Ведьма

Он находит Локи во дворе, где бегают первокурсники всех факультетов, смешиваясь с учениками Дурмштранга и Бобатона, и все они — чёрные, голубые и коричневые мантии — сливаются в одно целое, пёстрое и яркое. Локи стоит совсем один, у школьной стены, прислонясь к ней и жмурясь от солнца, которое играет на его гладко уложенных тёмных волосах. Снег немного растаял за ночь, и сейчас, в середине декабря, почти совсем тепло, особенно здесь, на подворье Хогвартса, где так ярко сияет солнце и так много учеников играют в подвижные игры (должно быть, магглорожденные ребята научили их этому), скрипя ботинками по остаткам почерневшего от следов снега. Тор подходит к брату, торопливо ускоряясь, и останавливается рядом, упираясь в стену рукой, так чтобы солнце перестало бить ему в глаза, и тут же слышит бархатный голос, знакомый и родной с детских лет. — Уже решил, кого пригласить? — задаёт вопрос Локи, выбивая дробь пальцами по каменным узорам в стене, и Тор ловит себя на том, что наблюдает за ним, любуясь каждым движением. Это отвлекает и зачаровывает одновременно. Пригласить, пригласить… Конечно, Тор знает, кого он пригласит. Эта девушка на курс младше, но выглядит совсем взрослой, и когда она проходит мимо по кручёному коридору школы, внутри него, Тора, что-то резко сжимается, заставляя смущённо ускорить шаг и внезапно покраснеть. У этой девушки каштановые волосы и забавный острый носик, и в её карих глазах есть что-то такое, от чего постороннему зеваке может стать просто не по себе. А ещё у этой девушки галстук синий с бронзой. — Я приглашу её, — начинает Тор, на миг забывая, что ещё не сказал, о ком пойдёт речь… хотя что там, Локи давным-давно уже, наверное, прочёл в его мыслях всё об этой девушке, — приглашу Джейн Фостер с Рейвенкло. Она кажется очень славной. А ты так и ходишь без пары, брат? У этой Джейн есть подруга на Хаффлпаффе, не помню, как зовут — Марси, Дарси… ты мог бы пригласить её. — Я… присматриваюсь, — осторожно отвечает Локи, оглядываясь по сторонам, не идёт ли кто из незнакомцев, и делает шаг в сторону, заметив нескольких пареньков из Бобатона, стоящих неподалёку в окружении гриффиндорских девчонок. От таких щебечущих компаний надо держаться подальше. — Не обращай внимания на них, — успокаивает его Тор, — и нет ничего странного в том, что ты ещё не нашёл себе пару. У нас ходят слухи, что даже сам Гарри Поттер не выбрал ещё для себя партнёршу, а ведь это совсем странно… — Я в этих слухах не участвую, — отмахивается Локи, и лицо его искажается на миг в брезгливой гримасе: вот уж так занятие для двух семикурсников, стоять здесь, на залитом солнцем дворе и говорить о каком-то Гарри Поттере! Для него, для Локи это кажется совершенно пустой тратой времени. — Это всё белобрысый сын Люциуса может заниматься подобной ерундой, но у них вся семья такая, ты ведь знаешь, даром что чистокровная. — Да, но ведь он — чемпион, а они будут открывать бал — во всяком случае, так рассказывала ему профессор МакГонагалл, когда бедняга пытался отвертеться тем, что не умеет и не будет танцевать. А вообще, знаешь, что? — вдруг прерывает свой поток рассуждений Тор. — Чемпионом должен был быть ты, — впервые серьёзно произносит он, взяв брата за руку. — Ты был достоин этого гораздо больше, чем бесхребетный барсучок Диггори и малыш-Поттер. Кубок огня ошибся. — Да, это так, — откликается Локи, — и я сделал это в первый же день, вбросил своё имя. Нам с тобой повезло, что мы взрослые и линия старика Дамблдора не была помехой… Но Кубок ошибся. Жаль. Тор смотрит на него очень внимательно. Жалеет ли он, что Кубок не выкинул имя «Локи Лафейсон» в тот роковой для четырёх чемпионов день? Неизвестно. Странно жалеть о таком. После того, что они видели на первом задании, подвергать жизнь такой опасности Тор бы не пожелал никому, даже четырём малышам-участникам, которых теперь попросту жалко. И Тор мгновенно переключается с этой мысли о постороннем, о ненужном, на другое, на важное, и ловит взгляд брата, и не сводит глаз с его внешности, любоваться которой ещё с подростковых лет вошло у него в привычку. — Ты похож на ведьму в этом мрачном наряде, — смеётся Тор, касаясь плеча Локи в чёрной мантии, и тот с улыбкой поднимает на него глаза, — знаешь, на одну из тех, что продают сладости в Хогвартс-Экспрессе или сидят за прилавками в Косом переулке. Честное слово, похож, братец. Локи улыбается уголком губ. Он как будто вовсе не обижен словами брата, и самодовольно осматривается вокруг, не заметил ли кто, как он грациозно ведёт плечом, чтобы выглядеть ещё более представительным. Слизеринский галстук поверх чёрной рубашки смотрится и в самом деле как-то таинственно и по-ведьминскому. Локи доволен сам собой, и тем, что это сказал Тор. Именно он. Только он. Единственный. Тор же смотрит в ответ, и рука его лежит на плече у брата, лежит расслабленно и спокойно, как будто оберегая того от любых неприятностей, которые могут прийти извне, откуда угодно, из любого уголка школы, из всего волшебного