Дьявольские силки

Олег морщится: Саша заявляется на завтрак встрёпанный, почти помятый - опять летал утром до завтрака, словно ему одиннадцать и ему впервые позволили сесть на метлу. Восторга Саше в принципе не занимать - он если за что берется, то делает с энтузиазмом, и Саша вообще - факел, горящий во тьме, сияющая ослепительная звезда, только этого, Саша, конечно, никогда не узнает, потому что Олег не дурак такое говорить. Саше не слишком-то сильно за двадцать, у них катастрофическая разница в возрасте и взглядах на жизнь, да и вообще, что уж там. Саша вечно вваливается в Большой Зал на все трапезы с опозданием - то после тренировки, то в сарае с мётлами порядок наводил, то остался позаниматься с нервным первокурсником, всё ещё боящимся оторваться от земли. Олег даже не может точно сказать, откуда он знает про все эти причины; кажется, Саша регулярно пытается с ним делиться за едой содержанием своего дня. Саша вечно в какой-то дурацкой маггловской одежде, порой и вовсе асимметричной, но, если не кривить душой, подбирает он её удачно; и чаще всего он носит банальный чёрный - и идёт ему чёрный страшно. Ясные голубые глаза кажутся ещё светлее, ещё пронзительнее, и смотрят как будто даже более дерзко, хотя казалось бы - куда? Саша вообще любит дерзить с усмешкой, явно не по злобе, а из какой-то странной, мучительной искренности и открытости, и непонятно - то, что ему лично Саша дерзит чаще, чем другим, это комплимент или наоборот?.. Сегодня у него грязь местами даже почему-то на его нелепой одежде, как будто он в ней и летал, не надевая защиту, но зато после полётов Саша каждый чёртов раз сияет, как люмос максима. Счастливый и измотанный, так что сам собой как-то закрадывается вопрос: а как он выглядит, если его довести до оргазма? Но этот вопрос, конечно же, стоит из головы выкинуть как потенциально опасный. Ни о чём не подозревающий Саша, рухнув в своё преподавательское кресло, принимается за еду, весело переговариваясь с профессорами. И к Олегу всё не поворачивается и не начинает зачем-то рассказывать, что он нашёл в сарае для мётел помело тысяча шестьсот семидесятого года, что он придумал бомбическую схему тренировок или что у Рейвенкло в этом году все шансы победить в кубке. И, что самое ужасное, Олег чувствует острую нехватку этой болтовни. - Саша, - вкрадчиво начинает он сам, выпив свой утренний кофе, и даже чуть склоняется к нему, так что Саша, когда поворачивается, едва заметно вздрагивает от отсутствия дистанции. А что, только этому наглому паршивцу можно её нарушать? Знает он эти игры. - Вы же модель поведения для ваших студентов, - журит он его. - Так неужели не научились накладывать очистительные заклинания на одежду? Я ведь даже не говорю про её смену. Саша ухмыляется. Не злобно, ничего - весело, кивает с преувеличенным вниманием, так что оба вдруг понимают: ничего не изменится, так и продолжит приходить. Олег вытаскивает палочку и в три взмаха приводит Сашину одежду в порядок; подумав, приводит в порядок и растрёпанные волосы, просто из вредности. Саша смеется и моментально рукой взъерошивает их обратно, а потом тянется за тыквенным соком, наливает себе и мимоходом, каким-то очень обыденным, повседневным жестом предлагает налить и ему, словно это самое обычное дело на свете. Олег, конечно, отказывается - он и так сегодня уже переступил определенные, им же заведённые границы. Он обводит задумчивым взглядом длинные факультетские столы; многие уже закончили завтракать и сидят, разговаривают, кое-кто, развернув газету, читает очередные сплетни “Пророка” и пересказывает соседям, хотя из-под пера Риты Скитер ничего стоящего выйти не может. Всё-таки прав был Булгаков - не читайте за завтраком газет, пусть и не советских - никаких не читайте. Ему сегодня сопровождать студентов в Хогсмид; опять младшие потеряются в “Сладком королевстве” и в Зонко, а старшие застрянут у мадам Розмерты, и хорошо будет, если никто не попробует тайком надраться. Но вообще к подобным обязанностям он относится философски, работу он свою любит, хотя скорее абстрактно, а не тогда, когда её приходится непосредственно выполнять. Профессор Вектор, которая на сегодня назначена вторым сопровождающим, чихает всё утро, и даже после фиала Бодроперцового зелья выглядит откровенно измотанной, так что директор МакГонагалл решает найти ей замену; спрашивает, нет ли желающих - неужели считает, что кто-то согласится? - и желающий действительно находится. Энтузиаст, даже можно сказать. Чертов Саша Петров со своими чёртовыми честными ясными глазами, улыбается и косится на него, сдерживая улыбку, а потом поднимает руку, будто прилежный ученик. Со стороны студенческих столов доносятся радостные выкрики - а Саша сияет. Олег идет замыкающим, но в этот раз группа не очень большая - многие болеют, осень; так что он видит светлый Сашин затылок и вечные встрёпанные волосы, и одет Саша в какую-то дурацкую чёрную толстовку, рукава закатаны - и как ему не холодно? А Саша идёт себе, дыхание его тает дымчатым паром в холодном осеннем воздухе, и смеется себе со студентами старших курсов, и даже отсюда видно, как бесстыже к нему клеятся - не флиртуют даже, клеятся - студентки. И некоторые студенты определённого склада. А тот улыбается, словно ничего такого не происходит, хлопает парней по плечам, галантно отвешивает девушкам комплименты, советует что-то, разглагольствует