Лжец

Ширакава терпеть не может лицемеров. Ненависть к Миюки живёт на периферии его сознания ещё со средней школы - с тех самых пор, как Миюки улыбался Крис-семпаю своей напрочь фальшивой улыбкой и пытался строить из себя невесть что. На самом деле - злился, Ширакава видел это в его глазах, по-детски выразительных, не умеющих лгать так искусно, как его поганый лягушачий рот. Тогда Ширакава не стал дослушивать их с Крисом разговор, ушёл, и лишь на полпути к автобусу вспомнил о забытом в дагауте пакете. Миюки сидел на скамейке, одинокий и побеждённый, с опущенными плечами и без тени улыбки на лице. Вот тогда он был настоящим. Таким открытым и отчаянным он нравился Ширакаве гораздо больше. В его памяти Миюки остался уродливым ребёнком с мерзким характером, с большим ртом и в массивных очках. Когда они встречаются в следующий раз, Ширакава не узнаёт его: характер всё такой же мерзкий, рот всё такой же большой, и очки точь-в-точь те же. Но назвать Миюки уродом язык не поворачивается. Ширакава разглядывает его исподтишка, пока тот разговаривает с Мэем, и не может понять, как же так получилось. Просто-таки гадкий утёнок. Что будет, когда повзрослеет?.. - Уходим, - бросает Мэй, вырывая Ширакаву из раздумий. Он даже не сразу понимает, что щедрое предложение Мэя было категорично отвергнуто, а когда оборачивается - Миюки смотрит прямо на него и улыбается своей поганой улыбкой. Ширакава вспоминает, каким разбитым Миюки был в тот давний вечер, и обещает себе, что заставит ублюдка пожалеть о сделанном выборе. Он всегда исполняет свои обещания. *** Порой Ширакаве кажется, что Мэй помешан на Миюки. Он следит за продвижением Сэйдо в турнирной таблице, а имя «Казуя» Ширакава слышит каждый грёбаный день - и это ещё одна причина для ненависти. Когда тренер объявляет список игроков из других школ, выбранных на Токийский Сэнбацу, Ширакава только скрипит зубами. Когда его ставят перед фактом, что Миюки Казуя два дня будет жить с ним в одной комнате, Ширакаве хочется застрелиться. Мэй в восторге, а тренеру Кунитомо перечить опасно - и бесполезно. - Спорим, он в первую же ночь попытается придушить Казую подушкой? - веселится Мэй. - Да ладно, не такой уж он маньяк... До второй дотерпит! - отвечает ему Карлос и ржёт в голос. - Я вам стекловату в трусы подкину, - извещает их Ширакава и невозмутимо выходит из зала для собраний. Мэй лично выходит встречать прибывшего Миюки, Карлос и Ямаока увязываются за ним, а Ширакава просто мимо проходил. Миюки тянет губы в этой своей ненавистной улыбке и ступает на территорию Инаширо как в клетку к тиграм. Ширакаве нравится такая реакция. Правда, выйдя на поле, Миюки преображается - та скованность, которую не каждый способен был заметить в его движениях, испаряется вмиг. Он приветствует своих бывших соперников, уже полностью осознавая, что сейчас они все в одной лодке, и Ширакава даже немного завидует такой быстрой адаптации. Миюки хорош у пластины дома, в филдинге и на первой базе. Он выбивает мяч Умэмии с поля три раза с трёх подач. Миюки - единственный за весь день не ссорится с Умэмией. Ах точно, у него же есть личный гопник, по совместительству зазноба/соперник Карлоса в беге на короткие дистанции. Ширакава делает внезапные пасы со второй на первую - и Миюки ни на секунду не теряется, возвращая ему мяч. Подача у него мощная и чёткая, хлопок мяча о перчатку звенит в ушах, а Миюки кивает Ширакаве, признавая и его реакцию. Вечером, когда Миюки приходит в их комнату, вытирая влажные волосы полотенцем, Ширакава наблюдает за ним со своей верхней койки и никак не может уразуметь - кто это такой, и где его ненавистный Миюки