мира и мира магглов. Пусть приходят они, эти невзгоды. Пока здесь есть Тор Одинсон, и он держит своего сводного брата за плечо, ничего плохого не произойдёт. Но Тор прав, в Локи есть что-то такое колдовское, по-настоящему колдовское, потому, наверное, он и был столько лет, с первого курса, одним из лучших учеников школы и безоговорочно первым на своём факультете. — Тебе только метлы не хватает между ног, — со смехом добавляет Тор, — и почему ты не пошёл в факультетскую сборную по квиддичу? Был бы сейчас, наверное, капитаном команды… Послушай, ведьма, — вдруг мечтательно начинает Тор, — предскажи мне будущее. Какое хочешь и о чём хочешь, только предскажи. Любопытно, что у тебя получится вот так, сходу, без всех этих магических шаров и кофейной гущи… — Думаю, я могу предсказать тебе сейчас будущее, — усмехается Локи, приглаживая блестящие чёрные волосы. — Запросто. Профессор Трелони меня обычно хвалит, говорит, во мне есть способности… дар, о котором я не подозревал. Думаю, она имеет в виду то, о чём ты знаешь. — Легилименцию? — удивляется Тор, проводя рукой по каменной стене, и неожиданно обнаруживая, что она, нагретая солнцем, совсем тёплая. — Какое это имеет отношение к прорицанию? — Не знаю, — бросает небрежно Локи, — но связь определённо есть. Хочешь узнать моё предсказание будущего? Тор напрягается. Он стискивает зубы, ожидая услышать какую-то забавную дерзость, и, привыкший к этому, он уже ждёт этого возвращения в детство, и кивает, с интересом глядя исподлобья на сводного брата. Мимо них пробегает стайка девушек из Дурмштранга — рослых и крепких, русоволосых и статных — и Тор невольно провожает их взглядом, на миг забывая, что уже выбрал, кого собирается пригласить. Он обо всём забывает, кроме того, кто стоит сейчас перед ним. Нет, о Локи забыть невозможно. Невозможно и нереально, думает Тор, глядя прямо ему в лицо, в это бледное аристократичное лицо приёмного сына и мальчика-полукровки, в это лицо с двумя сияющими зелёными глазами, которое невозможно выкинуть из головы ни на минуту. — Твоя рейвенкловка не пойдёт с тобой на бал, — выпаливает Локи, — вот и всё. Вот моё предсказание. Она уже наверняка приглашена каким-то красавчиком из Бобатона или кем-то со своего факультета… ты видел их сборную по квиддичу? У тебя просто шансов нет. — Ты это говоришь нарочно? — спрашивает Тор, и внутри у него от слов брата всё обрывается. Как это может быть, что Джейн откажется пойти с ним на бал? Она умная и одарённая девушка, разве она сама не поймёт своего счастья, которое обещает ей такая возможность? Тор ничего не понимает. Он чувствует обиду, но всё больше, в глубине сердца, догадывается, что, возможно, где-то и в чём-то брат прав. Как бы ни больно это было признавать, но, может, Джейн Фостер из Рейвенкло и в самом деле слишком хороша для него? — Нарочно? — бровь Локи изгибается вопросительно, и на лице его написано сейчас искреннее изумление. — Я просто говорю тебе правду, брат. Джейн с тобой не пойдёт, это факт. — Тогда кто же? — отчаянно бросает Тор, окидывая взглядом двор, засыпанный тающим снегом и заполненный не только школьниками из Хогвартса, но и множеством гостей из других школ. Так много людей, так много волшебников и волшебниц — и среди них нет никого, кто сгодился бы, кто согласился бы сопровождать его, Тора Одинсона, на святочный бал. — А ты присматривайся, — лукаво подсказывает Локи. — Как я. Делай всё, как я — и найдёшь счастье. Делать всё так же, как он? Хороший совет от слизеринца для гриффиндорца, мысленно усмехается Тор, и потихоньку, постепенно, прокручивает в голове весь их сегодняшний диалог. Присматривайся, присматривайся, повторяет он про себя. Да к чему же присматриваться? Вокруг столько незнакомых людей, и никто, совсем никто не поможет, а он, Тор, должен взглядом найти сейчас себе кого-то для бала. Он смотрит внимательно, обводя глазами двор, снова и снова, справа налево и наоборот, до тех самых пор, пока наконец взгляд его не возвращается и, возвращаясь, не сталкивается со взглядом Локи. И неожиданно страшная догадка словно пронзает его. — Господи, как же я не понял сразу! — восклицает Тор, и Локи взволнованно прижимает палец к его губам, прося о соблюдении тишины в таком людном месте, но Тор перехватывает его руку и прижимает к своей щеке, так осторожно и нежно, что у него самого захватывает дыхание. Он держит ладонь брата обеими руками, крепко сжав её в пальцах, и вдруг целует её уголком губ, поднося ко рту в джентльменском жесте. Это совсем ново. Ново и необычно для них обоих, и странно делать это на виду у всех, во дворе, где так солнечно и светло, и где столько детей со всех курсов, и среди всех этих детей — лишь двое взрослых, он и его брат, стоят друг напротив друга и не могут отвести друг от друга зачарованных взглядов. И, прежде чем приникнуть снова губами к изящным и тонким пальцами Локи, Тор выдыхает одним порывом слова, содержание которых уже и так ясно им обоим: — Конечно, я пойду с тобой на бал, несносная ты ведьма.