несбыточная мечта

Этот день для Дженикс ничем не отличался от того, что был вчера. И позавчера. И поза-позавчера. И еще многие до него. Девушка как обычно встала рано утром, приняла душ, съела свой моментозавтрак, который продают в супермаркете в двадцати минутах езды — к слову, единственный супермаркет на весь их маленький город. Дженикс нравились такие завтраки — засунул в микроволновку пакет, а через несколько минут у тебя уже и пюре, и котлеты, и даже салат есть. Какая же все-таки хорошая разработка, эта моментоеда. Еще один повод любить ученых. После еды начиналась работа. Уход за домом, немногочисленным скотом и кукурузным полем — весь ее удел. Скоро осень, а значит пора собирать урожай. Скоро можно будет ехать на местный рынок и продавать результат своей работы. Кукуруза Дженикс, наверное, одно из самых долгожданных событий любой осени. Все жители их небольшого поселения говорят, что ее кукуруза самая лучшая. Хоть в этом и нет ничего удивительного, но девушке это все еще льстит. В конце-концов, кого удивляет, что урожай Сморсон снова самый лучший? Все уже привыкли к этому. Поговаривают, их семья владеет каким-то секретным рецептом. Все постоянно спрашивают двадцати-трех-летнюю Дженикс об этом, но та в ответ только улыбается и произносит свое коронное «Возможно». Люди негодуют — по-доброму — ведь это и не «да», и не «нет». Негодуют, но не напирают. В конце-концов, все ждут того, чтоб урожай Сморсон снова стал самым лучшим. Дженикс даже кажется, что люди разочаруются, узнав, что это не так. Ведь кукуруза — это наследие ее покойных родителей, у девушки нет права это самое наследие опозорить. Семейное поле огромно — оно простирается так далеко, что даже не видно горизонта. С одной стороны — кукурузное поле, которое слева плавно перерастает в травяное, а справа ограничено асфальтовой дорожкой. Там всегда стоит грузовик отца, которым папина дочка пользуется и по сей день. Вообще, рядом с домом нет ни одного другого дома. Только маленький семейный особняк, поле… И ничего более. Дженикс нравится такой расклад. Ближе к вечеру, когда все дела сделаны, можно пожить и для себя. Тогда девушка надевает свои любимые свитер и носки, которые ей еще вязала мама. Как давно это было, а вещи все еще сохранились. «Все благодаря правильному уходу», — любила повторять мисс Сморсон. Сама же Дженикс часто любила пошутить, что дело не в уходе, а в шерсти, из которой мама вязала. Ее материалы всегда были лучшего качества. Или же просто она умела вязать очень хорошо? Дженикс пыталась постичь это мастерство, но не смогла. Книга по вязанию все еще пылится на книжной полке. Свитер и носки теплые, в любом случае. В те вечера, когда Дженикс позволяет себе надевать свитер и носки — исключительно в эти вечера — она позволяет себе вернуться к своему внутреннему миру. Тогда она делает себе какао с маршмеллоу, садится на диван, иногда, в особо холодные вечера укрываясь одеялом, и включает телевизор. Там показывают настоящих героев Дженикс. Никто из жителей их маленького городка на самом деле никого не знает. Людям кажется, что, раз город маленький, значит все всех знают, но это не так. В таких городах всем еще больше на всех плевать, чем в популярных мегаполисах. Старушки, что покупали днем кукурузу, никогда не спросят, как же у тебя дела, или чего ты хочешь на самом деле. Их волнует единственное твое общественнозначимое достижение — кукуруза. Такие лицемерные. От их улыбок порой противно. Но Дженикс терпит. Она знает — ее засмеют. Унизят, растопчат и смешают с грязью ее маленькую глобальную мечту. Она — дочь фермеров, какое право она имеет мечтать о космосе? Это же глупость. Какие еще мечты? Ты обязан растить кукурузу, потому что людям нужна кукуруза. А что нужно тебе? Да кого это волнует. Ведь они не выживут без твоей кукурузы. А что нужно им — вот самое главное. А по телевизору тем временем показывают ее мечту. В телевизоре люди — те самые, что придумали моментоеду, те самые, что строят колонии на Марсе, те самые, которые разговаривали с инопланетянами, те самые, что изобрели космические машины — как же дорого они стоят! Мечта Дженикс так дорого стоит. Ей хочется к ним, в телевизор. Забросить кукурузное поле и маленький особняк, собрать свои вещи и двинуть в мегаполис. Выучиться на пилота — ведь она так любит скорость! — и управлять дорогой космической машиной. Завести друзей среди ученых и других пилотов, стать одним из жителей Марса, а может, и любой другой планеты — где там живут инопланетяне? О, она чувствует, этих мест невообразимо много. Однако вскоре начинается реклама, а какао заканчивается. Нужно идти мыть кружку и чем-нибудь себя занимать оставшийся вечер, пока не начался новый день, который ничем не будет отличаться от сегодняшнего, вчерашнего, позавчерашнего, поза-позавчерашнего и так далее по списку. Здесь конец лета, а не космос. В руках нож, которым ты отрезаешь лепестки от кукурузы, а не система управления космической машиной. И ты здесь. А не там. А мечта так и останется. Маленькой, глобальной… Несбыточной мечтой.