Зефир и Доктор

Сколько себя помню, всегда восхищался супергероями. Моя комната с детства и по сей день была завалена комиксами, повествующими об их приключениях. Втайне я мечтал когда-нибудь стать одним из них, получив какую-нибудь суперсилу. И однажды моя мечта сбылась. Нет, меня не кусал радиоактивный паук, моё тело не прошивало молнией или жёстким излучением, на мне не испытывали сверхсекретную вакцину в секретной правительственной лаборатории. Просто однажды на Рождество, когда я был болен, в моё окно постучался самый настоящий инопланетянин и, назвавшись доктором, сунул мне в руку какой-то красный кристалл, а я возьми, да и проглоти его. Кто ж знал, что Доктор — это не профессия, а имя, а кристалл вовсе не лекарство, а инопланетный суперпуперкомпьютер, исполняющий желания того, кто его проглотил. А хотел я, сами знаете, чего. Знаю, знаю, вы скажете, что умные дети никогда не едят ничего из рук незнакомцев, особенно, вломившихся в их спальню столь экстравагантным образом. Но вы не представляете себе, как это невесело болеть на праздники, особенно, когда тебе всего восемь лет и все твои друзья резвятся на улицах или сидят в кругу семьи под ёлкой в ожидании Санты, а ты вынужден валяться в кровати. Кроме того, тот кристалл выглядел как леденец от кашля, пулемётные очереди которого изрядно вымотали меня за прошедшие две ночи, а кучерявый старик казался таким добрым и безобидным, почти как Санта-Клаус. Как это ни прискорбно, ни умнее, ни выше ростом, ни красивее я после этого не стал и от присущей мне робости так и не избавился, поэтому окружающие продолжали считать меня рохлей и хлюпиком. Зато я мог без особого труда и посторонней помощи передвинуть комод, когда мама решала совершить очередную перестановку в доме, ну и бегал очень быстро, а ещё получил способность летать. Именно из-за этой способности я нарёк себя Зефиром, впервые примеряя свой супергеройский плащ. В детстве это казалось мне крутым имечком, и только повзрослев, я понял, насколько оно идиотское, но было поздно что-то менять — весь город кликал меня так, призывая к очередным подвигам. Ну, там, защитить кого от хулиганов, вытащить зазевавшегося ребенка из-под машины, спасти жильцов верхних этажей из горящего дома и тому подобное. Да, снять с дерева кошку — это тоже ко мне. В обычной жизни мои достижения выглядели не слишком впечатляющими. Наибольшим из них, пожалуй, следует считать переезд от мамы. Правда, на отдельное жильё моей скромной зарплаты продавца в магазине комиксов не хватало, поэтому приходилось делить квартиру с Эмметом. Думая, что шьёт мне наряды для косплея на очередном комик-коне, Эм создал несколько сногсшибательных костюмов для Зефира, хотя мы каждый раз ссорились с ним по поводу цвета материи. Он считал мои вкусы слишком консервативными и вечно норовил нарядить меня в лиловые лосины или в золотистый плащ, я же отдавал предпочтение классической монохромной расцветке. Несмотря на то, что Доктор Мистерио называл проглоченный мной самоцвет Призрак Любви и Желаний, с моей безнадёжной любовью он мне так и не помог. Зато желаний было хоть отбавляй, мог запросто поделиться со всеми вдовами и сиротами Питтсбурга. Но ни в пятнадцать, ни пятнадцать лет спустя я не смог набраться храбрости и признаться в любви Брайану Кинни. Мог разве что набраться с ним в очередном ночном клубе. Великолепный Брайан, сделавший к тридцати годам карьеру в отделе новостей местной газеты, считал меня всего лишь другом и не подозревал о моей двойной жизни до того самого момента, как я допустил оплошность и показался ему на глаза в своём Зефирном костюме. Сам не знаю, на кой чёрт меня понесло на эти галеры. Наверное просто захотелось поржать втихаря над Кинни, явившимся на школьный выпускной в качестве парня Джастина. Увы, поржать не получилось, вместо этого чуть слезу не пустил, когда эта парочка танцевала танго. Конечно, глупость неимоверная с моей стороны — полезть спасать парня Брайана. То есть, этого белобрысого малолетку парнем Брайана считали все, кроме него самого. Ну, да это неважно. Признаюсь честно, я недолюбливал Джастина за то, что ему так быстро удалось то, что не удавалось мне на протяжении стольких лет — не только заполучить Брайана, но и удержать его. По идее, я должен был бы обрадоваться, что мелкому выскочке дадут по башке, но сработал мой супергеройский инстинкт, и я вмешался. Видели бы вы их глаза, когда я упал с небес словно ангел мести и подхватил нападавшего, увлекая его к мусорным бакам, в одном из которых он и закончил свой праздничный вечер. Потом я, конечно, опомнился и смылся, чтобы Брайан не успел меня узнать. Однако у Кинни, несмотря на пережитое потрясение, сработали профессиональные инстинкты, и он успел сфотографировать меня на свой телефон. На следующий вечер, когда мы выпивали в «Вуди», Брайан пожаловался мне, что мелкий теперь всё время рисует не его роскошную задницу, а тощий зад этого грёбаного Зефира, а главный редактор газеты Бен Брукнер требует от него эксклюзивное интервью с супергероем, иначе не видать ему обещанного повышения до редактора отдела новостей, как своей задницы без зеркала. Я не мог оставить друга в беде, но и дать ему интервью, рискуя быть раскрытым, тоже не мог. Поэтому я не нашёл ничего лучшего, чем дать интервью самому Брукнеру.