Казуя? Маленький гадкий утёнок вырос и изменился - внешне, к этому Ширакава был готов. А вот к тому, что Миюки сбросит с себя всю эту фальшь, словно шелуху - нет. Как его теперь ненавидеть? Ицки и Акамацу, которые весь вечер шуршали внизу, замолкают - все смотрят на Миюки. А тот переодевается, как ни в чём не бывало, и стелет бельё на кровать - нижнюю, у противоположной стены. Ширакава смотрит, как Миюки нагибается, разглаживая простыни, как спортивные штаны обтягивают его крепкую задницу - и отворачивается к стене, надевая на голову наушники. Кажется, вовсе не Мэй помешан на Миюки Казуе. *** Следующим вечером Миюки опаздывает на ужин. - Да чем там Казуя с этим тайваньцем занимаются?! - снова ворчит Мэй. Шуншина он зовёт только так, а тот не возражает. Он вообще самый неконфликтный из всей их разношёрстной компании: разговаривает вежливо, играет идеально, на провокации не ведётся - полная противоположность Мэю. И они с Миюки составляют идеальное беттери. Из-за этого Мэй злится ещё сильнее, ведь тренер Кунитомо запрещает играть им с Миюки - это логично, но где эгоизм Мэя, и где логика? Он бесится - и попутно бесит всех вокруг. Ширакава заканчивает с ужином и направляется в сторону тренировочного поля, но уже издалека замечает, что в буллпене темно. Зато над входом в раздевалку горит свет, и Ширакава сворачивает туда. В душе льётся вода, а на скамье между шкафчиками лежит хоть и грязная, но аккуратно сложенная форма Сэйдо. Прилежность Миюки тоже импонирует Ширакаве: первым делом с утра тот заправляет кровать, и только потом идёт умываться, бреется начисто, заодно ровняя бакенбарды, надевает линзы, забирает из сушки постиранную с вечера форму и отправляется на утреннюю пробежку перед завтраком. И всё это - не влезая в шумные разборки Мэя и Умэмии, хоть Мэй и пытается втянуть его. Возможно, в Сэйдо Миюки ведёт себя иначе, но сейчас Ширакава видит его именно таким. Он терпеть не может лицемеров, а уж себе не лжёт и подавно - ему нравится такой Миюки Казуя. Нравится смотреть, как тот проводит пенной губкой по груди и бокам, и ниже, в паху и между ягодиц. Как нагибается, обмывая бёдра, икры и стопы, и поднимает ногу, чтобы хорошенько промыть между пальцами. Ширакава наблюдает, как пена облизывает всё его сильное рельефное тело, и тихонько прикрывает двери душевой - чтобы раздеться самому. Он уверен, что с Миюки проблем не будет - он видел достаточно и никогда не ошибался. - Я думал, ты ушёл, - говорит Миюки, когда Ширакава, подойдя сзади, кладёт ладонь между его лопаток. Заметил? Значит, это было представление лично для него? Ширакава пробегает пальцами по влажной коже вверх до шеи, проводит вдоль мощного плеча, касается запястья, раскрывает ладонь. У Миюки рука больше, грудь и разворот плеч шире, он выше, в конце концов. Ширакава даже не пытается сравнивать его с тем маленьким озлобленным уродцем из не такого уж и далёкого детства. Перед ним сейчас совсем другой человек, сильный, уверенный в себе - привлекательный. - Решил утопить? - усмехается Миюки. - Слышал, Мэй с Карлосом делают ставки на то, каким образом ты меня прикончишь. - И не боишься вот так подставлять открытую спину, зная мои намерения? - Я пока не до конца понимаю, чего ты хочешь. Не откроешь ли эту тайну? Ширакава переплетает их пальцы, и Миюки тянет его ближе к себе, под тугие тёплые струи воды. Прижимает, обняв второй рукой за талию, наклоняется и целует - умело и головокружительно. В животе сладко тянет от предвкушения, и Ширакава стискивает пальцами шею Миюки сзади, перехватывает инициативу, задаёт свой темп. Не позволяет ему вести - уж точно не в этот раз. - Всё ты