Гастрольный дневник Драу

День первый. Встретились с суровыми челябинскими оргами. Те предложили тур в Берлин и Лейпциг. «Когда готовить визы?» — радостно всплеснул я своими мужицкими рутьками, раздевая взглядом самого брутального орга. «Визы не нужны. Готовьте кирзачи — возможно, дороги размоет и застрянет даже трактор, придётся добираться пешком» — сурово отозвался тот, между делом перекусывая зубами стальной прут и согнув в баранку три разводных ключа. Мммм, сразу видно, как его раздирают гомострастные чувства к моей упругой заднице молодого азиата, ах! Надо обязательно написать фанфик про этого орга, где его задорно выебет стайка пидоргов, ми! День пятый. Писать было некогда, потому что оказалось, что Берлин и Лейпциг — это какие-то деревни в ебенях Челябинской области. Что ж я раньше-то не загуглил?! Всё тот орг виноват, я на него засмотрелся, возбудился и волна крови отлила от моего гениального мозга и прилила к моему пропорциональному мужскому пенису. Кстати, мы едем в телеге трактора в Берлин. Слип уже пьёт местный самогон, а пан директор мысленно подсчитывает убытки. День шестой. Берлин. Ночевали в чулане у бабы Нюси. Вечером концерт в местном ДК «Вся власть — Советам!». День шестой. Вечер. Полдня просидел в деревенском сортире, налопавшись деревенской сметаны. Надо быть аккуратнее, как же я буду брать высокие ноты своим уникальным мужским контратенором, когда в заду такое давление? Не обосраться бы перед публикой. В буквальном смысле этого слова. День седьмой. Концерт вчера прошёл неплохо. Пришло три доярки и один механизатор. Механизатор сразу же заснул на стуле, а доярки внимательно слушали, в перерывах между песнями живо обсуждая местные деревенские сплетни. Через четыре песни в зал зашла уборщица и заорала: «Хорош уже выть, сворачивайте балаган! Мне полы мыть здесь надо!». Пришлось подчиниться. Мерсские баппы, матриархат уже здесь! Поглядите, как они всем заправляют! А феминистки, которые борятся за права женщин, просто тупые недоёбанные курицы. Как мне повезло, что я мужчина — тонкий готичный принц Михаэль! Ми! День восьмой. Едем из Берлина в Лейпциг на УАЗике председателя сельсовата. Специально для нас, столичных певцов, этот замечательный человек не пожалел казённого бензина. По дороге председатель предлагал нам остаться у них в селе. «Молодёжь уезжает, а рабочие руки всегда нужны», — пыхая в окно сигаретой, небрежно кивнул он на Слипа. Слип только пьяно икнул в ответ и снова присосался к бутылке с сивухой. Но я-то знаю, что на самом деле председатель запал на меня, прекрасного представителя тёмной отечественной сцены! Это моя упругая попка борца разожгла в его чреслах огонь вожделения! Ми! «Мужика твоего» — председатель снова кивнул на Слипа, — «мы в механизаторы пристроим. Пить он уже умеет, а остальному научиться не так долго. А тебя, пышечка, в столовую пристроим — нам такие сочные бабёнки ой как нужны!». Ах ты ж, блять. «Бабёнки». Совсем они тут охуели, в этом своем Лейпциге. День девятый. Концерт в Лейпциге не состоялся, потому что всю ночь горел колхозный сарай и мы помогали его тушить. Я почувствовал необычайный прилив сил, когда всё благополучно закончилось. Наконец-то я сделал что-то полезное в своей жизни! От переполняющего мою мужицкую грудь счастья хотелось петь. И я запел. Но тут меня по спине мощно хлопнула рукой бухгалтерша из сельсовета и сочувственно произнесла: «Да не вой ты так, никто же не помер. Да и сарай этот всё равно не сегодня-завтра под снос предназначался!». Вот оно, лишнее доказательство, что баппам неведома сила искусства… День девятый, вечер. Слип опять нажрался. Пан директор решил от него не отставать. А мне позвонил суровый челябинский орг и предложил продолжить тур, заехав заодно в Париж. Но я погуглил и послал орга нахуй. Строгим и непреклонным голосом, каким, должно быть, офицеры гестапо озвучивали свой отказ сдаться Красной Армии. Ведь я же мужик. Настоящий суровый разносчик тестостерона.