнулось, скрадывая недовольные крики англичанина. Бонфуа же, наоборот, с интересом наблюдал за разворачивающимися действиями. Где-то в кустах Кику подготовил камеру для запечатления исторического события. Китай резко выдохнул и буквально пулей спустился вниз, в лёгкой одежде выбегая на улицу.       - Пошли, не позорь меня, горе моё, ару. – Ласково пробормотал Яо, потянув вяло сопротивляющегося Ивана в сторону отеля.       - Эй, эй, куда, я только настроился! – Француз свесился через оконную раму, пытаясь разглядеть, что китаец делает с русским.       - Иди к чёрту, ару! – Ван кинул на Бонфуа испепеляющий взгляд и всё-таки затянул Брагинского в здание. С горем пополам добравшись до второго этажа, азиат впихнул Ваню в номер и поспешил закрыть все двери и окна.       - Где же ты так напился, ару…       - Дома. – Русский посмотрел на китайца таким взглядом, будто тот спросил, почему небо голубое.       Ван сложил руки на груди, оглядывая стоящего перед ним Брагинского слегка смущённым взглядом. Повисло неловкое молчание.       - И что это было, ару?       - Ну, – Россия отвёл взгляд в пол и слегка улыбнулся. – Ты просто очень нравишься мне, Яо.       - И сразу надо пить, ару?       - Ну если мне не хватает смелости признаться трезвым! – Иван недовольно вскинулся и тут же пожалел об этом. Золотые глаза затягивали в себя, смущали и подчиняли. Русский ни за что бы не признался, но это была его единственная слабость. Глаза любимого азиата. Ван прикусил губу, внимательно рассматривая покрасневшего мужчину.       - Ладно, ару. Пойдём спать. Тебе завтра будет очень тяжёло вставать.       Китаец хотел было уже пройти к кровати, но Брагинский цепко схватил его за рукав, удерживая рядом с собой.       - Это всё, что ты хочешь мне сказать, Яо?       Азиат залился ярким румянцем и, резко крутанувшись, прижался губами к губам Ивана. Толкнув мгновенно обмякшего русского на кровать, Ван накрыл его одеялом и прилёг рядом.       - Я тоже тебя люблю, ару. Ты только спи.       Россия, довольно заулыбавшись, чуть кивнул и прижал китайца к себе, прикрыв глаза. Яо, пригревшись, почти урчал от радости. Впервые за свою долгую жизнь он был благодарен алкоголю.

***

      Яо проснулся на удивление легко. За окном уже светало, и снег пышными хлопьями ложился на улицы Москвы. Ван с довольной улыбкой потянулся и повернулся на другой бок, собираясь поспать ещё минут двадцать. Под боком, тихо посапывая, богатырским сном спал Ваня. Бережно укрыв его одеялом и устроившись под тёплым боком, Китай чуть ли не урча стал проваливаться в спокойный сон. Спустя некоторое время Брагинский проснулся от ощущения дыхания на своей шее и жуткой головной боли. Проклиная себя, водку и всю страну в целом, Россия пытался открыть глаза и одновременно вспомнить, не натворил ли он чего. Всё же напиваться до такого состояния, пока один небезызвестный азиат в городе, было плохой идеей. С трудом сфокусировав взгляд на окне, мужчина опустил глаза вниз. Сердце остановилось, а потом застучало с бешеной скоростью. Рядом с ним, доверчиво прижимаясь, с лёгкой улыбкой спал Ван. Распущенные волосы тёмным водопадом струились по чуть оголившимся плечам. Брагинский мельком облизнул пересохшие губы, пытаясь вспомнить, как он оказался в постели китайца, и почему тот совсем не против этого. Будить азиата не хотелось совершенно, поэтому Иван решил воспользоваться возможностью и обнял Китая, крепче прижимая к себе. Естественно, что Ван, за 4000 лет научившийся спать чутким сном, мгновенно распахнул глаза и уставился на русского.       - Доброе утро, ару.       С этой простой фразы Брагинский почему-то вспыхнул и отвёл взгляд.       - Д-доброе… Яо. А… что вчера было, ты не помнишь?.. – Аметистовые глаза с надеждой взглянули на азиата. Ван растянул губы в хитрой улыбке и чуть кивнул.       - Конечно помню. Мы переспали, ару.       Иван подскочил на кровати, огромными глазами уставившись на китайца.       - Что?!       - Да шучу я, ару. – Яо с мягкой улыбкой погладил взлохмаченного русского по щеке и чуть склонил голову набок. – Ты просто признался мне в любви, ару.       Спокойствия эти слова Брагинскому ни разу не прибавили. Он с широкими зрачками следил за действиями Вана, который даже не потрудился поправить одежду после сна.       - И… И что ты ответил мне?..       - Что я тоже люблю тебя, ару. Ну что ты как маленький, краснеешь от всего, ару. – Азиат довольно улыбнулся и притянул опешившего Ивана к себе. – Разве бы мы спали вместе, если бы я отверг тебя, ару?       - Н-нет, наверное, нет. – Россия чуть потряс головой, наконец приходя в себя. – Значит, мы теперь встречаемся, да?       Яо с готовностью кивнул и обнял радостного любимого за шею. День начинался даже слишком хорошо. А начавшаяся к обеду метель вновь не дала Вану уехать домой. Только на этот раз он оставался в доме у Брагинского. И тому было явно не до алкоголя.