понимаешь. Лжец, - тихо говорит Ширакава. Чёлка намокает и липнет к лицу - Миюки убирает её, а Ширакава жмётся щекой к его ладони. Миюки надавливает большим пальцем на нижнюю губу - Ширакава прикусывает его, сдавливает зубами всё сильнее и довольно улыбается, когда Миюки морщится от боли, отдёргивая руку от его лица. Он толкает Ширакаву в плечо, прижимает спиной к перегородке - и без прелюдий опускается на колени. Ширакава едва успевает схватиться за верх перегородки и резко выдыхает, когда Миюки берёт его член в рот. Колени вмиг слабеют, Ширакава втягивает живот и опускает голову, разглядывая Миюки. Как он наклоняется вбок, перекатывая во рту ещё мягкий член, как прижимается губами к выбритому лобку и сглатывает - Ширакава чувствует, как сокращается его горло, и возбуждение поднимается кипящей волной снизу вверх. Миюки отпускает его на секунду, только чтобы зачесать влажные волосы назад, и снова наклоняется, шире расставляя колени. Сосёт самозабвенно, сам получает от этого удовольствие - и не стесняется ни капли. Его ладони скользят по бёдрам, животу и груди Ширакавы, губы крепко сжимают член, язык облизывает головку - Ширакава тает в его руках и жадно наблюдает за раскрасневшимся лицом Миюки. - Так вот зачем тебе такой большой рот, - сквозь стон замечает Ширакава. Миюки игнорирует эту фразу, раскрывает рот, берёт член в руку и медленно выпускает его, прижимая снизу языком. Ширакава ловит взгляд его блестящих глаз - и точно знает, на какую картинку будет дрочить, когда Миюки уберётся из их общаги и из его, Ширакавы, жизни. Миюки достаточно сделать несколько сильных движений рукой, чтобы на языке разлилась белёсая сперма, а Ширакава потерял ориентацию в пространстве. Оргазм оглушает, Ширакава не слышит шума воды и на секунду вообще выпадает из этой реальности, но уже в следующее мгновение прижимает едва поднявшегося Миюки к противоположной стене и, сплюнув в ладонь, оглаживает его твёрдый член. Миюки пытается обнять его, тянется поцеловать - Ширакава прижимает его горло локтем и продолжает надрачивать, крепко сжимая пальцы. И смотрит, смотрит жадно в его тёмные блестящие глаза, на эти покрасневшие натёртые губы, и как адамово яблоко вздрагивает под кожей, когда Ширакава давит слишком сильно. Он чувствует всем телом, как Миюки подходит к своей грани, чувствует его в изменившемся ритме дыхания, в напряжении мышц и члена в собственной ладони. Чувствует, как Миюки крупно вздрагивает - и как по запястью течёт густое и тёплое. Чужой оргазм приятен почти как собственный. Ширакава оставляет Миюки приходить в себя, сам тем временем скрупулёзно отмывается от свежего пота и спермы. А когда Миюки обнимает его со спины и тянется поцеловать - хватает за подбородок и, надавив на щёки, запрокидывает его голову, заставляя набрать в рот воды. - Какие мы брезгливые, - сплюнув, усмехается Миюки. - Терпеть не могу грязь, - соглашается Ширакава. - Хотя твой рот просто создан для греха. Ширакава обводит губы Миюки двумя пальцами и проталкивает их внутрь, надавливая на язык, до самого корня. Разводит их в стороны, а Миюки лижет между ними и смотрит так, что у Ширакавы все внутренности разом сжимаются. - Выебать бы тебя хорошенько, - делится он своими мыслями. Миюки с громким чмоком отпускает его пальцы и отвечает: - Кто кого - это ещё вопрос открытый. Что ж, пусть пока считает так, его право. *** - Вот чёрт, я продул Мэю пари! - жалуется Карлос на вечерней пробежке. - Миюки ещё жив, - замечает Ширакава. - Вообще-то Мэй ставил на то, что вы переспите... Но это нечестно, он знал, что Миюки того-этого! Ширакава только вздыхает. - Стекловата, Карлос. И теперь я не шучу.