Homo historical sapiens

— Нам бы два билетика, — весело улыбнулись две темноволосые девушки, наклоняясь к окну кассы и загораживая тем самым весь обзор. — До Парижа. И побыстрее, если можно. — Стандартная идентификация личности занимает не более двадцати минут, — скучающим тоном ответил Антон и брезгливо поморщился. Полный контроль перемещений. Слежка за населением. Выявление неугодных. — Ваше имя. — Елена Павловна Бибикова, — улыбаясь, ответила ему одна из красавиц с роскошными распущенными волосами и в синем свитере с оголёнными плечами. Белов повернул к ней экран-голограмму, и девушка посмотрела в появившуюся камеру. Раздался характерный щелчок. — Первый этап подтверждён, — это значило, что человек с таким именем и внешностью существует и не покидал пределы города. — Пока ждём второго, а это долго, разберёмся с вами. — Мария Павловна Бибикова, — вторая, с двумя косичками, наклонилась к окошку и подставила милое личико с пухлыми щёчками к микро-камере. Спустя несколько секунд Антон нахмурил брови и задумчиво покачал головой: — Не определяет. — В смысле?! — возмутилась Маша. — Опять у вас какие-то глюки? — Гражданка, скажите ваши настоящие имя и фамилию. — Это настоящие! — Послушайте, — обратилась к нему Лена. — Мы очень-очень торопимся! — Опоздаем на поезд, пока будем ждать эту дурацкую идентификацию! — капризно надулась Машенька, заламывая руки. — Мы спешим к нашей тётушке. Она при смерти, на счету каждая секунда! Мы должны успеть попрощаться с ней... Ах, бедная тётя Даша, мы проводили у неё каждое лето в детстве. — Понимаю, — Антон зевнул — время было раннее. — Но ничем помочь не могу. — Смотрите, меня же вы идентифицировали. А она моя сестра, можете сделать тест на родство... Девушки протянули ладони с тонкими длинными пальцами, и Антон поднёс к каждой из них небольшое устройство с торчащей иглой. Они ойкнули, когда продавец нажал кнопку и взял у них кровь, и затаились, ожидая результатов. — Да, подтверждено, кровные родственницы. Как вы зарегистрированы по документам? В брак не вступали, не было смены фамилии? — Мне девятнадцать, когда б я успела... — пожала плечами Мария. — Ну, теперь продадите? — Ох, что ж мне с вами делать, девушки? Ладно, пока печатаю, ждём идентификацию. Маша успокаивающе сжала сестру за руку и прислонилась к стеклу. Десять минут прошли в томительном ожидании. — Готово, — Антон положил два билета на стойку, и Лена поднесла металлической доске браслет с чипом. — Оплачено. Ждём подтверждения. — Пожалуйста, мы же сейчас опоздаем! — взмолилась Маша. — Ну я очень, очень вас прошу, как никого никогда в жизни не просила. Вы даже не представляете, как нам сейчас можете помочь. Поверьте, это стоит человеческой жизни. — Деву... — Белов не успел договорить. Сёстры схватили билеты и рванули к платформе. Маша тащила Лену, чувствуя, как с плеча у неё сваливается рюкзак. Бегство окрыляло. Сделав нечеловеческий рывок, она запрыгнула в открытую дверцу, падая на прорезиненый пол и затащила сестру следом. Антон тем временем спокойно наблюдал за этой странной парой из своей стеклянной кассы-будки на перроне. Приказ был останавливать подозрительных, а какую угрозу могут представлять две клуши? Ну да, сбой в системе, бывает. Спешат к умирающей родственнице... В этот момент раздался щелчок, компьютер, наконец, установил личность второй девушки и высветил анкету на голограмму. Они действительно были сёстрами, но единоутробными. Мария Александровна Бенкендорф. И красный восклицательный знак напротив фамилии. Когда он забил тревогу, было уже поздно. Поезда нового стандарта набирали скорость в несколько сотен километров в час за пол минуты. Оставалось лишь перехватить нарушительниц на следующей станции.