о полётах - и явно совершенно не заморачивается тем, какое впечатление оставляет у студентов. Олег понимает, что даже неожиданно злится - кажется, потому что Саша совершенно забывает про то, как важна верно выдержанная дистанция между студентом и преподавателем; такая, чтобы отношения были достаточно доверительными и поощряли инициативу студентов в познании, но без панибратства. Он вот годами учился выстраивать правильную дистанцию и до сих пор иногда промахивается, а Саша заявился в школу, и за полтора месяца заслужил всеобщее безоговорочное обожание со стороны студентов, только и слышишь от них “Профессор Петров! Профессор Петров!”, пара человек даже выучилась его звать по имени-отчеству, чтобы особенно выделиться. Олегу тошно - конечно, от такого вопиющего непрофессионализма, а не от чего-то ещё. Он даже подумывает как-нибудь с Сашей серьезно поговорить, но потом одёргивает себя: зачем это ещё? Он ему не отец и не директор, он ему даже не менторская фигура, и вообще Саше лучше о своём существовании не напоминать - потому что когда тот фокусирует на нём своё внимание, жить становится резко тяжелее. Но Саша и сам не забывает о нём. Когда студенты после его инструкций о сборе - через четыре часа вот на этом углу - расходятся по магазинам, Саша весело смотрит на него и, улыбаясь, как-то возмутительно интимно сообщает: - Ну что ж, вот мы и одни. Чёртов Саша Петров ни с кем вообще, кажется, не держит дистанцию и Олег не исключение для него, но это и неудивительно. - У вас разве нет своих дел, профессор? - он очень старается иронично подчеркнуть последнее, потому что ну какой Саша, к Мерлину, профессор? Разве что кислых щей, раз уж Саша такой любитель русской культуры. Саша был, конечно, из России, но заканчивал он по настоянию родителей Хогвартс, котировавшийся в магическом мире мягко говоря выше, чем отечественное учебное заведение. Хотя вот Олег отучился в Колдовстворце и ничего, выбился как-то в люди - главное было научиться переживать с нейтральным лицом очередную шутку про полёты на выкорчеванных с корнем деревьях, дальше было несложно. Отечественная система образования, конечно, и в советские годы оставляла желать лучшего - не будут, видите ли, честные коммунистические волшебники летать на буржуйских мётлах. - Нет, представляете, сегодня я совершенно свободен, - ухмыляется Саша, даже не пытаясь маскировать своё самодовольство. Олегу иногда кажется, что тот его клеит самым бесстыжим и безобразным образом, и эта мысль очень некомфортная; во-первых, с чего тот вообще вбил себе подобную идею в голову, а во-вторых, больше похоже на какой-то сомнительный развод. В конце концов, Олег почти уверен - слухи про него по школе ходят всякие, потому что у него ни кольца на пальце, ни дамы сердца, ничего. Опровергать, впрочем, он их тоже не спешит - зачем, только подогреет интерес и пристальное, совершенно ему ненужное внимание к собственной личной жизни. Ему и одного Саши более чем достаточно. - Да? - переспрашивает он с лучшей своей ироничной интонацией. - И что же вы предлагаете по такому поводу? Напиться? - Заметьте, - весело блестит глазами Саша, - не я это предложил. Но вообще вы правы, сливочное пиво ещё никому не вредило. Саша улыбается при этом так, что Олег бы прямо сейчас, конечно, предпочёл хороший огневиски, который срочно опалил бы ему нутро, выжигая дурные мысли о том, чем ещё можно занять эти улыбающиеся губы. Олег вздыхает. Им торчать ещё несколько часов в Хогсмиде, и если они пойдут к Розмерте, то заодно смогут приглядеть за частью студентов. И на улице мёрзнуть не придется. Он коротко кивает головой в сторону “Трёх мётел” и, не говоря ни слова, направляется в сторону трактира. Саша, ничуть не оскорблённый, догоняет его через пару шагов и, насвистывая, идёт, засунув руки в карманы каких-то слишком узких чёрных маггловских джинсов. Саша успел накинуть мантию поверх своей привычной одежды - зябко, всё-таки - и это хоть сколько-то спасает положение. Запретить бы ещё Саше смотреть так, как он умеет, словно ты - центр Вселенной, черная дыра, к которой тяготеют звёзды, в которую соскальзывают планеты, словно в пасть зверя, и Саша тоже готов вот так - соскользнуть. Саша находит им столик в углу и заказывает две порции сливочного пива - по дороге, конечно же, успевает пофлиртовать с Розмертой, которая на его попытки смотрит с веселым любопытством. Или Олегу только кажется, что Саша флиртует со всем живым? Может, он действительно не понимает, как ощущаются его взгляды, как на людей действует его аура звезды профессионального квиддитча, как, в конце концов, смотрят его ясные глаза. Саша опускает огромные кружки толстого стекла перед ним, так что излишек пены выплескивается по инерции на деревянную отполированную сотней рук и тысячей кружек столешницу. Олег накладывает простейшее невербальное очищающее - честно, ради такого и за палочкой тянуться неохота, но Саша смотрит на него чуть ли не с восхищением. И чему его только в школе учили, интересно?.. Саша садится и отпивает из своей кружки, глядя поверх неё Олегу в глаза. И зрачки у Саши становятся огромными, что те самые чёрные дыры, губящие Вселенные. Наверное, из-за полумрака в “Трех мётлах”. Они так и сидят, молча, и пьют практически наперегонки, потому что разговаривать им, наверное, не о чем. По крайней мере, Олег даже не пытается завязать разговор. Какой пассаж, всё-таки.