***

У них было двадцать минут, чтобы решить, что делать. Маша с Леной набрали побольше еды, входившей в стоимость билета и сбегали в душ. — Тот парень — такой олух, — усмехнулась Мари, сидя на верхней полке, скрестив ноги. На ней были ярко-жёлтые шорты выше колен, чёрные полукеды и сиреневый топик — сиреневый вообще был её любимым цветом. Серая толстовка была обвязана на талии. Чтобы не выделяться из толпы, они одевались ярко и непринуждённо, как и молодёжь в крупных городах. Девушка поглощала вишнёвый пирожок, в то время как её сводная сестра лежала на противоположной нижней полке. Лето было очень жаркое, створка окно отодвинута до максимума, к счастью, надоедливых соседей, боявшихся сквозняка, не было, купе пустовало. — Ну кто бумажные билеты кладёт на полочку, с которой мы их можем в любой момент взять? — Новенький, — пожала плечами Элен. — Меня больше интересует, что нам дальше делать. Следующая остановка минут через пятнадцать, а на станции уже ждёт патруль. — План "А". — Посвяти. — Действовать по ситуации и придумывать план на ходу. Тебя не возьмут, ищут только меня. Твоё имя все ещё не внесли в списки. А я пока где-нибудь спрячусь. — Где? — спросила Елена. — Они всё обыщут. — Найду где. Ты только выйди из купе, сходи в это время в ресторан. Дяде привет, — Мария грациозно спрыгнула с полки, закину на плечо рюкзак и направилась к выходу. — Я тебя не брошу! Я обещала, что присмотрю за тобой, пойдём вме... Но младшая сестрёнка решительно захлопнула дверь на колёсиках.

***

Маша заперлась в ванной и села на холодную плитку, одевая солнцезащитные очки. Она ещё раз проверила рюкзак на наличие ненужных вещей и, убедившись, что выкидывать нечего, а масса в пределах нормы, достала из бокового кармана жвачку. Мятные конфетки всегда успокаивали и придавали уверенности. Экспресс, тем временем, всё замедлялся и, наконец, издал негромкий звук, означающий прибытие на станцию. Туалет был в середине поезда, а двери по краям, но даже до ней долетели возмущённые звуки пассажиров, которых, видимо, не выпускали до нахождения преступницы. Она испытывала всю гамму чувств: страх, что её схватят, отправят в лаборатории и будут испытывать химоружие, горечь от предстоящей разлуки с сестрой, от того, что долго не видела родителей и остальных сестёр, и так и не добралась до дяди с тётей, жалость к себе, что придётся теперь надеяться только на себя, бежать неизвестно куда и жить неизвестно на что, и эйфория от предстоящего приключения. В таких случаях все двери автоматически разблокировались. Мария тихонько приоткрыла её, решая не выкидывать в мусорку жвачку. Они зашли спереди и оцепили экспресс сзади, перекрыв все пути к бегству. Но одна рискованная лазейка всё же имелась. Платформы размещались довольно близко друг другу, и поезда останавливались практически вплотную. Бенкендорф тихо выскользнула в коридор и, пройдя пару метров, распахнула двери одного из купе. Там сидела молодая пара с двумя маленькими детьми, и все тут же подняли на неё вопросительные взгляды. — Извините, пожалуйста. Но вы сейчас единственные, кто может мне помочь и спасти мою жизнь, — девушка прошла к окну и отодвинула вверх квадратную створку. Второй поезд стоял в пол метре от неё, и Маша, забравшись на стол, постучала рукой по стеклу несколько раз. Там сидел какой-то молодой парень в наушниках. Его смутил вид растрёпанной девушке с двумя косичками, сидящей на столе другого транспортного средства. Он, наконец, догадался открыть окно. — Привет! Мари села на край стола, свесив ноги с подоконника и попробовала достать рукой до второго экспресса, но отдёрнула руку, посмотрев вниз. До земли было всего полтора метра, перроны высокие, а земля на своём уровне, но страх высоты сделал своё. Бенкендорф подвинулась на самый край подоконника, и тут парень протянул ей руку. Схватившись за него, как за спасительный плот, Марья перескочила на его сторону, и, оттряхнувшись, выбежала. Из поезда она вышла без проблем, и уже вскоре была в центре города. Если бы всё продолжалось так же, как и начиналось...